Запретная. Моя - Савицкая Элла

– Буду. Да. Я понял.

А после этого сбрасывает вызов.

Моё сердце, как ненормальное, избивает изнутри грудную клетку.

– Кто это был? – спрашиваю с тревогой.

– Знакомый один, – спрятав телефон в карман, Руслан притягивает меня к себе. – Мне ехать надо.

– Хочешь, я поеду с тобой? – кладу ладони на его крепкие руки.

Руслан за эти годы подкачался еще сильнее. Он и раньше не был мелким, а сейчас и подавно. Плечи у него массивные, на руках твердые мышцы, будто он то и дело таскает гантели.

– Зачем? – недоуменно ведет бровью.

– Просто… я же твоя девушка. Хочу проводить с тобой много времени.

Немного юлю, конечно. Основная причина, по которой я хочу поехать с ним – это удостовериться, что ему ничего не угрожает. Я бы попробовала сама объяснить тому Тихому, что никому не собираюсь ничего говорить.

– Ты моя девушка, – растягивая по буквам, произносит Руслан…

Будто спрашивает, но без вопросительной интонации. Или не спрашивает. Я плохо соображаю, так как только и думаю о его предстоящей встрече.

– Ты хочешь оспорить этот факт?

От того, как уголок его губ ползет вверх, мой пульс срывается еще сильнее.

Боже, что ж это за реакции у меня такие постоянно? То вверх, то вниз, разбег от тревоги до щемящей нежности, вызванной его улыбкой.

– Нет, меня всё устраивает, – отвечает, глядя на меня из—под длинной челки.

Я отвожу его волосы в сторону. Прилив нежности к нему лишает меня дыхания.

Он такой красивый, с ума сойти можно. Не в общепринятом смысле этого слова. У него своя, особенная красота. Немного грубая, мужественная. Она не бросается в глаза сразу, но цепляет раз и навсегда.

– Кажется, я только что напросилась на роль твоей девушки. Это ужасно, – чувствую, как вспыхивают щеки.

– Ты всегда так делала.

– Как?

– Напрашивалась. Сначала в друзья. Потом в репетиторы по алгебре.

– Ну, вот такая вот я, – его слова цепляют. – Что поделать, если к тебе всегда приходилось пробиваться силой.

Я отступаю назад, а Руслан хватает меня за край джинсов и рывком подтягивает к себе.

Врезаюсь в его грудь и вскидываю взгляд.

– Репетитор из тебя был отличный, – мягко говорит он, вынуждая моё сердце тихонечко сжаться.

– А подруга?

– Когда хочешь, чтобы подруга играла в жизни другую роль, оценить её дружеские качества сложно.

Внутри разрывается салют, и я тянусь к губам Руслана.

Сколько мы снова целуемся я не знаю, но можно поставить мир на паузу, и оставить нас вот так?

Когда он уезжает, я отправляюсь домой, а проходя мимо подъезда Славы, притормаживаю.

Задумываюсь на мгновение, но сдаюсь и поднимаюсь к нему на этаж.

Мне нужно расставить все точки над и. Ненавижу недосказанность.

И чувствовать себя виноватой тоже.

Дверь он открывает сразу, будто ждал меня, но пропускать внутрь не торопится. Это впервые. Обычно мы не общаемся на лестничной площадке.

– Я поговорить, – произношу дружелюбно.

– Говори, – Слава опирается плечом на дверной косяк.

Смотрит на меня так, словно я не оправдала его ожиданий. Но я игнорирую его желание обидеть и выставить невидимую оборону. Меня мама учила, что все проблемы нужно решать разговорами, а не обижаться и молчать в тряпочку.

Вот я и делаю то, что должна со своей стороны.

– Слав, что это было там?

– Моя честная реакция на увиденное, – отвечает сухо. – Я так понимаю, он тебя не просто домой отвез тогда?

– Да, мы с ним поговорили, и… в общем, мы с Русланом вместе.

– Рад за вас, – бросает ледяным тоном, – но если хочешь мое мнение, то ты поступаешь тупо, Даша. Мозги вроде есть, а ты ими не пользуешься, когда рядом появляется Шмель. Отключаешься нафиг и превращаешься в безмозглую идиотку. Поверь, такие, как он, редко выбираются из того дерьма, в котором погрязли. И если уже ступили на криминальную тропинку, с неё не сойдут.

Отрицательно мотаю головой.

– Ты не прав.

– Ну да. Надела розовые очки и всё, мир вокруг перестал существовать. – желчно усмехается, – А ты их сними все же на минутку и осмотрись. Где Рус, а где ты. Какие у тебя перспективы, и какие у него. Он никто, пустое место. И всегда останется таким. А у тебя вся жизнь впереди. Если останешься с ним лет через пятнадцать прозреешь и завоешь. Будешь проклинать себя за то, что сделала неправильный выбор. Вспомнишь мои слова, но будет поздно. А я скажу, что я же говорил, предупреждал. Но ты блядь глухая и слепая была и ни черта вокруг, кроме него не видела.

Пропускаю через себя всю его злость. Она больно жалится и кусается, впивается в органы.

Но сильно не ранит.

Теряю любое желание что—либо доказывать или спорить.

Знаю, что Славика отпустит. Он всегда так. Вспыхивает, как спичка, и быстро гаснет, потом приходя с извинениями. Вот только после такого ушата я чувствую себя слишком грязной, чтобы принимать их.

Молча разворачиваюсь и ухожу.

Мне жаль, что он настолько сильно не верит в Руслана. Жаль, что этой верой не могу поделиться с ним я. У меня ее много, хватит на всех. Я знаю, что Руслан добьется в жизни многого. В нем есть стержень, характер и сила воли. Да, можно ступить на неправильную тропинку, но вовремя с неё свернуть. И я точно знаю, что свой поворот он не пропустил.

Просто доказывать это никому не обязана.

Глава 11

Я приезжаю на пустырь за гаражами, где раньше собирались мелкие барыги и шпана. Здесь тихо, никто не суется. Запах гари, мусор под ногами, ржавая арматура торчит из бетона. Самое то для разговоров, не предназначенных для лишних ушей. Тихий уже ждет. Присев на капот мерседеса, ведет меня взглядом, пока я слезаю с мотоцикла и подхожу к нему.

– Ну здравствуй, Руслан.

Руку не протягивает. Он с теми, кто на него работает вообще редко говорит, а рукопожатия и подавно удостоены только избранные.

– Вечер добрый.

Рефлекторно оббегаю глазами местность. В поле зрения никто не светится, но это не значит, что он приехал один. Валера в принципе один никуда не выдвигается.

– А добрый ли?

Глаза на худощавом лице сужаются. Холодный взгляд полосует меня вдоль и поперек.

Этому человеку достаточно пяти секунд, чтобы понять, что у других на уме. Поэтому врать ему бесполезно. И рискованно. Лжи он не прощает ни в каком ее проявлении.

– Этот вечер, как и любой другой вам ничем не грозит, – говорю сразу как есть.

Мы здесь встретились не погоду обсуждать, и ходить вокруг да около смысла нет.

Тихий усмехается, обнажая ряд золотых зубов.

Цокает и качает головой.

– Руслан, Руслан, как же так? – спрашивает с едва заметной долей разочарования.

Он возлагал на меня большие надежды и говорил об этом ни один раз.

– Жизнь та еще дрянь. – Отвечаю ровно, – Иногда приходится выбирать.

– Выбирать с умом нужно. Оценив все за и против. Чем руководствовался ты, я конечно, понимаю, – стреляет взглядом мне в пах, – возраст у тебя такой. Думать не мозгами, а тем, что ниже. Ну да ладно, это всё философия. – отмахивается, склоняя голову на бок. – Перейдём к главному. Ты скажи—ка мне, как твоя подруга узнала о том, где вы будете в ту ночь, а?

– Услышала наш разговор за клубом, – смотрю ему прямо в глаза.

Даша потом рассказала, как там оказалась.

– Да? То есть ты не сливал ей или еще кому—то местоположение?

– Если бы я его слил, она бы тихо сняла нас на камеру и свалила.

– Факт… Тогда может, объяснишь что это было? Кто эта дурёха и что ей было нужно?

Сжимаю челюсть.

Говорить о Даше с Тихим у меня нет желания. Он – олицетворение того, чего она вообще не должна касаться. Пусть даже косвенно.

– Я.

– Что ты?

– Ей нужен был я. Не сам факт того, что мы выносили магазин. Она хотела таким способом повоздействовать на меня.

– Зачем?

– Ей не нравится то, чем я занимаюсь.

Хмыкнув, смотрящий на несколько секунд задумывается.