Мастер Гравитации 5 (СИ) - Ангор Дмитрий

— Нет-нет, не вздумай заканчивать, — Петька Распутин вцепился в мою руку с силой утопающего. — Может, лучше с нами пока погуляешь? — его лицо растянулось в улыбке.

— Да, Добрыня, тушёнки у нас ещё навалом, — друг толкнул меня локтем в плечо, пытаясь разрядить обстановку.

— Да пошёл ты, — я шутливо схватил его за ухо и дёрнул. — Ну, выкладывайте, какой у вас план?

— Твоя помощь понадобится при прорыве в одно помещение, — тяжело вздохнул граф.

— Что там?

— Галерея со стороны оранжереи, — пояснил Распутин. — Врагов там мы засекли дохрена и больше. В той галерее есть вход в подземный город под дворцом. И думаю, ты сам догадываешься, зачем нам туда так необходимо попасть.

— Ещё бы, — я кивнул, а затем, рассмеявшись, добавил: — Вот только я знаю туда иной вход.

— Что ты несёшь⁈ — теперь и Гриша выглядел так, словно я унизил его достоинство.

Распутины смотрели на меня, как на восставшего из мёртвых. Не каждый день встречаешь человека, знающего о секретном подземном городе под дворцом. Но я имел в виду нечто совершенно иное…

Я коснулся пола рукой — для усиления эффекта — и поверхность начала проседать, образуя тёмный зияющий проход.

— Что ж, милости прошу, — я указал на него рукой ошарашенным Распутиным и их гвардейцам.

— А разве так можно было? — Гриша выглядел как человек, у которого только что рухнула вся картина мироздания. Одна бровь взлетела так высоко, что он стал похож на подвыпившего и крайне любознательного типа.

— Можно, брат, можно… — я похлопал его по плечу и первым начал спускаться в темноту.

Глава 36

Тем временем

Где-то под дворцом

— Взрывы всё ближе и ближе, — прошептал советник дрожащим голосом, инстинктивно прижимаясь в темноте к фигуре Императора Российской Империи.

Нащупав что-то массивное, он обхватил это рукой и, замерев от удивления, пробормотал:

— Государь, у вас рука какая-то необычайно широкая и… шерстистая.

Не успел он закончить фразу, как на его голову шлёпнулась тёплая вязкая субстанция.

— Михайлович, ты Дружка за лапу схватил, — мрачно произнёс Пётр Александрович. — Отойди-ка от него подальше. Он уже неделю нормально не жрал, а от трупов эстонцев и австрийцев у него только кишки крутит. Ещё решит, что ты — ужин.

— Ля-я-ядь! — взвизгнул Глеб Михайлович, отпрыгнув от пса, как ошпаренный. — Император, надо бы эту башню осветить, пока меня тут не сожрали.

Не дожидаясь ответа, советник активировал светящиеся камни — электричество в подземном городе местами отказало. В тусклом свечении он разглядел лицо государя — бледное, осунувшееся, заросшее чёрной щетиной.

— Это последний рубеж, Глебка, и похоже, он скоро падёт, — первым нарушил тишину Пётр. — Эти сволочи вот-вот доберутся до нас. Впрочем, я им не завидую, когда они со мной встретятся.

Михайлович тоже не испытывал зависти к врагам. Более того, ему было даже немного жаль этих ублюдков — государь впервые пребывал в столь яростном расположении духа. Да и ситуация действительно катилась к чертям собачьим.

— Не ожидал я, Михайлович, что они сумеют перебросить сюда такую армаду в считанные дни, — продолжил Император, сжимая кулаки. — Весь подземный город превратился в одно сплошное поле боя. А я-то, наивный, полагал, что они даже до него не доберутся.

Советнику нечем было возразить, да и слов утешения не находилось. У Петра не осталось резервов — все имеющиеся силы сражались неподалёку, отчаянно сдерживая натиск вражеских отрядов. Рядом с правителем остались лишь самые преданные генералы с их войсками. Остальные же… словно растворились в воздухе.

Были, конечно, и другие отряды, ведущие бои с противником. Но подступы к Императору оказались блокированы многочисленными австрийскими и эстонскими подразделениями, и надежда на своевременное прибытие подкрепления таяла с каждым часом.

— И правда, — советник тяжело опустился задницей на холодный пол, — за столько дней ни один из аристократов не явился со своими войсками на помощь. В какие же жуткие времена мы живём, если вся Империя настолько прогнила⁈

— Ты на армию-то, Глебка, не наговаривай, — осадил его Пётр, положив тяжёлую руку на плечо. — Не вся она в том повинна… Это сама структура неверно выстроена. Большая часть воинов находится под контролем аристократов.

— Но ведь так было всегда, государь, — запрокинул голову советник.

— Вот именно! — недобро усмехнулся Император. — Это-то я и хотел изменить, за что аристократы меня и возненавидели. Не захотели мятежники проклятые выпускать из своих холёных рук бесплатную власть.

— Как бы то ни было, я останусь с вами до конца, государь, — советник, стряхнув пыль с одежды, поднялся и извлёк из-за пояса артефактный короткий меч. — Воин из меня хреновый, но кое-какими навыками я всё же владею, да и боевому искусству когда-то обучался.

— Сидел бы ты на жопе ровно, Глебка, и не дёргался, — усмехнулся Император с холодной иронией. — Если кто нас с тобой отсюда и вытащит, так это я сам. А пока… Дружок, фас!

Пёс встрепенулся и с яростным лаем ринулся вниз по лестнице. Вскоре перед ними развернулась кровавая картина — вражеские головы в шлемах, отделялись от тел и падали то тут, то там.

— Неплохо он их потрошит, а? — государь с мрачным удовлетворением опёрся руками о пояс. — Для Дружка они все — лишь закуска, даже в броне.

— Это, конечно, впечатляет, Ваше Императорское Величество, но они всё равно задавят массой, да и с магами псу не справиться, — Михайлович вытер холодный пот со лба. — Это место, в любом случае, станет нашей могилой. И всё из-за гребаных аристо! Какого черта они так долго?

Государь уже не раз размышлял об этом. Он промолчал, прекрасно понимая, что аристократы никогда и не планировали собирать силы для отпора. Напротив, все их мысли были сосредоточены на том, какое тёплое местечко занять в новом мире после войны. Император поражался их слепоте — они забывали, что для врагов они всего лишь расходный материал, мясо.

Неужели они всерьёз верили, что им хотя бы корку хлеба бросят в будущем? Конечно, им наобещали золотые горы за помощь в перевороте. Только вот у эстонцев и австрийцев своя голодная аристократия имеется, которой нужны земли для добычи ресурсов, производства и прочего бизнеса.

Российскую знать просто используют, как пушечное мясо, а если кому-то и перепадут крохи с барского стола, то в следующих войнах их первыми погонят на убой — прикрывать своих хозяев.

— А и не надо, Глебка, никого ждать, — Пётр Александрович нахмурился, погружённый в мрачные мысли. — Взгляни на лестницу, — он кивнул на каменные ступени.

К ним, тяжело дыша, поднимался гвардеец из личной стражи в помятых доспехах. Широкоплечий, с мощной мускулатурой. На его голове красовался шлем с бычьими рогами, из-под которого стекала тонкая струйка крови.

— Государь, — с трудом опустившись на одно колено, прохрипел он, — необходимо срочно действовать, пока не поздно. Все ресурсы на исходе, а последние Одарённые почти истощили силы.

— Я предвидел, что этот момент настанет… Что неизбежно, то неизбежно, — голос Петра звучал с ледяным спокойствием. — Пришло время самому вступить в бой, — он сбросил с плеч дорогой плащ и одним плавным движением извлёк меч из ножен. — Возможно, это будет последняя битва в моей жизни, но я рад, что проведу эти минуты рядом с такими верными людьми, как вы.

— За вас, государь! — Советник нервно переступил с ноги на ногу, но взгляд его излучал непоколебимую решимость.

— За вас! — эхом отозвался гвардеец. — Значит, будем драться на этом рубеже до последней капли крови! До самого конца! Честь имел служить вам, государь.

— Да, — кивнул Петр. — За Империю!!! — он вскинул меч к потолку, и башню огласили их яростные возгласы.

Но торжественный момент прервался внезапно — земля под ними дрогнула, а их внимание приковала к себе разверзшаяся в противоположной стороне зала стена. Внизу, на залитой кровью площади, из клубов пыли вырисовывалась массивная фигура.