Эти вопросы не дают мне уснуть ночью и возникают в голове первыми, стоит мне проснуться утром. С нашей импровизированной прогулки в парке и игр с опоссумами прошло уже четыре дня. Да, у нас обоих матчи и куча обязательств перед медиа (продакшн в Австралии на самом высоком уровне), но только сопливые дурочки – я не из их числа – находят оправдания для подобных динамо.
Если мужчина хочет – он делает. Эту истину вбила мне в голову мама, когда я в двенадцать страдала из-за неразделенной любви к парню из соседнего дома, безуспешно пытаясь отыскать признаки взаимности в его поведении. А значит, искра между мной и Алексом мне, как и тогда, показалась. Или Де Виль просто не считает нужным напрягаться. В конце концов, чтобы уложить женщину в кровать, ему уже давно не нужно ничего делать – они прыгают туда сами. А я этого делать не стану, пусть и не смогу больше относиться к нему, как раньше – за несколько коротких и, прямо скажем, противоречивых встреч, он пробрался ко мне под кожу. Смотреть на него, только как на коллегу? Для этого нужно быть хорошей актрисой, а я – самая посредственная.
Повторно звонит будильник. Потянувшись, я спускаю ноги на покрытый ковролином пол, нахожу на тумбочке телефон. По расписанию у меня сегодня дневная тренировка в зале, а вечером матч за выход в четвертьфинал. На кону стоит слишком многое, чтобы я продолжила мусолить в голове несостоявшуюся интрижку с Де Вилем и… Ого!
Пролистав обновления в популярной соцсети Australian Open, я жму на фотографию Алекса с надписью «Major upset». Пробежавшись глазами по короткому тексту и раскладке счета по партиям, понимаю, что не ошиблась – пока я спала, Де Виль проиграл свой матч! И это после того, как вылетел Холлиуэл, открыв ему путь к трофею и первой строчке в мировом рейтинге!
Невероятно. И очень обидно.
Все-таки в большом теннисе чересчур много психологии. Физически Де Виль готов к турниру – я видела его матчи, и он очень хорош. Но похоже, что этот блок «всегда второго» не дает ему возможности реализоваться. Отбросив телефон, пытаюсь заглушить угрызения совести за свою выходку на вечеринке спонсора. Она вроде бы и несильно разозлила Де Виля, но психология тенниса состоит из деталей… порой совершенно незначительных. Что если это я сбила победный настрой Алекса?
Механически кусаю губу. Отчего-то за ребрами неприятно покалывает, а ладони потеют, будто меня поймали на месте преступления. Не понимаю, с каких пор меня так заботят результаты Де Виля, когда у самой на носу важная битва.
Приняв быстрый душ и завернувшись в полотенце, я снова беру мобильный в руки. Отвечаю на сообщение Патрисии, которая уже ждет меня на завтрак. Проверяю прогноз погоды в Мельбурне: вчера семь матчей перенесли из-за ливня (включая матч Де Виля, именно поэтому я уснула, так и не узнав финальный счет). И хотя сейчас за окном светит солнце, никто не даст гарантии, что все расписание не пойдет прахом из-за налетевшего с востока урагана.
Я уже собираюсь отложить мобильный, чтобы в темпе собраться, но вдруг мне приходит уведомление, что на канал турнира залили послематчевую пресс-конференцию Де Виля.
Кликаю быстрее, чем успеваю подумать о целесообразности этого действия. А потом уже поздно – расстроенное лицо Алекса, который меланхолично сообщает о дискомфорте в запястье и невозможности играть в полную силу, не позволяет мне свернуть с этой скользкой дорожки.
Значит, у него травма? Значит, это не какая-то паранормальная хрень или мой сглаз?
«Что вы планируете делать теперь, когда выбыли из турнира?» – в финале пресс-конференции задает вопрос репортер. Женщина.
Де Виль криво усмехается, трет подбородок и, склонив голову набок, отвечает: «Что-то для удовольствия».
Не знаю, это воздействие гремучей комбинации его слов и улыбки, от которой прямо тянет сексом, или у меня просто проблемы со здоровьем, но внезапно меня резко бросает в жар. Полотенце на груди становится очень тесным, а сердце подскакивает к горлу. И воображение… Мое идиотское воображение живо рисует мне сцену «удовольствий» Де Виля. Во всех позах. И с разными женщинами.
Бросаю телефон на кровать, будто он жжется. Прижимаю руки к груди, чтобы не дать упасть полотенцу.
Боже мой! Я определенно сошла с ума. Или это догоняет побочка от тесного контакта с дьяволом? А что было бы, если бы он меня тогда поцеловал? Выделяла бы я слюну на его имя, как собака Павлова на звоночек?
Нет уж. Хватит.
Блокирую мысли о Де Виле (безуспешно), одеваюсь (кое-как), спускаюсь (еле переставляя ноги) в ресторан к Патрисии. Сейчас мы с ней поговорим, обсудим план на игру, погрузимся в насущную для меня повестку, вытеснив всякую непотребщину из моей головы…
– Представляешь, Де Виль вылетел из мужской сетки следом за Холлиуэлом, – говорит мне тренер вместо «привет». – Ты, наверное, еще не слышала новости.
Я застываю, не донеся пятую точку до стула на десять сантиметров. Нет, я, конечно, понимаю, что противостояние «добра и зла» в теннисе занимает всех, но я-то тут при чем? Меня зачем этой информацией нагружать на голодный желудок?
– Не может быть, – я посылаю Патрисии постную улыбку, падая на стул. – И тебе привет. Возможно, случилось что-то действительно интересное, пока мы не виделись?
Она смеряет меня удивленным взглядом.
– Тебе же вроде нравился Де Виль. Ты со мной как-то поспорить хотела, что он рано или поздно обыграет Джеймса и станет первой ракеткой.
– Это когда было? – бросаю раздраженно. – Ты еще вспомни, как я пузыри дула из жвачки.
– Ань… – тренер вопросительно приподнимает бровь. – Не с той ноги встала?
– Нет, блин! Просто можем мы сменить тему? Или кроме проигрыша Де Виля больше нечего обсудить?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
