Навязанная девочка - Ана Сакру

– Что ты имеешь ввиду?

– Я тебя не люблю, – говорит просто, – Ты меня тоже, и я не требую, чтобы ты делала вид, что любишь. Я вообще не планировал жениться, но Дадуров предложил сделку, которая выглядела слишком заманчивой. И это прежде всего сделка. Финансовая. А что касается побочек… Хочу жить комфортно прежде всего. По минимуму что-то менять. Тебя я тоже ни в чем ограничивать не собираюсь. В разумных пределах конечно. С виду все должно быть прилично. Особенно с твоей стороны. За нами будут следить, прошу это не забывать.

Слушаю его и теряюсь еще больше. Морозец по коже гуляет. Как все это понимать?!

– У нас даже свадьбы нормальной не было. О каких приличиях ты говоришь? – рассеянно замечаю.

– Будет, где-то через месяц, когда документы на переоформление подготовят окончательно. А пока ты… Хм.. Моя гостья…И залог того, что твой дядя уже не взбрыкнет.

– То есть заложница, – поправляю я.

Терехов лишь передергивает плечами, но не собирается ничего отрицать.

– Дядя сказал, что ты можешь меня вернуть, если тебе что-то не понравится, – вспоминаю.

– Мне все нравится, – более низким голосом произносит Булат и окидывает меня неприкрытым плотоядным взглядом. Быстрым и жарким настолько, что вся кожа на миг становится одним болезненным ожогом.

У меня лицо застывает в немом протесте, и, похоже, мужчина это замечает. Улыбается лениво и расслабленно, будто и не было ничего.

– Учитывая, что дядя мог выдать тебя за совсем другого человека, с гораздо более требовательными установками касательно женщин, думаю, для тебя все это тоже отличная сделка, разве нет? – интересуется Булат с лёгкой насмешкой.

Не могу согласиться. Это какой-то кошмар. Сын…

– Ты сказал, что настоящей семьей мы не будем… Фиктивно…Мы прибегнем к ЭКО? – с тайной надеждой спрашиваю.

– Думаешь, сами не справимся? – с трудом сдерживает улыбку Булат.

– Не смешно… – шепчу задушено.

–– Ладно, Наташ, давай теперь серьезно, – и его лицо и правда мгновенно становится серьезным и сосредоточенным, сходу прибавляя ему несколько лет. Терехов отставляет стакан на журнальный столик, подается ко мне, уперев локти в колени и переплетая пальцы в замок. Тяжело смотрит исподлобья, – Наталья, ты моя жена. На ближайшие годы точно. А значит во многом ты и будешь ей. В том числе в плане секса. Не надо разыгрывать передо мной святую наивность, будто ты не знала, что так повернется твоя судьба. Вчера, в лесу ты показалась мне вполне разумной, прагматичной девушкой особенно на фоне своих подруг. Вот и оставайся такой. Если бы мне сейчас привели блеющую овечку, которую научили обращаться к мужчине не иначе как "мое солнце и звезды", этого разговора просто бы не было. Я бы переспал с ней и посадил дома, не испытывая никаких проблем. А тебе я сейчас делаю одолжение, пытаюсь говорить на равных, ты это понимаешь? Будь добра, оцени.

Оценить?!

Какой же… снобище этот ваш Митрофан! Хочется в лицо ему ногтями вцепиться, но я всего лишь шумно сглатываю и сжимаю задрожавшие пальцы в кулаки.

– Наташ, не смотри на меня так воинственно, это дико возбуждает, – с хриплой усмешкой фыркает Булат, снова берясь за стакан.

Вздрогнув, инстинктивно опускаю взгляд. Он на это тихо смеется! Козел…

– Не переживай. Уверен, что в сексе у нас проблем не будет. Допивай и будем проверять, – выдает Терехов будничным тоном.

Глава 12. Наташа

Допивать?! Да у меня бы все встало поперек горла от такого поворота…

– Ты же шутишь сейчас?! – хриплю, чувствуя, что ладони становятся настолько потными, что бокал грозится из них выскользнуть.

– Я совершенно серьезен, моя маленькая симпатичная жена, – масляно улыбается на это "Митрофан".

– Я не хочу! – кричу шепотом.

– Это поправимо, – заверяет меня уверенно, – не переживай.

То, что данной ситуацией Терехов наслаждается, буквально написано на его самодовольном лице.

Боже, как же хочется по этому самому лицу стаканом запустить, чтобы хоть чуть-чуть сбить его снисходительно-игривый настрой!

Ну или сказать что-то такое, едкое и оскорбительное, лишь бы перестал чувствовать себя настолько… Комфортно, да?

Так мой муж ведь назвал свое самое главное требование к нашей будущей семейной жизни. Вот только очевидно, что это его "комфортно" не распространяется на меня. И мне хочется нормально высказаться по этому поводу, но я элементарно боюсь.

Кто знает, может передо мной сейчас сидит настоящий бездушный психопат, не моргая, убивающий своих конкурентов. Зная дядю и в чем он замешан, я бы не удивилась…

– Какой смысл делать это прямо сейчас? – пробую зайти с другой стороны.

– А какой смысл не делать? – интересуется Терехов, щурясь на меня поверх стакана, из которого делает приличный глоток.

Надуваю щеки и шумно выпускаю воздух. Мда, ну и что тут возразишь?!

– Я хочу узнать тебя поближе для начала…– начинаю наобум.

– Тем более. Мне сложно представить, что больше сближает, – хмыкает Булат, отставляя стакан. Устремляет на меня внимательный взгляд и произносит вкрадчиво, – Наталья, ты боишься? Бояться нечего. Лучше допей свой коньяк.

Что-то в его тоне запускает горячий зуд по всему телу, живот томительно скручивает… А затем мой пустой желудок совершенно предательски оглушающе урчит.

Булат быстро моргает, по-видимому в джентельменском порыве стараясь сделать вид, что ничего не услышал, но я не собираюсь упускать такой шанс.

– А еще я голодная! Очень! – сообщаю с чувством.

– Что ж, я заметил, – бормочет себе под нос, – Сейчас что-нибудь принесу, – нехотя поднимается с кресла, – Предпочтения? – выгибает бровь.

– Побольше и пожирней. Меня вообще сложно прокормить…– невинно хлопаю глазами.

– Учту, – тянет на это Терехов и уголок его губ снова взлетает вверх в сдерживаемой улыбке, – Никуда не уходи, – бросает мне прежде, чем захлопнуть за собой дверь.

– Ха-ха, смешно! – отзываюсь в том же тоне.

Когда остаюсь одна, первым делом залпом осушаю бокал. Алкоголь обжигает пищевод, хмельное тепло струится по телу, мозг слегка плывет, и все это вместе хоть немного сбавляет дикое напряжение.

Внутри все вибрирует так, что руки в треморе. Я осознаю одно – Терехов решительно настроен закрыть вопрос с постелью сегодня. И да, он относится к этому именно так – как к подписи на последней странице договора. Я могу плакать, могу умолять – это ничего не изменит. И нет, меня ни капельки не обманул его шутливый тон и ленивая улыбка.

Потому что это все ширма, попытка меня расслабить и тем самым создать самому себе меньше проблем. Мы будто два разговора вели сейчас – один вслух, шутливый, а второй, невербальный, тяжелый и давящий. Приказывающий безропотно подчиниться.

То, как он на меня смотрел периодически… Кожа до сих пор горячо зудела от одной фантомной тени этого взгляда.

Опустится ли он до настоящего насилия?

Может и нет, но это будет конфликт. Он мне нужен? Булат дал понять, что с ним лучше дружить…

Боже… Желудок скручивает от нервов.

Какая еда? Меня сейчас от одного вида стошнит!

Пока Терехова нет, пользуюсь моментом и иду в туалет, затем возвращаюсь в спальню и наливаю себе еще один полный стакан. Учитывая обстоятельства, не помешает… Лихорадочно пытаюсь сообразить, что же мне делать. И понимаю, что мой единственный шанс избежать первой брачной ночи – все-таки Булата разжалобить, уговорить.

Ну или смириться… От одной этой мысли сердце частит быстрее и странная слабость окутывает меня. Падаю в кресло, в котором только что сидел Терехов. Стоит вдохнуть глубже, и я улавливаю растворяющийся в воздухе запах его парфюма. Холодный, агрессивный, мужской. Делаю из бокала большой глоток. Мысли притупляются…

– Пересела поближе к столику? – Терехов распахивает дверь, толкнув ее плечом, и заносит в спальню большой поднос, заставленный тарелками, – Какая ты у меня предусмотрительная, Наташа, – то ли хвалит, то ли подначивает.