Пробуждение цикады (СИ) - Кутузова Елена

Анна не ошиблась — этот визит напоминал прошлый только тем, что ректор с учениками снова встретили гостей за пределами Академии.

Глядя на уткнувшихся лицами в песок юношей Анна не без удовольствия разглядела взъерошенную шевелюру Хона. Она успела соскучиться по дерзкому юноше, и теперь только опасалась осложнить ему жизнь.

Остальные ученики Академии выстроились вдоль пути каравана. Но к самому зданию подъехали только Анна, Его Величество и их личная свита.

Как оказалось, по традиции первую воду для умывания высоким гостям подают кадеты. Раздувшиеся от старательности дети вызвали умиление, и, смывая с рук и лица дорожную пыль, Анна втихаря любовалась еще не успевшими закостенеть в вечной почтительности лицами.

После этой церемонии король и Наири прошли в главное здание Академии где, расположившись в мягких креслах, приняли уверения в вечной преданности от ректора и преподавателей. Причем сначала подходили к Анне, и ритуальная фраза, обращенная к Воплощению Лилит, отличалась от той, что выслушивал король.

А потом начались неприятные сюрпризы.

Для начала Анна узнала, что ей не позволят жить в том же уютном коттедже — для Наири раскинули шатер в красивой пальмовой роще. Король расположился в тех же условиях по соседству — на живописной поляне, в окружении бамбуковых зарослей. Зеленые стебли живым частоколом окружали шатер, превращая стоянку Лартиха в подобие сказочной крепости.

Но Анну эта красота не радовала.

Я так хотела в душ! Теперь в озере купаться придется, да?

— Почему? — удивилась служанка, — Для Наири все будет устроено прямо в шатре! Взгляните!

Анна проследила взглядом за девушкой. А та подошла к полотняной стенке и откинула её в сторону. За ней скрывался еще один шатер.

— И сколько их тут? — заинтересовалась Анна.

— Ровно столько, сколько потребуется Наири для комфортной жизни, — поклонилась служанка.

— Для комфортной жизни мне больше подошел бы вооон тот домик, — указала Анна на виднеющуюся вдали крышу.

Она совсем не ожидала, что её слова послужат для девушки сигналом к действию.

Его Величество, удивился, что Наири желает переехать в солдатскую хижину. Но разрешение дал: «все к удовольствию Наири». И уже к вечеру Анна с восторгом оглядывала успевшие стать родными стены.

Но все очарование исчезло, как только в него вошли рораги. Большой Круг охраны расположился за дверями, а вот Малый явился прямо в комнаты. В Храме Анна с их присутствием мирилась, но тут, а уютном, светлом домике подобное казалось святотатством. Лезть в душу грязными сапогами она позволять не собиралась.

Ректор со смирением перенес разразившуюся над ним бурю. А потом почтительно пояснил, что для Наири оскорбление — охраняться курсантами. В прошлый раз выхода не было, и Академии очень повезло, что Его Величество решил помиловать преступных учеников и их преподавателей.

Анна чуть не взвыла:

— Ну хотя бы из комнат их убрать можно?

— Увы, госпожа. Как только мои выпускники получают жвериндовые кольца — я теряю над ними власть. Обратитесь к Верховному рорагу, ему не составит труда…

− К черту Верховного рорага! Я лучше буду смотреть на постные лица охраны в собственной спальне!

В глазах ректора мелькнула печаль. К ней ли она относилась, или к коленопреклоненному Тайкану, Анна выяснять не стала. Отпустила ректора и рухнула в кресло.

— Ну, и за что мне это, а?

Тайкан принял вопрос на свой счет:

— Госпожа, вы уверены, что правильно сформулировали вопрос?

— А как иначе? — Анна уставилась на ожившую статую.

— Простите мою дерзость, Наири, но возможно, правильным будет не «за что», а «для чего»?

Анна задумалась, потом протянула:

— Возможно, ты прав. Тогда — «зачем»?

— На этот вопрос может ответить только сама Наири. Простите своего раба за то, что он совершенно бесполезен…

— Может, хватит уже? — простонала Анна, — Постоянно просишь прощения, словно самый великий грешник на свете.

— Но так и есть. То, что я до сих пор жив — оскорбление небес… и ваша величайшая милость.

— Ты что, на самом деле так думаешь? Тебе и вправду все настолько безразлично?

В ответ — молчание.

— Тогда почему ты меня от змеи спас?

— Вы — Наири, — просто ответил Тайкан.

— Даже великий грешник может получить прощение. Я могу попытаться…

— Такое не прощают, госпожа. Да и незачем. Мне все равно, что со мной будет, я приму любое наказание без жалоб и со смирением, как и положено рабу.

Выдав очередную порцию самоуничижения, Тайкан вернулся в обычное состояние оцепенения.

Анна хмуро смотрела на своего визави. Он умудрился полностью испортить настроение. А тут еще служанки вплыли в комнаты, чинно выступая попарно. В доме стразу стало тесно.

— Послушайте, а нельзя уменьшить количество слуг? Хотя бы временно? — с надеждой спросила Анна.

— Величие Наири должно быть нерушимым.

— Как будто величие количеством слуг или побрякушек определяется, — хмыкнула Анна, но спорить не стала, пожалев собственные нервы.

К счастью, девушки остались за дверьми душа, и она всласть постояла под лейкой. Военные не баловали тело, закаляя его при первом возможном случае, и струи воды не ласкали, а хлестали по коже. Но Анне нравилось это ощущение — пропадала апатия, кровь быстрее бежала по жилам, появлялось желание жить и хоть что-то делать.

Эту возможность предоставил секретарь. Как только Наири обустроилась и пришла в себя, он вернулся к своим обязанностям.

Распорядок дня отличался ненамного. Те же утренние молебены, присутствие на которых Наири считалось обязательным, разбор прошений… Но добавилось участие в Совете Преподавателей, на котором обсуждались экзаменационные задания для курсантов, а так же назывался победитель.

— Ежегодное председательствование Его Величества на этих Советах — нерушимая традиция Академии. И раз уж Наири почтила это место своим присутствием, никто не посмеет запретить ей принять участие в этом событии. Тем более, что в этот раз результаты экзаменов имеют для вас особое значение.

Он говорил чистую правду. Именно из выпускников этого года планировалось набрать основной штат телохранителей Наири. И Анну очень интересовало, кто войдет как в Малый Круг охраны, так и в Большой. И то, что они прибыли в Академию задолго до Присяги, оказалось приятным сюрпризом. Пусть условностей оставалось очень много, но поблажек и отступлений от ритуалов и обычаев тоже допускалось немало.

— А как проходят сами экзамены? — поинтересовалась она у секретаря.

— Считается, что их всего три. Первый показывает, насколько курсант овладел навыками рорага и научился предугадывать опасность, а так же его способность пожертвовать всем во имя короля. Второй выявляет физические возможности телохранителя. Ну, а третий раскрывает сообразительность молодого воина и его кругозор.

— Подожди. Ты сказал — «считается». Что это значит?

— Саму Присягу многие так же относят к экзаменам. Сможет ли курсант полностью отречься от своего прошлого и целиком посвятить себя служению?

— Звучит загадочно. И страшно. Что происходит во время Присяги?

— Мы получаем жвериндовые кольца, − секретарь вытянул руку, на котором мерцал застывший рыбий глаз.

— А что бывает с теми, кто… провалился?

— Если курсант не выдержал экзамен, он возвращается к своей семье. Но чаще попадает в армию. Несмотря на неудачу те, кто обучался здесь, остаются превосходными офицерами. Разбрасываться такими кадрами — преступление.

Лучшие ученики, поучившие высшие баллы, имеют возможность сами выбрать свое будущее, решить, какому Дому посвятить свою жизнь: Дому Наири, или Дому Речных камней.

— Это королевскому?

− Да, королевскому. Никто не вправе оспорить это решение, даже Его Величество. Такова традиция.

— А остальные?

— Остальные получают назначения в соответствии своим умениям и склонностям. Кого-то назначают в королевский дворец, в Большой Круг, кого-то — в Храм. Но это единицы. Большая часть разъезжается по городам и дальним гарнизонам. Они — мастера своего дела, и служат Эстрайе там, где они ей нужны.