Давай сыграем в любовь - Ник Даниэлла

Почистив зубы ледяной водой, понимаю, что с меня довольно. Что я выделываюсь, на самом деле? Пожить в «Кандинском» или остаться в студенческой общаге? Похоже, ответ очевиден. Если все будет так, как пообещал мне Роман, пожалуй, я соглашусь. Но тратиться на себя не позволю. В конце концов, я работаю, и сама в состоянии купить себе косметику. А если, вдруг, что-то пойдет не так, просто вернусь в общагу. Отлично придумала!

Собравшись на учебу, накидываю на себя пуховик. Девчонки учатся со второй пары, и еще дрыхнут.

– Зайка, жду тебя внизу, с важнейшим решением! – вибрирует телефон входящим сообщением.

Я тихонько смеюсь. Борзый, всю ночь не спал, наверное, ворочался. Так забавно, от моего решения зависит его дальнейшее будущее. Тяжело ему придется без папиной помощи, конечно.

Спускаюсь внизу, тепло здороваюсь с вахтершей, и выхожу на улицу. Темно, холодно и недружелюбно. На парковке стоит черный Мерседес и приветственно мигает мне огнями.

– Что? Выпросил у папы? – хихикаю я, запрыгивая в теплый салон.

– И тебе доброе утро, Владислава! – подмигивает мне Рома. Темные волосы в легком беспорядке, что ему безумно идет, белоснежная рубашка контрастирует со смуглой кожей. – Да, малышка, это тебе!

Оборачивается на заднее сиденье и протягивает мне шелестящий букет алых роз, от неожиданности я охаю. Я такие цветы только у Оксаны Самойловой видела.

– Рома, зачем?

Сердце заходится от шока, мне безумно приятно. Никогда в жизни я не получала такую красоту!

– Ты же моя девушка!

– Я ничего не решила! – возмущенно вскрикиваю.

– Малышка, – театрально восклицает шут и картинно прикладывает ладони в область сердца. – Ты режешь меня без ножа. Не дай мне погибнуть от рук собственного отца! Сжалься, прекрасная Владислава! Ну же?

Я выдерживаю паузу, играя на нервах, а он смотрит на меня во все глаза.

– Я согласна! – медленно протягиваю слова. – Только наш уговор в силе. Ты ко мне не пристаешь и не домогаешься. Просто живем как соседи. Окей?

– Конечно! – тут же сгребает меня в охапку и целует куда придется.

– Рома! – визжу я. – Ну я ведь только что сказала!

– Это по-дружески, зайка. Клянусь!

– А цветы я куда дену? Мне же в универ!

– Я все продумал! Поставлю их на твой рабочий стол в вазу. Леночку порвет от зависти, но, можешь поверить, вся администрация будет в курсе нашего романа. Все по кайфу получится. Не переживай! Вечером тебя заберу, вещи соберешь и погнали. Я уже и комнату для тебя подготовил!

– Рома! Откуда ты знал, что я соглашусь? – тут же вспыхиваю.

– Ты же умная девочка. Смысл отказываться? – фыркает он и трогается с места.

Проницательный какой, только посмотрите!

После учебы я спешу на работу, застревая в жуткой пробке на Восточной, и, в итоге, опаздываю на целых десять минут. Леночка встречает меня с постной миной, скороговоркой сообщает фронт работ, и покидает приемную.

Взгляд тут же напарывается на кричащий шикарный букет, стоящий на широком подоконнике. Борзый сказал, Борзый сделал. Боже, что теперь обо мне подумают коллеги?

– Владислава? – выглядывает из кабинета Елисей Константинович. Как всегда, собранный и задумчивый. Он, интересно, прикалывается когда-нибудь? Веселится? Или после тридцати эта функция отключается? Если это так, увольте!

– Добрый день! Кофе? – расплываюсь в дежурной улыбке, прыгая на одной ноге, так как не успела до конца переобуть туфли.

– О, – округляет он глаза, бросая взгляд на босую ступню в черном капроне. – Да, пожалуйста. И после, зайдите ко мне.

Я тут же пугаюсь. Капец. Что ему надо? Наверное, ругать будет. Трясущимися руками наливаю американо, без сахара, как всегда. Внезапно, мне становится даже жалко своего начальника. Как так, не есть сладкое? Немного подумав, достаю из шкафчика мамино клубничное варенье. Клубника выросла на нашем огороде. Это какой-то жутко секретный сорт, потому что аромат и сладость у ягод такая, что язык проглотишь.

Достаю креманку, и при помощи чайной ложки выкладываю немного варенья, а затем ставлю ее на поднос.

Подхожу к двери, тихонько стучу, и, набравшись смелости, толкаю ее вперед.

– Ваш кофе, Елисей Константинович! – вежливо улыбаюсь, стреляя глазами по сторонам.

Мне нравится находиться в его кабинете. Все четко, чисто и по полочкам. На столе, помимо монитора и клавиатуры, расположен органайзер и какая-то статуэтка из малахита. Не смогла ее разглядеть. В воздухе витает аромат бумаг и мужского парфюма.

– Спасибо, Влада. А это что? – кивает он на креманку.

– О, я подумала, что сладкое стимулирует работу мозга, и рискнула предложить Вам варенье. Мама моя варила, все стерильно, Вы не волнуйтесь!

– Ммм, – в темно-серых глазах мелькает озорной огонек. – Это Вы из поселка своего привезли?

– Не я, папа! – отмахиваюсь, и продолжаю тараторить. – Он на той неделе заезжал, солений кучу привез, картошки свойской, а еще грузди. Ой, вообще язык проглотишь. Особенно со сметаной. И икру из кабачков. Мама каждый год их садит зачем-то, а потом предлагает всем. Вот!

Елисей Константинович делает глоток кофе, а затем, решившись, зачерпывает ложкой лакомство, и отправляет в рот. Я улыбаюсь как дура, а потом моя широкая улыбка постепенно сползает с лица, потому что начальник краснеет, губы, веки и щеки постепенно наливаются, а он хватается за горло и надсадно хрипит.

– Что с Вами? Вам плохо? – вскрикиваю я, наливая стакан воды из кулера в углу.

– Из чего варенье? – сипит Борзых.

– Клубника! – дрожащими руками подношу воду к его губам, которые на моих глазах раздуваются до немыслимых размеров.

– Пиздец! У меня жуткая аллергия на клубнику! Скорую вызывай!

Глава 14. Влада

Рома ржет уже пять минут, не останавливаясь, чем безумно меня бесит. Новость о том, что я чуть было не угробила собственного начальника, распространилась по всем сотрудникам администрации молниеносно, к нам в кабинет не заглянул только ленивый.

До приезда бригады медиков помогала Елисею Константиновичу как могла. Вспомнились уроки ОБЖ. Открыла окно, обеспечив приток свежего воздуха, расстегнула рубашку и достала из сумки сосудосуживающие капли в нос, которые остались у меня после простуды. Беспрестанно что-то болтала и подбадривала мужчину.

Благо, скорая быстро приехала, ему вкололи антигистаминное, и я выдохнула.

– Признайся, – переводит дыхание Рома, после того как его двоюродного брата раньше времени повез домой водитель. – Кто тебе заплатил?

– Иди в пень, Рома! – хмурюсь в ответ. Ну что я за невезучая такая? Не успела устроиться на работу, заболела. Сейчас вот, с вареньем история неприятная произошла.

– Хотя, Елисей сам виноват, конечно! – зачерпывая ложкой варенье прямо из банки, рассуждает Ромка. Он восседает на столе своего братца, и ножками побалтывает. – Мог бы сразу спросить, из чего оно. И по запаху ведь несложно разобрать. Ммм, ну и вкуснятина!

Я тяжело вздыхаю, настроения веселиться у меня нет совершенно.

– Ну, зай, не расстраивайся! С кем не бывает?

С этими словами парень спрыгивает на пол и двигается в мою сторону. А я совсем расклеилась, и испугалась жутко. Всхлипываю, и прижимаюсь к твердой груди. Рома обнимает меня и поглаживает по спине. Все чинно и прилично, а у меня от его прикосновений мурашки по телу разбегаются. Он что-то шепчет мне, чтоб подбодрить, а я не слышу ничего, считывая реакцию своего тела. Меня ведет, кровь в венах разгоняется, а дыхание учащается. У меня секса не было целую вечность, еще и овуляция. Боже!

Рома, судя по всему, понимает, что я завожусь, потому что поглаживания становятся интимнее, а его дыхание тяжелее. От запаха его тела у меня кружится голова, я дышу через раз, и распахиваю губы, чтобы вдохнуть поглубже. Но Рома воспринимает это по-своему. Пристально глядя в глаза, словно хищник гипнотизирует жертву. Медленно-медленно приближается к моему лицу, я чувствую на коже его жаркое дыхание, аромат клубничного варенья добавляет приятных ощущений, и я тянусь к нему навстречу.