Служанка-леди (СИ) - Стрельникова Кира

— Вот и молодец… — вкрадчивый шепот Эрсанна, и его губы коснулись чувствительного местечка за ухом, подарив еще яркий всплеск ощущений. — Яночка… чудесная… нежная такая…

И после каждого слова — поцелуй, все ниже, к изгибу шеи и дальше, рождая цепочку огненных вспышек сразу за прикосновениями. От его слов сердце переворачивалось и рассыпалось на сотню лепестков, а потом собиралось снова в бутон и опять расцветало… Я окончательно расслабилась, уплывая в страну грез, окунувшись в яркую радугу переживаний гораздо приятнее, чем неуверенность и страх. Пальцы Лореса рисовали горячие узоры на ногах, от едва ощутимых касаний разбегались волны мурашек до самых кончиков пальцев и заставляли вздрагивать — я и не знала, что там кожа тоже может быть такой чувствительной. Смутно поняла, что Эрсанн уже спустил одну лямку рубашки, не отрываясь от моей шеи, выкладывая на ней замысловатое колье из нежных поцелуев. Свободная рука еще раз скользнула по груди вверх к плечу и медленно стянула вторую тонкую шелковую полоску. Пальцы провели по руке, легонько пощекотали сгиб локтя — я от неожиданности тихо зашипела, ибо кожа вспыхнула сотней искорок. От незамысловатой ласки пресеклось дыхание, и глаза сами распахнулись, я дернулась и услышала негромкий, довольный смех Эрсанна.

— Не открывай глаз, Яночка, — мурлыкнул он, провел языком по шее влажную дорожку до самой ямочки под горлом и легонько подул.

Оооох. Контраст прохладного воздуха и разгоряченной уже кожи вырвал прерывистый вздох, я сильнее откинула голову, мимолетно удивившись такой просьбе. Обычно наоборот требуют, оба. В ожидании чего-то чудесного и не совсем привычного в груди образовалась гулкая пустота, в которой беспомощно болталось сердце, стуча в совершенно беспорядочном ритме и напрочь сбивая дыхание. Облизнула губы, послушно смежила веки и приподнялась — Лорес ухватил рубашку за подол и потянул на себя. Оууууу, ощущение скользящей по телу прохладной, гладкой ткани заставило охнуть в голос, изогнуться сильнее и сильнее же зажмуриться, до золотистых крапинок перед глазами. Я вцепилась в покрывало, вздрагивая от накатывавших эмоций, плавясь от прикосновений, и с тихим восторгом понимая, что не боюсь и не стесняюсь больше. Даже того, что их двое. Я ведь не вижу, правда?.. Маленькая хитрость, позволившая обойтись без очередного сеанса психотерапии, и очень даже хорошо. Не хочу копаться в прошлом, хочу наслаждаться настоящим. Тем более что втроем мы уже были, и не раз. Шелк мягко обвил лодыжки, и — единственная деталь моей одежды перестала скрывать тело от взглядов Морвейнов. Наверняка жадных, горящих предвкушением и страстью, и… черт, я хотела это видеть. Хотела видеть их глаза, и пофигу на притаившуюся где-то в самой глубине сознания стеснительность. Острая перчинка смущения только добавит кайфа, я знаю. И я все-таки распахнула веки, поняв, что одних ощущений мало, мне нужны картинки того, что делают мои лорды со мной. Неважно, насколько непристойное, я хочу это видеть.

Ладони Лореса поднялись уже гораздо выше колен и замерли на бедрах. Легонько надавили — и я без лишних напоминаний широко развела ноги, в голову плеснула горячая волна предвкушения пополам со смущением. Огненная смесь заставила задохнуться, вспыхнуть от взметнувшихся эмоций — Эрсанн видел, что делает его сын… А мне нравилось, нравилось до дрожи, до сладкой судороги внизу живота. До болезненной истомы между ног, где все уже приглашающе влажно и жаждет изысканной ласки. Мои глаза не отрывались от Лореса, а он не спешил, так и поглаживал бедра снаружи, изнутри же продолжал покрывать их невесомыми поцелуями. Ооох… Эрсанн снова накрыл мою грудь, практически уложив на руку, и следующие мои действия оказались сюрпризом даже для меня — мои ладони легли поверх его, мягко сжав полушария. Тело пронзил разряд удовольствия, с губ сорвался короткий стон, и в следующий момент Эрсанн закрыл их поцелуем.

Я потянулась, приглашающе приоткрыла рот, позабыв на время о Лоресе, о том, что он в такой желанной близости от изнывавшего в карамельно-медовом томлении лона. Вдохнула, а выдохнуть забыла — Эрсанн целовал нетерпеливо, немного грубо, что мне и нравилось в нем, властно. Как заявлял права, свое главенство. Да пожалуйста… Я не против… Я вся твоя… Ты сделал меня такой, какая я сейчас, помог стать другой, избавиться от лишней шелухи. Ты и твой сын. Вы оба. Мммм… Чуть прихватила зубами нижнюю губу Эрсанна, решив похулиганить, меня охватило бесшабашно-радостное, легкое настроение, и я купалась в нем, наслаждалась долгожданной свободой. Тем, что не приходится больше преодолевать себя, а просто делать то, что хочется и так, как хочется. Старший Морвейн глухо рыкнул мне в губы, прижался крепче и почти уложил на кровать, повернувшись на бок — мои руки тут же обвились вокруг его шеи, притягивая ближе, я уже ничего не стеснялась. Халат мешал, очень, и я нетерпеливо стянула одежду с широких плеч, не прерывая поцелуя, жаркого, страстного, выпивавшего дыхание до капли. А потом… потом моих бедер с внутренней стороны коснулось что-то очень нежное, едва ощутимое, никак не похожее на пальцы или губы, и по разгоряченной, ставшей сверхчувствительной коже прокатились огненные мурашки. Я всхлипнула, оторвалась от Эрсанна и изумленно посмотрела на Лореса — это что это он там делает?

От колена вниз медленно скользило большое пушистое перо, которое затейник младший неизвестно где прятал до сих пор. Сам лорд улыбался шальной, предвкушающей улыбкой, глядя на меня блестящими глазами.

— Поиграем, Яночка? — вкрадчиво поинтересовался он, и у меня перехватило горло от бархатистых, переливчатых ноток — а заодно и от шквала ощущений, обрушившихся на тело от такой необычной ласки.

Сердце подскочило, перевернулось и заметалось в груди, сбивая дыхание. Щеки залило жаром, он перетек на шею и плечи и лавовым языком лизнул низ живота, мышцы сжались в тугой узел, и между ног сладко заныло. От слов Лореса крышу снесло нафиг, меня обсыпало осколками черепицы, и я ухнула в бездонную пропасть наслаждения, шалея от происходящего. Эрсанн обхватил мои запястья, медленно завел руки за голову и прижал к кровати, крепко, но аккуратно. Одной своей ладонью. Сам наклонился низко-низко, гипнотизируя бездонной чернотой расширенных зрачков, волнуя порочной, ужасно притягательной улыбкой, и провел второй ладонью по щеке. Ааахххх. И снова осознание собственной беспомощности зажгло пожар в крови, стало невыносимо жарко, желание взметнулось огненным факелом, обдав обжигающими искрами. Я облизала враз ставшие сухими губы и прошептала всего одно, но такое желанное для Морвейнов слово:

— Да.

Поиграем. Какие бы игры вы ни придумали, я согласна. Я знаю, что ничего плохого мне не сделают, ведь мои лорды чувствуют, что мне нравится, а что не очень. И в плане чувственных удовольствий тоже. Пусть даже я сама не всегда осознаю до конца свои желания. Научите меня следовать им без страха и стеснения, я… готова. На мгновение посетило пугающе-сладкое ощущение, когда стоишь над пропастью и так и тянет прыгнуть, но парашюта нет, и летать не умеешь… Но меня поймают. Я знаю. И поэтому прыгну. Эрсанн улыбнулся шире, убрал ладонь от моих рук… но пошевелить ими я не могла. Мммм, кажется, я начинаю входить во вкус подобных развлечений, когда ощущаешь себя беспомощной и в полной власти двух мужчин. Оу. Я резко вздохнула, слегка выгнувшись — пальцы Эрсанна осторожно, едва касаясь, обвели тугой шарик соска, а Лор… Лор, хулиган высокородный, медленно провел кончиком пера по внутренней стороне бедра, до самого низа. И дальше, по влажным складочкам. Маааать, как же нежно… Снова короткий стон, и снова зажмуриваюсь, растворяясь в ощущениях.

Вот мягкие, теплые губы обхватили напрягшуюся вершинку, Эрсанн слегка втянул и приласкал языком, пальцами играясь со второй, и тело облила очередная жаркая волна. Руки напряглись в безуспешной попытке высвободиться, зарыться пальцами в темные волосы, прижать ближе к себе. Но нет, магия держала крепко. Только и оставалось, что выгнуться сильнее, умирая под нежными прикосновениями губ старшего Морвейна и подаваясь навстречу деликатным, едва ощутимым ласкам пера в руках младшего. Колени сами раздвинулись шире, судорожные вздохи превратились в кроткие стоны, я плавилась в жаркой истоме, желании, превратившем кровь в горячую патоку.