Обреченные (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena"

Я вернулась к Сайяру, который лихорадочно оглядывался, видимо, потерял меня из виду.

- Кто вам разрешал уходить?! – зашипел он и схватил меня под локоть.

- Там…в повозках. Там воины и оружие. Один из лавочников сказал, что на площади будет заварушка. Кто-то из ваших лионов устроит мятеж. Они хотят сбросить Даалов с трона.

- Кто вам сказал эту чушь?

- Я слышала… а воины в повозках лишь подтверждают слухи. Посмотрите на мешковине герб. Это не герб дома Даалов. Извозчик лжет.

Сайяр бросил взгляд на повозку и снова повернулся ко мне бледный, как смерть, потом бросил взгляд на Моран. Я знала, о чем он думает – поднять сейчас тревогу – это значит подписать себе смертный приговор. Он один. Его прирежут, как скот, едва он откроет рот. Нужно пропускать повозки к площади и предупредить своих.

- Хорошо знаешь Адвер, Моран?

- Как своих пять пальцев. Меня выкрали подростком. Я здесь каждый лаз изучила, каждый куст и камушек.

- Латран - охотничьи угодья Даалов ближе к озеру с задней части города знаешь?

Она кивнула.

- Уводи свою десу туда. Пробирайтесь между домами. Держитесь ближе к ограде. Если начнется заваруха, народ попрет к воротам. Бегите сейчас. Вас там уже ждут. На-вот, отдашь перстень охраннику на воро,тах. Он вас спрячет. Скажи пусть дозорных соберут, только тихо и без шума. Поняла?

Валласар положил на ладонь Моран кольцо Рейна с огромным черным камнем, а я схватила Сайяра за рукав.

- Что это значит? Всё настолько серьезно? – спросила, чувствуя, как вдоль позвоночника пробегают мурашки ужаса и паники, – Их не так много.

- А сколько находится внутри среди толпы одному Саанану известно. Это значит, что из-за вас сегодня случится самая страшная междоусобная резня за всё время правления Даалов. И я не знаю, кто в ней победит.

Он выдернул руку и с ненавистью посмотрел мне в глаза.

- Вы, как истинное проклятие. Где вы только взялись на его голову?! Вы смерть за собой на аркане тянете. Где вы – там и она! И кровь ручьями!

- Не причитай, как баба, валлассар! – одернула его я, - Мятежи случаются. Иди к своему велиару и предупреди его. За нас не волнуйся, мы дойдем до охотничьих угодий. Дай нам нож или меч. Этого будет достаточно. И иди защищай своего даса. Ты обещал быть ему верным.

- Я ради него сдохну, если потребуется. И мать родную убью.

- Вот и хорошо, – отчеканила я, – А теперь ступай. Мы и без тебя доберемся.

Не знаю, что я такого сказала, но ледяной блеск вдруг исчез из его колючих голубых глаз. Он выдернул небольшой меч из ножен и протянул мне.

- Острый, как бритва. Я им немало глоток одним взмахом перерезал. Но в драку не лезьте. Это для самозащиты.

Он скрылся в толпе, а я посмотрела на Моран, чувствуя, как дрожит каждый мускул от напряжения и пальцы сильнее сжимают рукоять меча.

- Даже не думайте об этом. Мы уходим. Против толпы вы с этим мечом как с иголкой против слона. Они и без вас справятся. Уходим, пока нам не перекрыли все пути.

- Я воин. Я умею сражаться даже простым ножом!

- Вас узнают, и тогда все эти жертвы будут напрасны! Не в этот раз, моя деса. Если он вам дорог, вы не станете этого делать.

Взвыл горн, затем второй, и мы бросились быстрым шагом пробираться за пределы площади, пока это было возможно.

Когда заревели горны уже на каждой из вышек, я обернулась и почувствовала, как внутри все оборвалось – на площади полыхал огонь. Как и говорил Сайяр, люди в панике ринулись к воротам. Послышались первые крики и звон стали. Началось. Слишком быстро. Успел ли начальник стражи предупредить Рейна?

- Бежим. Быстрее. Они скоро хлынут ко всем воротам из города. Нам надо успеть предъявить пропуск, пока не закрыли все входы и выходы. Ну же. Вы ему ничем не поможете. Так не мешайте.

Моран потянула меня к стене, и мы ускорили шаг. Я оглядывалась назад, силясь рассмотреть, что происходит на площади, чувствуя, как жжет ладонь рукоять меча. Как давно я не сражалась. Как давно не вспарывала животы проклятым валласарам. Сейчас я бы дралась впервые не против НЕГО, а за. Наверное, это было бы самое невероятное из событий в истории нескончаемой войны между Лассаром и Валласом. Бойня, как стихийное бедствие, вышла из-под контроля и перекинулась в толпу за пределами площади. Началась резня. К нашим ногам падали зарезанные горожане, катились головы по мостовой. Крики, звон стали и ржание лошадей взрывали мозг своей оглушительной лютой реальностью. У войны свой жуткий голос. Он раздирал мне барабанные перепонки и пульсировал в висках.

Стража на воротах нас пропустила без слов, едва завидев почерк самого велиара и печать. В Лассаре личная бумага Ода Первого приравнивалась к священому Пятикнижью. Ее целовали и окропляли святой водой. Я видела взгляд дозорного, когда он тронул пальцами печать Даала и поднес ее к губам. Внутри появилось странное чувство восхищения – люди любят его. Это хороший знак. Значит, не все хотят сбросить Рейна с престола. Возможно, у того валласара ничего не выйдет. Фанатиков Даала намного больше…но ведь я могу и ошибаться. Что я знаю о преданности валласаров Рейну? Я никогда не смотрела на это иначе, чем лассарская велиария, желающая ему смерти. Мне всегда казалось, что все они верны ему, и я их за это ненавидела… а теперь…теперь я, кажется, начала ненавидеть тех, кто его собирались предать.

Мы выбежали к проселочной дороге и остановились отдышаться. Под теплой одеждой всё тело пылало после бега, а щеки от мороза занемели. Я не чувствовала пальцев. Их скрутило от холода, несмотря на то, что я вспотела.

Вдалеке, у самой кромки леса виднелся небольшой дом, обнесенный деревянным забором со знаменами дома Даалов на резной крыше, покрытой толстым слоем снега. Моран снова потянула меня за руку, но я замерла, обернувшись на Адвер, из-за стены которого валил черный дым. Горн не прекращал выть тревожным мотивом. С ворот выбегали толпы людей. Я видела, как их настигала конница и рубила мечами. Кто-то падал с криками со стены прямо в ров. Но меня оглушило не это, а то, что на одной из вышек колыхалось совсем иное знамя. Я заслонила глаза от солнца и почувствовала, как внутри всё сжимается от панического ужаса.

- Идёмте, моя деса. Это ещё ничего не означает: в осажденных замках знамя может смениться не один и не два раза. Вам ли этого не знать. Значит, там идет битва. Паниковать будете, когда все знамена буду Церронские.

Она дернула меня за руку, и мы снова побежали к воротам. Едва приблизились, как на нас двинулась стража с волками на цепях.

- Убирайтесь отсюда, попрошайки, не то спущу волков, они не жрали с утра - вас дожидались.

- Нас здесь ждут, - крикнула Моран и бросила стражнику кольцо. Тот поймал на лету и тут же прижался к нему губами.

- Открыть ворота. Они прибыли!

Когда мы оказались за высоким забором, один из воинов Латрана спешился и пошел к нам быстрыми шагами. Пожилой мужчина с седыми волосами в военном обмундировании со знаками отличия на полах плаща.

- Простите, моя деса, - низко склонился в поклоне перед Моран, - не признал. Да, ждем вас. С дороги глаз не сводим.

Моран усмехнулась.

- Да не мне кланяйся, дурень старый, а ей.

Мужчина склонился в поклоне передо мной, хотел руку к губам поднести, но я одернула, чтобы не обжечь, а он сам тут же назад отшатнулся, бормоча извинения.

- Что за дрянь там происходит?! – он кивнул на замок.

- Мятеж. Дас Церрон поднял. Сайяр приказал гонца к дозорным отправить без лишнего шума. Им подмога нужна.

- Ах, он пес паршивый! Решил дело своего папаши продолжить. Зря наш Альмир пожалел падаль и не казнил, а сослал за пределы Валласа, а потом и вовсе ко двору вернул. Закрыть все ворота! Укрепить правую стену! Быть готовыми к нападению!

Он так резко перешел от беседы к приказам своим людям, что я от неожиданности вздрогнула.

- Думаете, мятежники могут победить, - в ужасе спросила я и шарф с лицо сдернула. Он мешал говорить.