Госпожа Ангел (СИ) - Дана Стар

— Да нет, спасибо! Я… ээээ… люблю гулять перед сном. — Наигранно сделала глубокий вдох, выпячивая грудь. — Пешие прогулки расслабляют нервную систему.

«На сама деле, так хоть отвлекаешься и не думаешь о том, как дико жрать хочется», — подумала про себя.

Всё было бы ничего, но как на зло, не успела я это сказать, буквально из ниоткуда, нам на головы хлынул безжалостный ливень.

Чудесно!

Валерия быстро рванула к машине, бросив напоследок:

— Точно не хочешь прокатиться?

— Нет, нет! Спасибо! До встречи! — набросив на голову пакет из Ашана я бросилась в сторону дома, чтобы окончательно не превратится в мокрую, беспризорную псину, которую, вдруг ещё, выловит «Служба отлова бродячих животных» и засунет в клетку, приняв меня, живого человека, за грязную зверушку.

На самом деле мне было очень стыдно. И завидно. Перед бывшей подругой.

У неё вот, оказывается, как сложилась жизнь. Повезло! А ведь когда-то, несколько лет тому назад, её пару раз чуть-было не оставили на второй год за неуспеваемость, но родители купили директрисе новый компьютер в личный кабинет и ниже тройки у Зеленской в аттестате не наблюдалось. Лера до десятого класса писала в тетрадях не «солнце», а «сонце», не «кого», а «каво». А сейчас она работает администратором в каком-то супер солидном клубе для богачей, о котором даже нам, простым смертным, запрещается просто думать.

Полная конфиденциальность. Лера меня даже несколько раз предупредила по этому поводу — чтобы я напрочь забыла о нашем разговоре, не то мы обе рискуем собственными шкурами.

С чего это вдруг?

Что за ерунда?

Неужели… она связалась с работорговлей?

А что! Вполне вероятно! Она может. Где же ещё можно заработать столько денег на навороченную иномарку?

«Насосать!» — ответили бы мои соседки-старушки, устраивающие вечерами групповые «консилиумы» возле подъезда.

***

«Учись, Мариночка! Учись, милая! Ученье свет, а не ученье — тьма», — пока я, спасалась от ливня, со всех ног бежала по лужам, проваливаясь в ямы в асфальте, внезапно, вспомнила бабушкины нравоучения.

Сейчас, если бы она была жива, я бы посмотрела ей в глаза и сказала:

— Ну что, где он ваш свет, а? Долго ли ещё на него бежать? А то сил уж совсем нет. И денег нет. И есть хочется…

Когда уже закончится весь этот беспросветный хаос?

Жизнь несправедлива.

Жизнь — боль и печаль.

Послушала родных — закончила школу с медалью.

И где теперь эта медаль?

Её даже в ломбард не приняли. Сказали — что это дешёвая подделка. Сверху напыление, а начинка — из промышленной меди.

Я теперь с помощью этой медали, за которую отдала собственное зрение и лучшие годы жизни, пельмени и вареники леплю. Использую в качестве трафарета. А потом в переходе продаю собственную стряпню, когда время есть, подрабатываю, так сказать.

Но однажды, меня уже поймали чёртовы упыри в погонах. Сутки просидела в обезьяннике, среди шумной компании путан.

Никогда не забуду эту веселую ночку! Я тогда много чего «интересного» наслушалась. Как они сколько и кого за ночь обслужили. Девицы, кстати, тоже мне работу предлагали. Так как приняли за умирающего бомжа.

А пирожки мои, сволочи, конфисковали. Гады! Сами же мусора и утоптали.

ГЛАВА 6.

Оторвав взгляд от мужчины, глянула на часы. Блин! До начала собеседования оставалось пятнадцать минут. Ладно! Хрен с ними, с этими остолопами! Если вдруг ещё раз увижу эту холёную тачку — шины проколю.

Быстренько обогнула автомобиль с правой стороны, направилась к входу.

Там, по-идее, меня должна встретить Тамара.

Да!

Когда я подошла ближе, увидела знакомый силуэт полноватой женщины с короткими тёмными волосами, в строгом тёмно-синем костюме.

Она топталась на одном месте, периодически ботала с «Секьюрити» и поглядывала на часы.

— Добро утро, Тамара. Это я. Марина. — Женщина как-то косо на меня уставилась, отсканировала с головы до ног, уже потом ответила.

— Марина? — хлопнула нарощёнными ресницами, — Что случилось?

— Долгая история, — опустила голову в пол.

— Увы, но в таком виде, я не могу пропустить вас в здание. — В разговор вмешался охранник.

Вот и всё.

Гудбай красивые мечты.

Не надо было мне радоваться лишний раз. У меня ведь всё равно всё через одно место.

Прекрасно! До утра мне не дожить. Придётся мучиться. Я ведь даже не могу себе мыла купить. Чтобы повеситься с горя, чёрт возьми!!!

— Тётя Тамара, — грустно, со слезами не глазах, — У вас не найдётся мыла?

— Марина! Ты на что это намекаешь? — нахмурилась ещё больше, уперев руки в бока.

— Да просто мне очень нужна работа. Иначе я не жилец. — Поёжилась от нервной дрожи, изо всех сил сражаясь с внутренней болью, чтобы на людях не разреветься. — Понимаете, эта машина… Внезапно выскочила… Чуть не задавила…

— Успокойся! — схватила за руки, крепко сжала и смотрит глаза в глаза, — Я ведь тебе обещала! Ты попадёшь на это собеседование. Быстро, снимай свой пиджак.

— Чего? — несколько раз моргнула.

— Давай, скорей. Мой наденешь. — И сама начала раздеваться.

Спорить я конечно же не стала. Её джемпер хоть был мне немного великоват, но смотрелся неплохо. Хорошо, что брюки практически не пострадали. Весь «удар» пришёлся в область живота.

— Быстренько, протри лицо влажными салфетками и побежали. — Сунула в руки шуршащую упаковку, схватила за рукав и, дёрнув на себя, потащила внутрь здания, верхние этажи которого, казалось бы, доставали до самых небес.

***

Я нервничала. Дико нервничала! Так, что ноги при ходьбе подкашивались, а язык заплетался как у умственно-отсталой. А ещё я сдерживалась из последних сил, чтобы в панике не начать грызть ногти до мяса, или кончики собственных волос.

Дурная привычка!

Забыла сказать, у меня от природы непослушные волосы. Которые быстро растут и безобразно топорщатся. В школе меня часто дразнили «одуванчиком». Тогда у меня ещё были светлые локоны, как сметана, но с возрастом немного потемнели. Что я только с ними не делала! Они как будто бросили мне вызов.

Хотя, мамочка всегда меня утешала, мол, обычно, когда люди насмехаются — они просто завидуют. Говорила и бережно расчесывала строптивые пряди. Каждый раз перед сном. Она любила мои волосы. Моя мама была единственным человеком, который восхищался моим «гнездом».

Именно поэтому я не стригла их слишком коротко. В память о ней. Но они меня дико раздражали. Поэтому я скручивала их в плотный жгут на затылке и закалывала тонной шпилек.

— Ну что, милая, ты готова? — Тамара повела меня в сторону лифтов, пока я, истекая слюной, рассматривала интерьер просторного холла.

Тут всё выглядело как в музее. Особенно полы, стены и потолок. Кажется, они были высечены из мрамора. Взгляд вверх — и я вижу шикарные хрустальные люстры, под стать тому, чем занимается компания по добыче алмазов.

Потолки в холле метров под шесть. Здесь много людей. И все они мечутся туда-сюда. Красивые, статные, успешные. Мужчины в строгих, щепетильно отутюженных смокингах, а девушки — в элегантных юбках. Практически у всех одинаковый дресс-код. Кстати, в здании, помимо работников славянской внешности, много иностранных граждан. Преимущественно личностей восточной наружности, а также темнокожих господ.

К слову, один из секьюрити — мавр. Огромный такой, как двухметровый комод.

И непривычно улыбчивый. Хорошо говорит по-русски.

Внутренний интерьер здания по цвету достаточно тёмный. Здесь преобладают золотые, красные, чёрные тона. И также много подсветки, которой декорирован ресепшн и стены.

Мне нравится подобный стиль! Он такой особенный, такой помпезный, что невольно начинают болеть глаза, а разум вообще сходит с ума!

Потому что мне никогда не приходилось видеть ничего более шикарного.

Легкий звон привёл меня, витающую будто в параллельной вселенной, обратно в чувство. Оказывается, мы уже стояли перед лифтом, ожидая своей очереди «на посадку». Зеркальные двери беззвучно закрылись. Толчок… И у меня приятно защекотало внизу живота, когда кабинка резко дёрнулась вверх.