Батарейка для арда (СИ) - Ясная Яна

В душ я ушла с твердым решением, созвониться с куратором, как только искупаюсь — но не срослось.

Звонок на терминал раздался раньше.

— Здравствуйте, Линетт. Это Нита, медсестра доктора Лисовец. Как вы?

— Доброе утро, — обрадовалась я. — Вы знаете, Рэй, кажется, пришел в себя, но опять уснул, и я переживаю, это нормально? Может быть, вы приедете и осмотрите его? И он не ест, и…

— Да что ему станется, — меланхолично отозвалась на мою скороговорку добрая девушка Нита. — Да, мы знаем, что он очнулся, и что опять спит — у нас все отображается, на нем же датчик. На вас, кстати, тоже, я увидела, что вы проснулись, и потому звоню — узнать, как ВЫ себя чувствуете, Линетт? У вас все в порядке? Ничего не болит? Дискомфорта интимного порядка не ощущаете? Возможно, вы волнуетесь? И поменьше вы переживайте за этого арда — поверьте, они живучие, ломом не вдруг убьешь!

Я, прижимая к уху трубку, вдруг рассмеялась, тихонько съехав по стене на пол.

— Извините, Нита, — сказала я своей собеседнице. — Это нервное!

— Верю! — невозмутимо согласилась она, — На этих ребят никаких нервов не хватит! Так нам с доктором Эдной подъехать? Если вы себя не очень хорошо чувствуете…

Я заверила ответственную Ниту, что чувствую себя в пределах нормы, волнуюсь — в пределах ее же, и, свернув разговор, решительно полезла в сеть.

Нет, за ночь мой костюм постирался и успел просохнуть, и если что — поглажу и переоденусь, но не две же недели мне в нем ходить?

Вольно развалившись валетом на постели рядом с Реем (надолго отходить я боялась) и закинув ноги на шикарное резное изголовье (увидела бы мама — убила бы!), я набросала список покупок и открыла приложение одного популярного сетевого магазина, славного умеренными ценами и торговыми точками чуть ли не по всему миру.

Ну-с, что тут у нас первым пунктом?

Белье, четырнадцать пар…

Покупки заняли меня ненадолго. Вычеркнув последний пункт из списка, я обнаружила, что прошло всего два часа, а дел у меня совершенно никаких. Я немного походила по спальне, прикидывая, где бы тип вроде Рея мог хранить утюг, ничего не придумала, а шарить по полкам и кладовкам в чужой квартире постеснялась и заказала в сети новый. Ну а что? Через две недели домой заберу, память будет…

Покрутилась вокруг навороченной модной галопанели в спальне, но не смогла запустить. Было искушение набрать куратора, имевшему неосторожность разрешить мне звонить ему по любому вопросу, и пожаловаться, что не могу включить гало — но невовремя вспомнила, что обещала себе не третировать человека по пустякам.

Чат с подружками вогнал в тоску — говорить им честно, где я и что делаю, было выше моих сил, а врать не хотелось.

Разговора с родителями хватило на три минуты, и я трусливо закончила его «Ой, я в школе, не могу больше говорить!»

Тишина чужой квартиры больше не казалась уютной. От мысли, что я заперта здесь на две недели, и именно так они и будут проходить, пока не очнется хозяин, и еще не известно, как он меня воспримет, когда очнется, подкатывала такая тоска — хоть вой.

Еще почему-то снова стало жалко Рэя — бедненький, лежит, сам даже в минимуме необходимом о себе позаботиться не может, и все за него решают другие. Даже батарейку ему дорогие коллеги привезли не ту, даже в этом права выбора он был лишен… И до того я себя накрутила, до того расчувствовалась — просто слезы подступили.

Я подкатилась к неподвижному арду под бок, обняла его за руку, погладила мощное плечо, твердый бицепс.

Бедолага! Ничего, все будет хорошо!

Я шмыгнула носом, и бог знает, до чего бы дошла в этом остром приступе жалости к себе и арду, как ожил терминал, бодрой трелью разогнав слезливую тишину.

— Я у подъезда, открывайте! — деловито сообщил в видеофон мальчишка-курьер, гоняя жвачку со стороны в сторону.

И вот тут-то я вдруг спохватилась, что кода не знаю и спросить не позаботилась, а значит, открыть дверь могу только с браслета, и нужно выйти из квартиры — в школьном костюме, который я не удосужилась ни погладить, ни надеть заблаговременно, и большой вопрос — а смогу ли я вообще дверь открыть? Вдруг, мне допуск не предоставили?

Вдруг, какой-то сбой в системе?

Вдруг…

Я заметалась по квартире, торопливо вставляясь в мятый костюм, разыскивая свою обувь и нагнетая панику.

Адреналин! Драйв! Кипеш!

Вылетая из квартиры, захлопывая дверь на ходу и вскакивая в лифт, я вдруг попыталась вспомнить, из-за чего только что разводила вселенские страдания.

По всему выходило — из-за врожденного идиотизма!

Важный лифт торжественно открыл створки, выпуская меня в подъезд, и я торопливо сунула руку с идентификационным браслетом к замку.

Тот подумал — и мигнул зеленым огоньком.

Фу-у-ух! От сердца отлегло!

Теперь другой вопрос — а имею ли я право приглашать в квартиру к арду кого попало?

А то мало ли…

Я представила, как мы с парнем поднимаемся в квартиру, я приглашаю его внутрь, и тут в коридор выплывает Рэй — голый, не проснувшийся, на автопилоте, но… э-э-э… с зарядным устройством в полной боевой готовности.

Не смущаясь присутствия таких незначительных деталей пейзажа, как посторонний пацан (а чего смущаться? Дело-то житейское! И вообще, он не проснувшийся!), он ставит меня в позу, и начинает… ну, скажем — заряжаться.

Или еще лучше — ард, даже не просыпаясь, чужака зарегистрирует, и сперва сломает ему спину, а потом уже — в позу…

Где-то на красочной картине мертвого тела на полу, и непроизвольных попыток сообразить, как от него избавиться, чтоб не спалиться (ард же не проснувшийся, значит, все самой, все самой), я поняла, что вопрос следует ставить совершенно иначе — а хочу ли я, блин, вообще кого-то в эту квартиру приглашать?

Бог его знает, что подумал курьер о рыжей встрепанной девице, выдравшей у него из рук пакеты с заказом и торопливо черкнувшей браслетом по платежному терминалу даже без проверки, а после захлопнувшей дверь перед носом. Я вот и думать об этом не хочу!

Я устало привалилась спиной к стене.

Ты, Ли, с ума сошла! Рехнулась от нервов и безделья.

Что это вообще за номера?

Сначала слезливое нытье. Теперь вообще первостатейная дурь…

Значит так. На этаж — пешком. Никакого лифта! Ограниченная подвижность плохо на тебя влияет, моя дорогая.

После суровой отповеди, устроенной себе самой, я вся подобралась, посерьезнела, и ощутила острый прилив желания стать лучше. Совершеннее!

(Хотя, казалось бы, куда уж еще? А вот поди ж ты!)

И чуть ли не строевым шагом отправилась на покорение лестницы, гадая, насколько этажей хватит моей жажды самосовершенствования.

Хватило на три.

На лестничной площадке между третьим и четвертым этажом я замерла от зрелища, которого никак не ожидала здесь увидеть. В блестящей столице, в благополучном, сытом районе, в далеко не бедном и не дешевом доме, на ухоженной и вылизанной лестничной площадке, в углу за кадкой с цветком непонятной видовой принадлежности, на свалявшейся тряпке, обросшей шерстью и сором, обнаружилась кошка самого что ни на есть улично-помойного вида. За ее спиной, настороженно забившись в щель при моем приближении, светили на мир изумленными глазенками котята примерно двухмесячного возраста.

План самосовершенствования был моментально забыт.

Ну, в самом деле, я и так хороша, к чему перегибать?

Мне сейчас в квартиру надо быстрее и коробку найти. А в холодильнике я видела копченость — нужно будет сунуть в коробку, чтобы животное меньше паниковало, пока я его переношу. И подстилку забрать. А лоток, лежак, миски и корм чуть позже закажу. И шампунь. И надо почитать, с какого возраста котят можно от паразитов обрабатывать, а то я подзабыла уже. И…

И я отмерла, взлетела по лестнице до четвертого этажа, и вызвала лифт.

Надо найти в сети местные сообщества любителей животных, а то может статься так, что на память с собой я заберу не только утюг. А все кошачье семейство — это слишком много для меня, и хозяйка сразу сказала, чтобы никаких животных в ее квартире, так что мне, возможно, сразу по возвращении жилье придется менять.