Зимний сон (СИ) - "Leya Li"

И, когда Вэй Ин сам соприкоснулся с этой тьмой, то осознал, что эта первородная энергия есть суть их мира – одна из его составляющих. Понимание этого пришло вместе с прикосновениями темной ци – она даровала этому миру материю, светлая же энергия вдыхала жизнь в то, что создавала тьма. И сразу за этим, осознание, что это не совсем так – изначальные свет и тьма являются инструментами Великого Творца, создавшего всё в этом мире. Тогда же, Усянь уговорил и Ванцзи прикоснуться к этой энергии, чтобы тот сам ощутил то же, что и Вэй Ин только что. Пораженный Ванцзи долго хранил молчание. То, что для него было только лишь теорией – стало вдруг осознанной действительностью. Это понимание меняет всё. Посоветовав Вэнь Нину не злоупотреблять этой энергией, а использовать ее силу постепенно, они вернулись в Облачные Глубины и долго обсуждали, как поступить с открывшимися им знаниями, как и с результатом, полученным Цюнлинем. Это нечто настолько невероятное, что просто так не объяснить – нужно самому увидеть и почувствовать. После этого Вэй Усянь еще больше погрузился в изучение взаимодействия светлой и темной ци по книгам, имеющимся в его сокровищнице знаний, а Ванцзи обратил свое внимание на книги по светлой магии, так же находящиеся здесь в пещерах.

Так, за множеством важных дел, за изучением древних талмудов и общением с молодежью в лице Сычжуя и Цзинъи и пролетело для них обоих время в ожидании поездки на Совет кланов в орден Ланьлин Цзинь.

Широкая лестница из белого камня устлана роскошными желтыми коврами с вышитыми на них белоснежными пионами. Сотни ступеней ведут к главному входу резиденции ордена Ланьлин Цзинь. Нарочитая роскошь, пускающая пыль в глаза гостям с первых их шагов в этом дворце, призвана показать невероятное богатство хозяев этого места. Десятки адептов разных кланов во главе со своими главами неспешно поднимаются по этой лестнице, мягко ступая по коврам. Шуршат красивые одежды из расшитой золотыми нитками парчи, переливаются в лучах солнца легкие шелковые одеяния с нежной вышивкой, блестят дорогие украшения в волосах, да выставлены на показ драгоценные мечи, что имеет любой из заклинателей – каждый приглашенный на Совет кланов стремится показать свое богатство, свое влияние, свою значимость. Один лишь орден Гусу Лань не кичится ни своим влиянием, ни своим богатством – все и так знают, что они в четверке великих кланов занимают не последнее место по любому из показателей.

Среди одетых в бело-голубые одежды ланьцев, Вэй Усянь выделяется своим черно-красным нарядом. Сказать бы, что он белая ворона, но в этом случае получается в точности наоборот – он черный ворон среди белоснежных своих собратьев. Они с Ванцзи идут вслед за Сичэнем, который возглавляет их маленькую процессию. За ними следуют несколько старейшин, Сычжуй и Цзинъи замыкают их группу.

На площадке перед входом во дворец гостей встречает Цзинь Гуанъяо в компании Цзинь Цзысюаня, Цзинь Яньли и Цзинь Лина. Его супруга Циньсу отсутствует, хотя, как хозяйка этого места, она должна встречать приглашенных вместе со своим мужем.

Перед кланом Гусу Лань поднимается орден Юньмэн Цзян во главе с Цзян Чэном.Они отстают от них буквально на десяток ступеней, и догоняют лишь когда Цзян Ваньинь уже завершает приветствие и раскланивается с Мэн Яо. Он устремляет свой гневный взгляд на Цзинь Лина и начинает тут же его отчитывать, не обращая внимания на то, что это слышат другие заклинатели.

– Цзинь Лин, что же ты прячешься за юбкой матери? Ты же утверждал, что уже взрослый и можешь справиться с любым заданием! Но что я увидел, когда вернулся тогда на постоялый двор – ни тебя, ни пле… ни того человека! Как это понимать? – сурово произносит Цзян Чэн.

– Дядя! Он меня обхитрил! Я его попробовал догнать, но когда не смог, то решил не возвращаться, ведь ты обещал переломать мне ноги! – сердито ответил А-Лин, действительно сделавший шаг назад и оказавшийся за плечом матери.

– А-Чэн, А-Лин, не ругайтесь, пожалуйста, при гостях, – тихо произнесла Яньли и оба сразу же успокоились, но стрельнули друг в друга гневными взглядами. «Еще поговорим», – говорили глаза Цзян Чэна. «Живым не дамся», – отвечал ему взгляд А-Лина.

– Проходите, пожалуйста, вас разместят в подготовленных комнатах, – вежливо произнес Мэн Яо, который уже смотрел за спину Цзян Чэна. – Сичэнь, добро пожаловать, – произносит он тому, кто стоит за А-Чэном.

Мгновенно отойдя в сторону, Цзян Ваньинь разворачивается и упирается взглядом в черные одежды Мо Сюаньюя, стоящего на почетном месте, сразу за Цзэу-цзюнем. Поднимает взгляд на лицо, так не похожее на лицо Вэй Ина, но он знает, что должен увидеть серые глаза, такие же, как и были у того в прошлой жизни… и пораженно замирает – на него смотрят темно-карие глаза. Нет ни единой знакомой черточки в этом облике, всё другое: мимика, взгляд, движения. Этот человек не похож ни на Мо Сюаньюя, каким помнил его Цзян Чэн, но и от Вэй Усяня не было ровным счетом ничего. Как же так? Они же разговаривали с ним? Это был точно Вэй Ин… Почему сейчас перед ним абсолютно другой человек? Первые мгновения А-Чэн может только пораженно разглядывать этого, незнакомого ему теперь, человека, ища хоть что-то общее с тем, кого должен был увидеть. Он пропустил приветствие Сичэня и пришел в себя только после того, как тот сам окликнул его.

– Рад Вас видеть, Цзян Ваньинь, – обратился к А-Чэну Сичэнь.

– А?... Да, я тоже рад Вас видеть, Цзэу-цзюнь… – ответил Цзян Чэн и хотел было на этом остановиться, но его так разочаровало то, что он либо бредил, либо его вновь обманули, что не удержался и произнес: «А с каких пор орден Гусу Лань берет с собой на серьезные мероприятия никчемных прихлебателей?»

– О ком Вы? – недоумевая, произнес Сичэнь.

– О нём, – кивком показав на Вэй Ина, ответил А-Чэн.

– Вас, наверное, неверно информировали. Молодой господин Мо оказал нашему клану неоценимую услугу и зарекомендовал себя, как крайне талантливого заклинателя, способного принести нашему клану много полезного. Так что не стоит называть его никчемным, – вежливо проговорил Цзэу-цзюнь.

– Тц… – цыкнул Цзян Чэн. – тоже мне, прославленные святоши… – уже тихо добавил он и, резко развернувшись, ушел вслед за сопровождающим от ордена Ланьлин Цзинь, который должен был отвести его и адептов, приехавших с ним, в подготовленные комнаты.

– Брат, почему ты мне не сказал, что твоих сопровождающих будет на четыре человека больше, чем обычно? – вежливо произнес Мэн Яо, окидывая взглядом Ванцзи, Вэй Ина и молодежь, что впервые приехала на Совет кланов.

– Брат, это мое упущение, – виновато произнес Сичэнь. – Думаю, в этом случае мы можем разместиться на постоялом дворе в городе.

– Что ты такое говоришь! – воскликнул Яо. – Ханьгуан-цзюнь в первый раз почтил нас своим визитом… тем более, он не один… – на этой фразе Цзинь Гуанъяо окинул Ванцзи и Вэй Ина нечитаемым взглядом. – Мы должны принять их с присущим нашему клану гостеприимством. Молодых представителей клана Гусу Лань может разместить в своих покоях Цзинь Лин – у него предостаточно места, тем более, на сколько мне известно, они трое в дружеских отношениях, – с приторной, как подумал Усянь, улыбкой завершил свою речь Мэн Яо.

– Хорошо, – согласился с ним Сичэнь.

– Брат, а твоя супруга вновь не смогла приехать? Циньсу всё еще хочет с ней познакомиться, – вдруг произнес Цзинь Гуанъяо.

– Она целитель и у нее всегда очень много работы, – с улыбкой ответил Лань Сичэнь, но Усянь заметил, что тот немного напрягся на этом вопросе. Едва заметно, но внимательный человек заметит.

– Что ж, надеюсь, что в следующем году она всё же найдет время, чтобы посетить нас, – проговорил в ответ Мэн Яо, а Сичэнь на это лишь вежливо улыбнулся. – Брат, тебя и остальных адептов проведут в подготовленные комнаты, а неожиданные гости пусть немного подождут – я сам сопровожу их в покои, которые могут быть использованы для проживания столь дорогих гостей.

– Тогда я откланяюсь, – вежливо ответил Цзэу-цзюнь и ушел вместе с сопровождающим.