След упавшей звезды (СИ) - "Omega-in-exile"

Но теперь, когда практически все продюсеры отказались с ним работать, у него не было выбора. Он вцепился в Дуонг, как утопающий хватается за спасательный круг (при этом воспоминании Ким вздрогнул). Дуонг принадлежала к числу его старых и преданных поклонниц. Еще девочкой она умилялась, пускала слюни и слезы, слушая мальчика-звезду, ее квартира была увешана постерами с Кимом.

Позже это ее увлечение стало причиной скандалов с мужем, который ненавидел проклятого «слюнявого принца» всеми фибрами души. Но Дуонг была независимой и самостоятельной женщиной. «Ким – это святое», - заявила она мужу. - Я не лезу в твои дела, а ты не лезь в мои. Я буду с ним работать, потому что так хочу». Супруг нехотя согласился. Он слишком любил свою жену и хорошо знал, что она упряма как сто корейцев, хотя в ней и не было ни капли корейской крови. Именно это упрямство, целеустремленность позволили дочке иммигрантов, не имеющей никаких связей, сделать карьеру продюсера в музыкальном мире.

Нет, Дуонг не была дурой. Она понимала, что звезда Кима закатывается. И еще она хорошо понимала, что как человек Ким – полное дерьмо (в этом она была полностью согласна со своим мужем). Но вместе с тем в ней жила трогательная любовь к прекрасному принцу. Принц был частью ее юности. Ее кумиром. И она не хотела, чтобы его звезда гасла. Песни принца в свое время помогали ей выжить в жестоком мире. И теперь она хотела помочь растерявшемуся, беспомощному принцу, чей корабль грез налетел на рифы жестокой реальности и теперь стремительно шел ко дну.

Дуонг прямо заявила Киму, что ничего ему не гарантирует. И что тому надо искать новый образ. Нет, не отказываться от прежнего. Но развиваться! Экспериментировать! Искать!

- Открой глаза, - твердила она. – Ты уже другой. И мир другой. Публика другая. Новое время – новые песни. Ты не можешь и дальше выезжать на старых хитах. Не можешь крутить своей попкой перед телекамерами. То, что было супер в 18 лет, в 30 уже не прокатывает.

- Мне не 30 лет! – взвизгивал Ким. – Мне только 29!

Мысль о возрасте, о прощании с молодостью для него всегда была подобной острому ножу. Он все отдал бы за вечную молодость, за вечную красоту. В этом смысле Ким походил на уайльдовского Дориана Грея. Вот только не верил он ни в бога, ни в дьявола.

- Исходи из того, что тебе уже 30, - отрезала безжалостная Дуонг. – Потому что 30 тебе исполнится очень скоро. Работай. Бросай пить. Выброси все эти свои порошки. Ким, ты закатываешь истерику из-за каждой морщинки, а сам гробишь себя! Если так пойдет и дальше, ты через пару-тройку лет превратишься в опустившегося, никому не нужного старикашку. Ты этого хочешь?

Нет. Ким этого не хотел. Ким этого страшился! Для него это было смерти подобно. И он старался. Он что-то искал. Пытался экспериментировать: с вокалом, с образом.

Но ничего не получалось. Его новые композиции по-прежнему не пользовались успехом. Выезжал Ким лишь на старых своих хитах, но это не могло продолжаться вечно. Однако он надеялся. Надеялся. Все должно измениться. Он же звезда, он - прекрасный принц!

И пусть очередной его альбом стал очередным провалом, несмотря на все его усилия и усилия Дуонг. Но все должно было измениться. Должно было! Потому что иначе просто не могло быть! Звезда Кима не могла погаснуть!

Ким возлагал огромные надежды на турне, которое организовывала Дуонг. Планировались концерты в Сиднее, Сингапуре и Бангкоке. Это турне должно было поднять популярность альбома, вернуть интерес публики к Киму.

Воспрянувший духом поп-идол потребовал от Дуонг организовать концерты также в Лос-Анджелесе и Нью-Йорке. Дуонг в ответ лишь расхохоталась.

- Мальчик, ты в своем уме? В Штатах про тебя давным-давно все забыли. Даже если ты соберешь небольшой зал в Лос-Анджелесе, это ничего не даст. Ставку надо делать на Азию. Тут у тебя гораздо больше поклонников.

Но ставка не оправдывалась. Сначала пришло сообщение из Бангкока: принимающая сторона посчитала невыгодной организацию концертов Кима. Слишком велик риск, что полученная прибыль не покроет затраты. Затем пришел отказ из Сингапура. Оставался Сидней.

Сидней, Сидней… Разумом Ким понимал, что этот единственный концерт ничего уже не изменит. Турне сорвалось, впереди полная неизвестность… мгла забвения. Но Сидней был важен для него. Чтобы доказать самому себе: он по-прежнему звезда. Он способен собрать большой зал, привести в восторг своих фанатов, снова засиять! Сидней был для Кима последней надеждой, пусть даже и призрачной. И он готовился к этому концерту, заказал новые костюмы, репетировал шоу, не вылезал из салонов красоты, чтобы выглядеть, как и прежде, божественно… Все это вместе требовало безумных затрат. Ким уже был по уши в долгах, его чудесный дом, его звездный дворец, которым он так гордился, был выставлен на продажу. Только покупателей все не находилось, потому что одно дело глазеть на этот странный и нелепый дом, а совсем другое дело жить в нем…

Но Ким верил: все вернется. Все образуется. Все станет в сто раз лучше.

Вот и сейчас, лежа в салоне красоты, он капризно требовал, чтобы его улучшали, чтобы делали из него неописуемого красавца, потому что ему предстоит поразить публику, снова влюбить ее в себя, утонуть в сиянии вновь вспыхнувшей славы…

Его мечты были прерваны телефонным звонком. Ким недовольно поморщился, он не любил, когда его тревожат в такие ответственные моменты, как уход за его внешностью. Не глядя, он протянул холененькую ручку, в которую мастер маникюра услужливо вложил украшенный стразами смартфон.

На экране высветился номер Дуонг.

- Слушаю, дорогая, - манерно протянул Ким.

- Ким, сорри. Плохие новости. Сидней тоже отпадает.

- Что? Что??? – выдохнул Ким.

У него потемнело в глазах. Сидней. Его последняя надежда. Его…

Изящные пальцы разжались, холеная рука бессильно повисла, смартфон громко стукнулся о пол.

- Вам плохо, господин Ким? – испуганно забегали вокруг мастера.

- Нет… Да… Телефон, - прошептал Ким.

Телефон подняли с пола, вложили в дрожащую руку поверженного поп-идола.

- Ким. Ким! Ответь, черт тебя возьми, - слышался в трубке голос Дуонг. – Взбодрись, тряпка! Иначе я вообще откажусь с тобой работать!

- Все бессмысленно, - прошептал Ким. – Все кончено…

- Заткнись! Ныть будешь потом. Да, концерты накрылись. Но у меня есть один план. Он поможет подлатать твои финансовые дыры. Давай, вылезай из своей вонючей бочки, допиливай ногти и живо ко мне!

- Да… да, - чуть слышно прошептал Ким. - На его глазах стояли слезы. Слезы жалости к самому себе.

***

Они встретились в офисе Дуонг. Ким был бледен.

- Ты действительно был в салоне красоты? – Дуонг окинула Кима скептическим взглядом. – У тебя такой вид, как будто тебя вынесли прямо из морга.

- Перестань! – Кима всегда бесило, когда кто-то осмеливался сказать что-то плохое о его внешности. – Ты чуть не убила меня своей новостью, а теперь надо мной издеваешься! Ты для этого меня пригласила?

- Ким, ты же знаешь, на меня твои истерики не действуют, - отрезала Дуонг, откидываясь в кресле, закидывая ногу на ногу и закуривая тонкую сигаретку. – Лучше садись, не стой надо мной как тень отца Гамлета.

Ким рухнул в кресло с таким видом, как будто готов был лишиться чувств.

- Да, мальчик, дела плохи, - безжалостно продолжала Дуонг. – Нет, не так. Они совсем плохи. А если еще точнее, то никаких дел больше нет. Турне сорвалось. Твои песни не попадают даже в первую сотню. Да, можно пробить для тебя парочку телешоу, но ты там будешь просто мальчиком на подтанцовках, не более. Зная твой характер, я уверена, что дело кончится твоими истериками. Ты будешь трепать мне нервы, а проку от твоего участия в шоу не будет. Можно, конечно, вложиться в новый альбом, снять парочку новых клипов. Но, Ким, прости, свои личные деньги я в это вкладывать не буду. Потому что затраты не окупятся. Если хочешь, можешь вложить свои деньги. Но у тебя их нет, ты по уши в долгах. И на этот твой то ли гипермаркет, то ли мавзолей, который ты отгрохал, покупатель найдется не скоро. Если вообще найдется. То есть и это не выход.