Мое чужое сердце (СИ) - Александер Арина

— Ой, чувствую, не к добру всё это, — протянул Лёшка, всматриваясь в приближающуюся тройку весьма представительных ребят, среди которых только один, с переломанным носом и двумя такими внушительными фонарями под глазами портил всеобщее впечатление. — Это ты его так?

— Какая разница, — поспешно ответил Шамров, отталкиваясь от капота Рено и направляясь на встречу к визитерам. Что и говорить, ждал их, притом сегодня, но не думал, что с самого утра.

— Нужно было и Скотника подключить с ребятами. Спокойнее было бы.

— Мишка занят другими делами. А мы просто поговорим. Зачем собирать вокруг себя представление?

Поравнявшись с двумя незнакомцами, холодно улыбнулся. Подошедшие тоже смерили взглядом стоявших напротив мужчин и так же оскалились.

Чтобы не играть в гляделки, первым начал Шамров, тем более, что один урод уж точно не нуждался в представлении.

— Молодец Геннадий, связной из тебя отменный.

— Это ты Шамров? — вперед выступил смуглый парень и уставился на Влада.

— Я! А ты?..

По виду не и не скажешь, что обычный «рядовой», соединяющий более крупные ланки. Физиономия лысого выглядела довольной. Видать, перепугался бедняга не на шутку. Так даже лучше. Посредники в этих делах не прокатывают.

— Арсен. — выпятив грудь вперед, заявил смуглолицый. — Не думал, что люди Варлана заинтересуются подобной областью. Ты, на каких правах угрожаешь и избиваешь моего человека?

— На правах того, кто не желает каждый день на своей земле наталкиваться на обдолбанных в хлам уродов. Не ссы, никто не собирается мараться в твоем дерьме.

— И давно Лесопарковая стала твоей? Я что-то не в курсе.

— Со вчерашнего дня! — заявил в доску спокойный Шамров, с интересом наблюдая за реакцией Арсена. — Отныне наркотикам там не место.

Того слегка перекосило. Оно и понятно. Территория пускай и не большая, зато довольно злачная. Как известно, копейка рубль бережет, а в тех краях таких копеечек оседало немало.

— Ого-го-го! — рассмеялся смугляшь, обменявшись взглядом с двумя парнями, тихонечко стоявшими немного в стороне. — Какое смелое заявление.

— Есть немного, — скромно констатировал Шамров. — Занимайся своим гнилым делом где-нибудь в другом месте. Среди детских площадок ему не место!

— Их миллионы в городе.

— Меня волнует лишь одна. На окраине есть заброшенный жилой массив, торгуйте там, сколько душе угодно.

У богом забытой речушки, под заброшенным старым мостом миролюбиво копошились поздние дикие утята. Мама-утка опасливо косилась на непонятно откуда появившихся нарушителей тишины. Вот так всегда — приедут, наделают шороху своими никому ненужными разговорами, а потом, спустя время, к берегу приплывает чей-то труп. Утка пару раз призывно крякнула, подзывая к себе в камыши пушистые клубочки, и спряталась в его зарослях.

Арсен театрально закатил глаза:

— Это всё или будут ещё указания?

— Решать тебе, или разойдемся мирно, или… — Влад многозначно посмотрел на Геныча, ехидно оскалившегося в ответ. — Перейдем на более понятный для вас язык, и в следующий раз обойдемся без прелюдий.

— Там везде патрули. Как ты это представляешь? — офигел Арсен. — При том, чужие. Думаешь, перебравшись на новое место потребителей станет меньше? Как ты не понимаешь: они не приезжали к нему за дозой, — он ткнул пальцем в лобешню лысого. — Они живут там. Этот район полностью наркоманский, поэтому и выгодно держать точку в самом его сердце.

— Меня не интересуют ваши проблемы. Я пришел сюда безоружен, поговорить, так сказать, по- человечески. Но чтобы уже сегодня этой гниды в тридцать третьем доме не было.

Арсений Николаевич Лобужинский, или попросту Арсен, на словах обещал подумать. В принципе, переправить людей на новое место можно, и так вечные проблемы с ментами достали в корень. Но… не любил он, когда указывали что и как делать, да и понадобиться время, пока к точке проложат маршрут. А время — это деньги, при чем не малые. Поэтому, уходя, первым делом запомнил рожу решившего покачать свои права мужика и при случае продемонстрировать, кто тут должен освободить территорию.

— Я конечно не любитель всей этой темы, — заметил Лёша, зажав между зубами пожухлую травинку, когда тонированный бус отъехал на приличное расстояние. — Но хочу спросить — на кой фиг оно тебе нужно?

Влад с горечью улыбнулся:

— Я и сам до конца не понял.

Глава 4

В этом году октябрь выдался поистине шикарным.

Сначала, так неприлично запоздалое бабье лето нагрянуло на несколько деньков, а следом пришли просто светлые, погожие дни.

У осени так много оттенков. Все такие разные, яркие и в то же время глубокие, насыщенные. Осень — талантливая мастерица, разукрасившая всё вокруг в нереально-красивые золотистые, багряные, бордовые, коричневые, рыжие цвета. Она настолько прекрасна, что глаза устают от всего великолепия, присущего ей.

Многие не любят её. За дожди, туманы, сырость и холода. А я любою. Люблю за те редкие солнечные лучики, согревающие душу, за серую дымку по утрам и крики журавлиных ключей в небе, улетающих в теплые края. Грустно, конечно, оттого что они улетают, и сразу спешу успокоить себя тем, что на юге им будет теплее, и что весной они обязательно вернуться. Тогда я буду махать им рукой и радостно приветствовать их возвращение.

Улетают журавли, значит скоро придут холода.

Но пока их нет. Тепло держится в наших краях, словно предоставляя возможность насладиться им перед длинной, не менее красивой и сказочной зимой.

«У природы нет плохой погоды. Каждая погода — благодать». Поэтому я, как в той песне, с благодарностью принимаю любое её проявление. Потому что живу — и это самое главное. А дождь там с утра заморосил, или выглянуло солнце — для меня не важно. Важно — что я есть на этом свете.

Сегодня я проснулась пораньше и чтобы не терять зря время, поспешила к купленной недавно комнатной орхидее. Что-то стукнуло мне в голову завести себе цветок, да не простой, а экзотический, избалованный и красивенный до умопомрачения. Вот только не знаю, на сколько меня хватит, ведь цветы совсем не мой конек. Так что с недавних пор воспитываю в себе заботу не только о людях, но и о растениях.

Надеюсь, получиться.

Два важных события произошли за последнее время. Первое — неизвестно куда подевался всеми ненавистный Генка, принявший решение съехать с квартиры одним прекрасным утром. До сих пор испытываю чувство облегчения. Была бы возможность — запустила праздничный фейерверк. Несказанная удача, одним словом. Правда, не поставленные в известность о закрытии лавки наркоши всё ещё наведываются периодически и следом, с перекошенными минами уходят восвояси.

Второе — даже не знаю, что удивило больше: отсутствие лысого или появления в наших краях Влада. А если быть точнее, в доме напротив.

Помню, как однажды вечером увидела его машину, припаркованную неподалеку от первого подъезда тридцать четвертого дома и едва не выронила пакет с картошкой от неожиданности. Потом успокоила непонятно из-за чего разбушевавшееся сердце и поспешила домой с мыслью: мало ли в нашем городе таких машин. Подумаешь. Может, это и не его. Но когда на следующий день, в такое же самое время возле Рено заприметила ещё и хозяина — сомнения испарились моментально, и сразу возник вопрос, что он тут делает?

— Живу, — просто ответил Влад, когда я подошла к нему и, поздоровавшись, задала именно этот вопрос. — А что, нельзя? — смерил меня насмешливым взглядом.

— Конечно, можно, — я осмотрелась по сторонам. Серые, унылые дома, бродячие собаки, вечная ругань пьяных соседей, к которой уже все привыкли, разбросанный ветром мусор и ОН… Весь такой одетый с иголочки, на дорогой машине, с оригинальными швейцарскими часами и взглядом, раздевающим тебя догола. — Просто… неожиданно. — замялась под его пристальным взглядом. Ну не могу же я сказать, насколько нелепо он смотрится среди этого «великолепия». Словно лебедь на болоте.