Вчетвером (ЛП) - Кеннеди Слоан

Я не был уверен, что я гей, пока в первый раз не увидел маленького светловолосого мальчика, который всегда смотрел вниз, когда шел, и никогда не отвечал на все насмешки и колкости, брошенные в его сторону. Примерно девять месяцев назад я сидел в кафетерии со своими приятелями, когда услышал вокруг себя приглушенные голоса, которые становились все громче и громче, пока я не был вынужден прервать разговор, который мы вели с Джеком, обсуждая предстоящую игру.

Первое, что я заметил в новоприбывшем, была его одежда.

Он был слишком тепло одет для Южной Калифорнии ранней весной. Тогдашний пятнадцатилетний Ной был одет в темно-зеленую толстовку с капюшоном, которая была ему слишком велика, вместе с мешковатыми брюками цвета хаки и потертыми кроссовками. Моей первой мыслью было, что он похож на ребенка, планирующего школьную стрельбу или что-то такое, потому что он был настолько отстранен от того, что происходило вокруг него. Он никак не отреагировал ни на шепот, ни на приглушенный смех. Он просто подошел к столику, который быстро опустел, и сел со своей книгой и маленьким пластиковым пакетиком с половиной сэндвича в нем. Я был удивлен, увидев, как Дерек подошел к мальчику, когда направлялся к нашему столику со своим обедом. Он наклонился над Ноем и что-то сказал ему, а затем похлопал его по спине. Ной не двигался и никак не реагировал на Дерека.

Даже не выказал страха.

Что, вероятно, и стало его падением, потому что Дерек был типичным хулиганом… он преуспевал в попытках заставить своих жертв показывать страх.

Мне все еще было стыдно за свое бездействие во время того, что произошло дальше.

Дерек взял покрытую кетчупом картошку фри со своего подноса и вывалил ее на открытую книгу Ноя. Вся столовая ахнула, а затем несколько человек начали смеяться. Дерек поднял руки, как будто только что забил гол, а затем толкнул Ноя так сильно, что чуть не сбил его со скамейки. Он назвал его педиком, а потом подошел к нам, как ни в чем не бывало. Я наблюдал, как Ной спокойно вытирает свою книгу рукой, размазывая кетчуп. Когда он встал, чтобы уйти, я увидел множество листков бумаги, приклеенных к его спине, с различными детскими прозвищами на них. Лист с надписью «Отморозок», написанной корявым почерком Дерека, висел поверх нескольких других.

В последующие недели учителя, в конце концов, вмешались, когда у детей вошло в привычку приклеивать Ною на спину записки. Ной никогда не реагировал ни на какие записки и не удалял их сам. В школе над ним постоянно смеялись, потому что ученики часто делились его фотографиями на заднем плане своих селфи или групповых снимков и отмечали, что появился Отморозок.

Сам я не участвовал ни в каких шалостях, но до недавнего времени ничего не предпринимал, чтобы их остановить. Я пытался убедить себя, что, игнорируя такое поведение, я, на самом деле, помогаю ситуации, потому что дети, которые по глупости смотрят на меня снизу вверх, могут поступить так же.

Я ошибался.

Не из–за того, что они по глупости равнялись на меня - дети все еще так делали, хотя я действительно не знал почему. Я предположил, что они все купились на то, что у меня идеальная жизнь.

В чем я ошибался, так это в том, что издевательства над Ноем, в конце концов, прекратятся.

Этого не произошло.

Если отбросить тот факт, что я был трусом-дегенератом из-за того, что не заступился за того, кто так явно нуждался в ком-то на своей стороне, мое странное увлечение Ноем, с физической точки зрения, заставляло меня чувствовать себя самым большим обманщиком на планете.

Да, я вроде как подозревал, что я гей, с тех пор как был подростком, но никогда не признавал этого. Это не только не соответствовало бы моему имиджу, но и разрушило бы мои и без того шаткие отношения с отцом, а этим я не хотел рисковать. Так что я был послушным сыном и крутым парнем и скрывал это изо всех сил. Я даже зашел так далеко, что потерял девственность с девушкой постарше, когда мне было пятнадцать.

Я был чертовски пьян, и все это произошло на вечеринке в колледже, которую мы с Джеком посетили и которая проходила в студенческом братстве его старшего брата. В комнате было несколько человек, которые сосались и трахали друг друга, и по какой-то причине никого не волновало, что несколько пар были однополыми. Если бы мне не доставляло удовольствия наблюдать, как парень трахает другого парня, в то время как другой в это время трахает его, я бы ни за что не смог продержаться достаточно долго, чтобы трахнуть девушку, чье имя я по сей день не могу вспомнить.

Джек, который пропустил все это, потому что вырубился где-то в углу, думал, что я самый крутой парень на планете. Я притворялся, что потеря девственности во время оргии была воплощением моей мечты, но когда я вернулся домой той ночью, то расплакался в душе, когда унижение и реальность обрушились на меня одновременно.

Но, несмотря на то, что я смотрел на мужчин, совершающих сексуальные действия друг с другом, чтобы найти разрядку, я все еще пытался убедить себя, что это была просто какая-то странная фаза и что моя реакция была вызвана алкоголем. Я даже не задумывался, что это означает, что мне нужен алкоголь и этот образ в моей голове каждый раз, когда я пытался заняться сексом с несколькими подружками, которые у меня были с той ночи.

Учитывая, сколько алкоголя я выпил за последующие два года, было чудом, что мне вообще удавалось играть в футбол, не говоря уже о том, чтобы стать в нем выдающейся звездой.

Как только я впервые увидел Ноя, я понял, что это не имело никакого отношения к алкоголю. Мое тело отреагировало на него с того момента, как я его увидел, и если бы я не сидел за тем столиком в кафетерии, я, вероятно, не смог бы стоять прямо. Моя эрекция прекратилась, как только Дерек и другие дети начали проявлять жестокость, но это было то, с чем мне по сей день приходилось бороться всякий раз, когда я был рядом с Ноем.

Что было не так уж много.

До тех пор, пока в прошлые выходные мой отец не сбросил на меня бомбу, сказав, что он снова женился, и у меня появился новый младший брат.

Я проигнорировал замечание Дерека о том, что Ной пытался забраться ко мне в постель, не только потому, что был не уверен, что смогу не бить своего не-друга, пока он не отключится, но и потому, что представлял, как буду делить постель с Ноем, лежать на нем сверху, накрывать его губы своими, уже вызывало хаос в моем теле.

Только позже той ночью я позволил себе предаться своим фантазиям. В последние несколько дней я начал дрочить в душе, поскольку теперь у меня была общая стена с объектом моего вожделения.

Не говоря уже о том, что у меня в доме появилась новая мачеха.

Мысль о том, что мой отец теперь женат на той самой женщине, с которой он изменял моей матери в течение многих лет, ослабила мою эрекцию. Но одна мысль о том, что Ной мирно спит практически в пределах досягаемости, заставила мою руку снова потянуться к члену. В отличие от всех тех случаев, когда я пытался пробовать с одной из своих подружек, мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы представить, каково это - чувствовать рот Ноя вокруг моего члена, и я обкончал всю стенку душа. Мне пришлось уткнуться лицом в левое плечо и прикусить верхнюю часть бицепса, чтобы заглушить стоны.

Мне потребовалось больше времени, чтобы оправиться от оргазма, чем, вероятно, следовало, но вместо того, чтобы направиться к своему столу, попытаться выполнить домашнее задание по математике, я пошел на кухню, приготовить себе что-нибудь поесть. Поскольку мой отец и его новая жена праздновали в доме одного его делового партнера, я знал, что мне не придется иметь с ними дел до следующего утра.

Вероятно, даже тогда, так как мой отец будет в офисе, работая над своей следующей сделкой, а моя новая мачеха, скорее всего, будет спать, прежде чем отправиться в магазины, что, вероятно, будет еще одним утомительным днем траты денег моего отца.

Как только я добрался до кухни, я направился к холодильнику, чтобы посмотреть, что я могу приготовить из ограниченных ингредиентов, которые у нас, вероятно, были, но я остановился, когда услышал звук, похожий на плач. Он был приглушенным и едва слышным, но я хорошо знал этот звук.