Жена Наследника (СИ) - Лошкарёва Виктория Витальевна

Когда девушки — помощники уже засобирались на выход, дверь, ведущая в наши с Кейном апартаменты ‚ отворилась и в к нам в гардеробную вошёл Кейн, одетый в черный ‚ глухой — похожий на неизменное обмундирование рашианских воинов — костюм.

В руках он нес сверкающую черными камнями тиару.

— Ты прекрасно выглядишь, Алёнка — глядя на меня, произнес Кейн. И, не отводя взгляда в сторону, просто протянул руку с тиарой вперед, приказав:

— Одеть.

Джессика и девушки тут же засуетились, пытаясь приладить тиару на мою прическу.

— Какая красота… — воскликнула Джессика через минуту. Ей затворили служанки.

— Нам пора, — произнёс Кейн, протягивая мне руку… Поднявшись с кресла, я, наконец — то оторвала свой взгляд от серебряных глаз, взглянув слегка в сторону — в зеркальную стену напротив.

Отразившаяся в зеркале красивая незнакомка поражала своей величественностью.

Неужели это я? Я?

Кейн усмехнулся и поцеловал меня в шею, что- то быстро рыкнув на рашианском Джессике.

Джессика вместе с девушками — помощниками, упав в низком реверансе, так больше и не пошевелились — пока мы с Кейном не покинули комнату.

В этот раз высшее общество станции собралось в самом дальнем её секторе — туда мы с Джессикой ещё не забредали… Бесконечные коридоры, слуги, охрана… И вот мы стоим перед огромными будто бы золотыми дверьми.

Двери отворяются по рашиански — опускаясь вниз, в пол — и огромный, словно футбольное поле, зал предстаёт нашему вниманию.

— Что это? — поворачиваю я голову к Кейну.

Муж строго смотрит на меня.

— Твой экзамен.

— Аааа, — я замолкаю, не в силах произнести ни единого слова.

Зал не просто огромен: поражая внимание своими размерами, он также потрясает оформлением внутри… Хотя оформление — неправильное слово. Просто правильного я тогда найти не смогла: тот новый зал был похож на огромную пещеру со сталактитами, свисающими с высоченного полотка, — каменными неровными стенами и огромным костром. расположенном по центру зала — пещеры.

Вокруг костра, образуя круг, стояли приготовленные для гостей столы… А сами же гости неспешно гуляли возле столов, перекидываясь короткими приветственными фразами с друзьями и коллегами.

Многие из гостей мне уже были хорошо знакомы… да и столы вокруг очага мы уже проходили — на прошлых вечерах неизменно было что-то похожее…

Просто сегодня всё это поражало своими размахами.

— У нас какой — то праздник? — спросила я у Кейна, когда мы вошли внутрь пещеры — зала. Пришелец — муж пожал плечами.

— Вроде того… сегодня последняя ночь Наследника империи и его жены на станции. и капитан, руководящий станцией, пожал устроить в честь нас торжественный вечер. Я не мог ему отказать.

— Не мог? — глупо переспросила я. вглядываясь в опасно свисающие сталактиты.

Кейн хмыкнул.

— Мог, конечно. Но не стал… Это хороший воин из хорошего. верного нам рода. А правители должны ценить преданность.

Я согласно кивнула.

— Конечно.

Кейн улыбнулся — почти ощерился — и потащил меня к столам.

Проведённое время на станции научило меня чуть больше доверять рашианцам.

Мы и вправду не сильно отличались друг от друга: они также, как и мы работали. так же, как и мы спали, ели… любили — хотя и не всегда признавали это чувство.

Правда, танцев у них в культуре не было — Джессика рассказывала, что у них есть нечто подобное, но исполняется исключительно девушками без пар и преимущественно на больших праздниках. А так, танцы как на Земле, у них не принять.

К нам подошёл капитан корабля со своей спутницей — она не была его женой и даже невестой, но, как сказала Джессика, знатные рода долго выбирают, прежде чем остановиться на одной кандидатуре.

Поулыбавшись друг другу, мы перекинулись с ними несколькими — приличествующими моменту — фразами: капитан со спутницей рассказывали, как они счастливы, что им выпала такая высокая часть принимать представителей Правящего рода, мы с Кейном благодарили за приём и за время, которое провели на станции.

Говорили мы на дифиерго (языке колоний), а потому никакого языкового барьера я не чувствовала.

Правда, уже отойдя от капитана на приличное расстояния, я не удержалась. чтобы не спросить у Кейна на русском, а почему, собственно, последняя ночь. Мы уже прилетели на Д’архау?

— Мы недалеко, — кивнул Кейн. — Однако станция из-за своих размеров не может подойти ближе. В звёздную систему Д’архау мы отправимся на корабле, куда пересядем завтра.

— А когда окажемся на самой планете?

— Уже не терпится увидеть планету переселенцев?

Тяжело вздохнув, я покачала головой.

— Знаешь, скажи мне кто — нибудь обо всём этом ещё год назад — позвонила бы в психушку.

Кейн рассмеялся и увлёк меня вглубь зала.

Спустя только около часа, а то и час — полтора, гонг прозвучавший в зале, оповестил собравшихся, что ужин начал готовиться.

Начал — в прямом смысле. Это я уже проходила на прошлых вечерах. Еду для рашинского высшего общества готовили прямо на месте — как раз перед гостями.

Подводя меня к выбранному месту, Кейн как — то так умудрился наклониться, что губами сумел прихватить мочку моего уха — вроде бы мимолетная, почти украденная ласка… но всё моё тело тут же отозвалось на призыв мужчины.

Кейн, почувствовав моё состояние, довольно хмыкнул.

— Моя страстная девочка, — про русски шепнул мне он, — сегодня дадим твоему телу отдых, но завтра… Завтра я с тебя не слезу, — и он выразительно взглянул на меня.

— В прямом смысле этого слова. Так что готовься, милая…

Я, скорее всего, покраснев как мак цвет на солнце, буркнула что — то неразборчивое… И чтобы избавиться от неловкости, брякнула первое попавшее:

— А почему вчера ты изменил своё решение?

Какое? — нахмурился Кейн.

Я прикусила язык, понимая, что не то спросила. Но Кейн и сам понял.

— Я прекрасно понимаю, что такое гордость, и не стал бы требовать от тебя того, чего ты не в состоянии пока мне дать. Ты слишком недавно стала женой. Вот если через пару лет случиться что — то подобное… — и Кейн в мечтах вроде бы даже причмокнул от удовольствия.

— Тогда почему ты… — Я ненавидела ту мямлю, которой стала. — Почему ты так долго…

Кейн выгнул бровь.

— Ты понимаешь, о чем я, — возразила я на его молчаливый протест. — Ты ведь знал. что я уже не верю в эти россказни Агаты — как она только сумела такое придумать — и всё — равно держал на расстоянии.

— Я не знал, — спокойно пожал плечами Кейн. — До вчерашнего вечера не знал.

— То есть?

Кейн внимательно посмотрел мне в глаза.

— Алена, чтение мыслей не такое легкое занятие, как кажется… Пока мысли неглубокие, не затрагивающие твоё настроение, твои чувства — шанс. что я их услышу — не большой. К тому же, я сам дал тебе право решать… На станции ты потихоньку вживалась в свою новую жизнь, потихоньку знакомилась с нашим обществом… но ни разу до вчерашнего дня я не услышал от тебя четкой мысли о том, что всё сказанное Агатой бред и выдумка.

Кейн растянул губы в неприятной улыбке.

— Я нужен тебе — ничуть не меньше чем ты нужна мне. Просто ты это должна осознать сама, безо всякой подсказки.

Я не могла, не хотела обманывать ни себя, ни его.

Кейн кивнул, понимая мои чувства и мысли.

— А что касается Агатиных выдумок, то знаешь… — взвившийся ввысь огонь прервал наш разговор. Я замолчала, заворожено глядя на то, как пламя — настоящее живое пламя — переливаясь всеми оттенками красного и оранжевого, полыхает неподалеку от нас. Тут же в зале зазвучали барабаны — и появившиеся возле огня шеф — повара принялись споро разделывать мясо на тонкие кусочки и обжаривать их прямо на огне. Под шум барабанов к нам походили всё новые и новые «Люди» — то есть рашианцы: военные, служившие на станции, а также представители аристократии, которые сильно выделялись своими хотя и приглушёнными, но всё же цветными, одеждами.

— А ты военный, — утверждающе произнесла я, глядя на Кейна. Мой пришелец пожал плечами.