Он похитил её (СИ) - Икс Ирина

— Максим Константинович, я просто пошутил. Просто дурачился, — нервно ответил он, несколько пятясь к двери. Соня заметила, как в его голосе появились явные лебезящие нотки. Таким растерянным, она ещё ни разу не видела его.

Соколовский подошёл к ним ближе и простым собственническим жестом притянул Софию к себе. Она растерянно смотрела за ними.

— Я прекрасно слышал всё, что ты ей сказал, — вкрадчиво ответил тот, но Соня чувствовала, как его трясет от гнева. Она ощущала его напряженные мышцы под рубашкой, они были словно каменные. — И мне почему-то совсем не смешно.

— Максим Константинович, я не хотел. Я ничего такого не думал. Простите меня, идиота. — он бледнел всё сильнее, отступая куда-то к двери. Как будто собирался смыться.

Максим отпустил девушку и подошёл к Владу. Тот никогда не был мелким парнем, но на фоне двухметрового подкачанного Соколовского, он слегка казался таким. Неказистым, сутулым подростком.

Ростовский попятился к двери, теперь его лицо пошло пятнами, а на лбу выступили капельки пота. Максим неспешно наступал, пока парень не уткнулся в стену. Двухметровый гигант схватил его за руку и сильно сжал так, что тот даже вскрикнул.

— Знаешь, что я делаю с теми, кто трогает мою собственность? — Максим в упор смотрел на него и сдавливал его руку тисками.

— Максим Константинович, я не знал, что она ваша. Одета ведь как…. - он хотел сказать своё обычное «бомжиха», но увидев, что в глазах его мучителя зажигается гневный огонек, замер. Соколовский сжимал его руку тисками, и не собирался отпускать. Владу даже говорить было больно.

— Как кто? — рыкнул тот.

— Как прислуга. — выдохнул тот, и снова скривился от боли. — Она выглядит, как прислуга. Было сложно понять.

— Есть в этом логика, — внезапно ответил тот, и на минуту ослабил хватку. — Может ты и прав, урод.

На минуту всем показалось, что Соколовский успокоился, но он вдруг развернулся и ударил руку Влада об колено, тот пронзительно заорал. Сразу осел на пол, прижимая свою поврежденную конечность к груди, и очень громко поскуливал.

— Хватит, придуриваться, — поморщился Соколовский. — Будь ты хоть немного мужиком.

— Вы, — болезненно воскликнул парень. — Вы мне руку сломали! Срань! Вы сломали мне руку из-за неё!

— Считай что это предупреждение, — выплюнул тот. — Ты легко отделался, утырок. Сломал руку, а мог бы убить. Скажи спасибо, своему отцу. Я не прибил тебя сразу, только из-за уважению к нему.

Соколовский снова подошёл к девушке, которая наблюдала за всей этой картиной, молча, находясь в полном шоке. Она смотрела за ними, выпучив глаза. Соня терпеть не могла Ростовского, и своим последним предложением, он сильнее подлил масла в огонь, но даже он не заслужил такого обращения и травмы. Соколовский опять превзошёл себя по жестокости.

Максим просто приобнял девушку за талию и сразу направился наверх, потащив е ё за собой почти волоком. Из-за всех тревожных событий, которые в последнее время происходили с ней, она была почти в бессознательном состоянии. Её глаза были расширены, руки тряслись, а пульс отбивал чечетку. Она просто не понимала, чего ещё можно от него ожидать. И даже боялась поднимать глаза на Соколовского. А тот, дойдя с ней вместе до самого верха лестницы, повернулся и кинул Владу несколько слов. Суть их сводилась к тому, чтобы «щенок выметался» и передал отцу, что он не подошёл. И то, что Максим ктегорически против «иметь какие-либо дела с таким ушлепком».

Соколовский привел её в небольшое помещение, с такими же, как и в других комнатах, высокими потолками и глянцевыми шторами, которые поблескивали и переливались на свету. Судя по убранству этого помещения, здесь у него, скорее всего, была кухня. Гигантский зеркальный кухонный гарнитур бежевого цвета возвышался с обеих сторон комнаты, придавая этому помещению сверкающий и немного нежилой вид. Около огромного панорамного окна стоял длинный стол без скатерти, и мягкие, оббитые белой искусственной кожей, стулья с высокими спинками, придвинутые к самому столу.

В помещении находились две женщины. Во-первых, невысокая блондинка бальзаковского возраста, со светлыми, выжженными перекисью жиденькими волосами и грубоватым выражением лица. И вторая тоже довольно невысокая женщина, по возрасту чуть помоложе первой. Когда Максим и София зашли на кухню, те сразу прекратили разговор, замолкли на полуслове. Однако девушка успела уловить часть того о чем шел их разговор, она покраснела, когда услышала последнюю фразу.

— ….очередная его подстилка, которая зачем-то решила сбежать.

— Да ладно? От такого мужика! Совсем дурная….

Вторая из говоривших женщин, не сразу увидела входившую на кухню пару, поэтому первая толкнула её в бок, и она моментально замолкла. При этом убрала пахабную улыбку со своей физиономии и опустила свой удивленный взгляд в пол.

Соня не слышала их разговор целиком, но почему-то посчитала, что они говорили именно о ней. Её лицо пошло красными пятнами.

Увидев входящего на кухню Соколовского, женщины поменялись в лице, и моментально начали лебезить, примерно, так как это делал Ростовский, за несколько минут до этого.

— Максим Константинович, вы что-то хотели? Ужин накрывать? — заискивающе проговорила женщина постарше, не замечая его напряженное выражение лица.

— Накрывайте, — холодно бросил он. — Здесь, на кухне. Мы сегодня поужинаем здесь.

Было видно, что они мнутся и хотят что-то просить, поэтому Соколовский добавил.

— Два прибора. Для меня и для неё, — он сказал это, не смотря на девушку, но женщины прекрасно его поняли, и стали молча выполнять распоряжение хозяина. Пока они это делали, Соня замечала их косые взгляды, направленные в её сторону. Она не знала, как их расценивать и просто хмурилась, глядя на них исподлобья.

— Вымой руку, — Максим привлек её внимание к себе. Девушка, молча, подошла к крану с водой и сполоснула руки. Однако ему этого показалось недостаточно, он схватил её кисть как раз в том месте, где её лапал Ростовский и молча, вылил туда половину тюбика жидкого мыла, не больше не меньше, полтюбика. Она, удивленно наблюдала за тем, как он гневно хмурясь, молча, намыливает её ладонь. Он делал это самозабвенно, с каким-то жестоким рвением, как будто хотел стереть отпечатки рук Ростовского, недавно оставленные на её руке. Ей было неприятно, и когда болезненный стон сорвался с её губ, его это как будто отрезвило. Он резко отпустил её руку, отошёл к столу, на котором уже было множество блюд, и велел ей вытереться. Она сделала то, что он просил, и спокойно стояла около раковины.

Те женщины, которые накрывали стол, после того, как сделали свои дела, почти сразу куда-то вышли.

— Тебе нужно особое приглашение? — хмуро спросил он, заметив, что к столу она подходить не торопится. — Чего ты там стоишь, как статуя?

— Может, я лучше пойду в комнату?

Блондин поднял голову и смерил её колючим взглядом, своих голубых, и таких холодных глаз. Он оценивающе прищурился и сказал.

— Садись. Я не намерен повторять дважды, София.

глубоко вздохнула и медленно приблизилась к нему, сев на противоположную сторону. Ему её маневр совершенно не понравился, он встал и подойдя к ней, поднял за плечи, повёл её ближе к другому концу. Туда где он сам сидел изначально. Она с удивлением наблюдала за тем, как он молча отодвигает соседний с собой стол, и одним легким толчком буквально вжимает в него её тело. И сам садится рядом с ней.

— Ешь, — коротко бросил он, вернувшись к своему занятию, а она удивленно рассматривала стол.

Рядом с ней стояли различные блюда, салаты, соусы, мясные и сырные нарезки, что-то из фруктов и овощей. Она с удивлением смотрела на блондина, и пыталась понять, всегда ли он так питается, или это особый случай. Но спросить его, она, конечно же не решилась.

— В чем дело? — строго спросил он, глядя в упор в её сторону. Его лицо было так близко, что она могла хорошо рассмотреть его черты лица, и в очередной раз отметила, насколько они идеальные. Будто высеченные из камня, ровные и правильные линии, никак не вязались с его грубым характером, и она никак не могла привыкнуть к этому контрасту. Он её поражал. С каждым разом всё сильнее и сильнее. — Почему ты не ешь? — прозвучало почти не грубо. Она это не заметила, продолжая рассматривать его лицо.