Когда последний факел гаснет (СИ) - "Северный Орех"

Торин снял согретую тряпицу со лба Бильбо и, окунув в ледяной отвар, осторожно положил еë на пылающую голову.

— Т-торин? Это правда ты? — Бильбо ещë сомневался, колеблясь между сном и реальностью.

— Я. — согласился Дубощит. — Бильбо, ну вот я же говорил, что простынешь! Упрямец… Пятый день болеешь, а я узнал только что. Я думал, ты от меня прячешься. — Торин заметил стекающие по шее хоббита капли и с треском оторвал кусок чистой сухой ткани. Наклонившись, он вытер шею мистера Бэггинса и убрал с бледного лица прилипшие волоски.

— Это правда ты, — расплылся в широкой улыбке Бильбо. Глаза нездорово блестели в сумраке, — я рад, что ты пришëл. Я скучал, Торин.

— Скучал? — голос короля стал ниже и глубже.

— Да-а… Скучал. Очень. Во сне ты только ругался, а сейчас нет. Я люблю, когда ты такой, знаешь? — Бильбо закашлялся и в бессилии снова откинулся на влажную от пота подушку.

— Как ты себя чувствуешь? Оин говорит, что делает все возможное и опасности нет. — Торин ещё раз обновил компресс.

— Да, я в порядке. Сплю и ем. И думаю. О твоей свадьбе. Знаешь, это правда ведь хорошая идея. Тебе нужна королева, Торин. А я на королеву совсем не похож. Зато я твой друг. Друг короля. Я буду рядом хотя бы так. — Бильбо понимал, что говорит что-то не то, но заставить себя замолчать не мог.

— Я правда не могу отказаться, — выдавил Дубощит, — возможно, позже я найду выход. Пока я его не вижу.

— Я понимаю. — слабо отозвался Бильбо и прикрыл глаза.

Сквозь сон он почувствовал, что его холодную ладонь берут в горячую руку — это оказалось приятно. И переплетают его вялые прохладные пальцы с другими, шершавыми и грубыми — это ещë приятнее. И колюче целуют во внутреннюю сторону запястья, там, где пульсирует венка.

Бильбо открыл глаза и увидел, что ему это не приснилось, как он опасался. Дубощит действительно склонился к его руке и, мучительно прикрыв глаза, что-то хрипло прошептал на кхуздуле, заставляя волоски на запястье приподняться.

— Торин? Что ты делаешь?

— Я проверяю твой пульс. Ты же болеешь. А я твой друг и забочусь о тебе. Тебе неприятно? — произнес Торин, пристально всматриваясь в серые глаза и ещë раз нежно прижался губами к тонкой коже.

— Очень п-приятно. — пробормотал мистер Бэггинс, чувствуя, как с головы исчезает мокрый компресс, а сухая тряпица впитывает остатки отвара. Странно, но без примочки он ощутил себя незащищëнным.

Дубощит отложил тряпицу, наклонился и, заслонив собой свет горящего на стене факела, прижался губами ко лбу хоббита.

— А сейчас? Что ты делаешь сейчас? — пролепетал Бильбо, теряясь в приятных ощущениях от близости короля. Несмотря на лежачее положение, голова начинала кружиться.

— Проверяю твою температуру… Нет ли у тебя жара… Не горит ли твоя кожа… — отозвался Торин, в паузах легко целуя взломщика в лоб, щëки и подбородок, не касаясь губ.

Бильбо прерывисто вдохнул и зарылся руками в волосы короля, слегка притягивая его к себе.

— А ты что делаешь, Бильбо? — низкий голос Дубощита был сдавлен, словно он испытывал боль.

— А я просто болен и не в себе. Мне можно. — выдохнул хоббит безумно улыбаясь и легко поцеловал короля в уголок бороды.

Через несколько минут вымотанный хоббит уже спал, а Торин снова сменил холодную примочку с лечебным отваром.

Комментарий к Часть 5. Сосновые иглы с колотым льдом

Спасибо за прочтение