Миллион запретных наслаждений - Паркер К. Л.

Она неохотно подалась вперед, и я поцеловал ее, только не в губы, а в кончик носа.

— Будь хорошей девочкой.

Усмехнулся и направился в спальню, зная, что она смотрит на мою задницу. У самой двери я остановился, поиграл ягодицами, обернулся и подмигнул ей. Как я и ожидал, у нее отвисла челюсть. Когда взгляд ее наконец оторвался от моего зада, Дилейн подняла на меня глаза, потом схватила мочалку и швырнула в меня. Я успел увернуться, и мокрая мочалка с чвакающим звуком упала на пол.

— Я ненавижу тебя! — завопила она мне вдогонку.

— Может быть. Но моя задница тебе точно нравится! — крикнул я в ответ.

Да, с ней будет весело.

4

ДВОЙНОЙ АГЕНТ КИСКА

Ной

По дороге на работу я мог только самодовольно улыбаться. От осознания того, что дома меня будет ждать Дилейн, предстоящий день казался чуть более терпимым. Или совершенно невыносимым — ведь весь день я, скорее всего, буду думать только обо всем том, что хочу сделать со своей девушкой за два миллиона. Ну, и еще о том, что она будет делать со мной. Даже сама эта мысль, промелькнувшая в моей голове за какую-то миллисекунду, заставила снова почувствовать неудобную твердость, которая, казалось, решила навсегда поселиться у меня в штанах.

Но я деловой человек, и дела важнее удовольствий. Поэтому, как только Сэмюель открыл дверцу машины и я вышел на дорожку, ведущую к вращающимся стеклянным дверям моего второго дома, улыбка слетела с моих губ. В здание империи Кроуфорд я вошел с каменным лицом.

В офисе меня считали крутым парнем. Работники, служившие там еще при отце, были поражены, когда его неформальный сын превратился в беспощадного расчетливого дельца. Мир бизнеса — холодная, жестокая штука. Чтобы остаться на плаву, ты должен всегда быть настороже и помнить: стоит хоть раз дать слабину — и твои яйца принесут тебе на тарелке.

Меня встретил Мейсон, единственный человек, которому я мог доверять.

Мейсон Хант за несколько лет стал моей правой рукой, моим личным ассистентом. Если у меня и был друг, так это он. Мейсон и его жена Полли ежеминутно заботились обо мне. Если он прикрывал мой тыл в офисе, то Полли занималась тем, что происходило за его стенами. Она отвечала за дом, следила за прислугой и за моими расходами. Я был ей благодарен — ведь мне самому не приходилось об этом беспокоиться. Работу горничных, садовников и кухарок она устроила так, что они расходились до того, как я возвращался домой. Кроме этого, она занималась покупками и следила за тем, чтобы я всегда выглядел на должном уровне — и для работы, и для удовольствий. Короче говоря, ангел-хранитель.

Полли вне офиса так же превосходно со всем справлялась, как Мейсон в офисе. Вместе они работали как хорошо смазанный механизм. Мне бы хотелось думать, что я тоже приложил руку к их воссоединению. В конце концов, из-за того, что они ежедневно заботились обо мне, их дорожки пересекались довольно часто. Несмотря на все различия, они дополняли друг друга.

Мейсон, высокий южанин, был спокойным, неторопливым человеком и никогда не появлялся на людях без своих любимых ковбойских сапог.

Полли, маленький живчик, вечно болтала без умолку и, кажется, ни разу не надела одну и ту же вещь дважды. Нет, конечно, я за такими тонкостями не следил — она сама как-то упомянула об этом в одной из бесконечных тирад, которые я обычно старался пропускать мимо ушей. Полли и Мейсон, как инь и ян, неминуемо должны были оказаться вместе.

— Хант, — приветствовал я его, когда мы шли вместе к моему личному лифту.

Да, у меня есть личный лифт. Для меня невыносимо заходить в жестяную коробку вместе с другими людьми — они обычно кашляют, чихают и пользуются одеколонами.

Мейсон, вставив ключ в замок, открыл передо мной дверь. Я вошел и, опустив портфель на пол, сел на красный бархатный диванчик у внутренней стенки. Потолок и стены в лифте были зеркальными, чтобы зрительно увеличивать пространство. Чем больше, тем лучше.

— Как прошло? — спросил он, нажав кнопку сорокового этажа и заняв место на другом конце дивана.

Я уже довольно долго не имел постоянной подруги, и Полли без устали пыталась меня свести с женщинами, которые, по ее мнению, были меня достойны. Однажды я не выдержал и, чтобы остудить ее пыл, «признался», что в Лос-Анджелесе познакомился с одной девушкой и теперь тайно с ней встречаюсь. Она купилась и перестала мнить себя свахой. Зато начала буквально следить за мной, чтобы познакомиться с моей загадочной пассией. Обычно мне было достаточно бросить на кого-то взгляд, и человек понимал, что нужно оставить меня в покое. Но с Полли этот номер не проходил: мои методы устрашения на нее не действовали. Я предупредил ее, что собираюсь пригласить домой мою мифическую подругу — чтобы объяснить появление девушки после похода в «Прелюдию». Девушка появилась, и, значит, мое приглашение «было принято».

— Она согласилась, — ответил я. — Вчера купил для нее билет на самолет и сказал, чтобы не брала с собой много вещей. Сейчас она уже у меня.

— Что? Это же прекрасно! — Он хлопнул меня по плечу, поздравляя с таким важным шагом.

— Да, и теперь я немного на взводе, — улыбнулся я (и это была чистая правда).

«Немного» — это мягко сказано.

Остальную часть пути мы провели, беседуя о пустяках. Мейсон никогда не совал нос в мои дела, разве что под нажимом Полли, угрожавшей лишить его секса, если он не попытается что-нибудь выудить из меня. Время от времени я подбрасывал ему кость, надеясь уберечь от женушкиной немилости, но он никогда не давил на меня. Сегодня был как раз такой случай. Он знал, что она есть, но я еще не рассказал ни ему, ни Полли, кто она.

Мейсон напомнил: Полли собиралась заехать ко мне после обеда — заняться покупками и дать указания прислуге. Это меня встревожило. Мы с Дилейн не обсудили ничего: ни что будем рассказывать моим знакомым, ни хочет ли она, чтобы я называл им ее настоящее имя. Горничные, конечно, с расспросами не полезут, но Полли — совсем другое дело.

Выйдя из лифта, я повернул к своему кабинету в западном углу, по дороге вежливо кивая подчиненным. Рабочее место Мейсона находилось прямо напротив моего. Во всех внешних помещениях имелись огромные окна от пола до потолка, красные ковры и белые стены с зелеными элементами в декоре — все в цветовой гамме алого лотоса.

Закрыв за собой дверь, я бросился к столу и схватил телефон, торопясь позвонить домой. Мне обязательно нужно было поговорить с Дилейн, чтобы она не ляпнула лишнего, когда налетит ураган Полли. Эта маленькая лисица начнет разнюхивать, сделает выводы, и тайна нашего соглашения перестанет быть тайной, прежде чем я успею моргнуть. Вообще-то я должен был заранее все это продумать, еще до того, как решил купить женщину. Но вы же знаете поговорку о тех, кто задним умом крепок.

Дома никто не отвечал. Оно и понятно. Дилейн, наверное, не захотела подходить к чужому телефону, и я под дорогим костюмом начал потеть, представляя, чем может обернуться появление Полли у меня дома.

Подхватив портфель, я в панике ринулся к двери. Пробегая мимо стола Мейсона, позвонил Сэмюелю, велел ему разворачиваться и ехать за мной. Мейсон окликнул меня, прежде чем я успел выбежать:

— Звонил Дэниел, просил ему перезвонить, если ты сегодня к нему собираешься заехать!

Дэниел Кроуфорд — мой дядя, он доктор.

— Черт, совсем забыл об этом. Позвоню ему с мобильного. Не знаю, когда вернусь, нужно срочно заняться делами, — бросил я, открывая дверь и выходя в коридор.

Вы решили, что Дилейн высосала из меня весь мозг вчера ночью? Не знаю, может, так оно и было.

И опять эти чертовы узкие брюки…

— Кроуфорд! — крикнул Дэвид из противоположного конца коридора, где находился его кабинет. — Какого черта?

Я, вздохнув, повернулся к нему. Рука моя сжалась в кулак, готовый заново сломать его нос, если он начнет меня доставать. Большую часть времени нам удавалось не попадаться друг другу на глаза, но из-за того, что мы оставались деловыми партнерами, совершенно избегать друг друга было невозможно.