Мой член извергает сперму при виде Ари, склонившейся надо мной на диване. Я стискиваю зубы и делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Мне нужно, чтобы она отдалась своему удовольствию ещё раз. Ещё десять раз. Ещё тысячу раз. Но сейчас я удовлетворюсь её четвертым оргазмом за день.
— Уайлдер, пожалуйста, войди в меня.
— Блядь, детка, ты же знаешь, я всегда дам тебе то, что тебе нужно.
Я дразню её ещё немного, водя членом вверх-вниз по её щёлке. Когда она начинает дрожать и хныкать, я вгоняю свой толстый член глубоко в неё, вызывая новый оргазм. Я реву от гордости за то, сколько удовольствия могу доставить своей женщине и как хорошо она принимает мои многочисленные дюймы.
Мои бёдра сжимаются, когда я выгибаюсь и толкаюсь, мои тяжёлые яйца шлёпают по её киске. Каждый раз, когда мы соединяемся, то издаём самые непристойные и восхитительные влажные чмокающие звуки. От этого я становлюсь невероятно твёрдым.
Я не могу сказать, был ли у неё один продолжительный оргазм или у неё было ещё пять, но её киска сжималась и разжималась вокруг меня всё это время. Я обхватываю Ари рукой за талию, поддерживая её, когда она начинает падать... У неё было ощущение, что она не может двигаться, и она не может двигаться, пока я не кончу… У киски есть ещё один оргазм. Я делаю ещё один сильный толчок, прежде чем взорваться внутри неё.
Это так интенсивно, так чертовски сильно. Я продолжаю изливаться в неё, кончая сильнее, чем когда-либо. Кажется, что каждая капля спермы забирает частичку моей души, опустошает меня и вливает в неё ещё больше. Я отдам ей всё. Без неё меня нет.
Наконец-то, чёрт возьми, наконец-то, я полностью выдохся. Я прижимаюсь к Ари всем телом, накрывая ее спину своей грудью, и целую в затылок, наслаждаясь солоноватым вкусом её пота.
Ари дрожит в моих объятиях, тяжело дыша, вспотевшая и хорошо оттраханная.
— У тебя всё хорошо, ангелок? — шепчу я ей на ухо.
— Я… Чёрт, — выдыхает она. — О-очень хорошо. Я не чувствую своих ног.
Я хихикаю и встаю, вытаскивая член из её набухшей, мокрой киски. Снова разворачивая Ари, я подхватываю на руки. Она похожа на чёртову тряпичную куклу, и я снова хихикаю, целуя её в лоб, прежде чем рухнуть на диван, усадив её к себе на колени.
Она прижимается к моей груди и кладёт голову на изгиб моей шеи.
— Я люблю тебя. Ничто и никогда этого не изменит. Ты моя семья, мой дом, весь мой чёртов мир. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы доказать тебе это.
Она кивает и целует меня в шею.
— Я знаю, — шепчет она мне в кожу. — Я знаю это. Ты мой… вы – моя семья, — на последнем слове её голос срывается, заставляя меня обнять её ещё крепче.
Мы сидим так Бог знает сколько времени, воздух пропитан сексом и обещаниями вечности. Это идеальный момент, и я не могу дождаться, когда жизнь наполнится ещё большим количеством таких моментов.
Эпилог
Ари
— Мой папа построил весь этот город, — рассказывает Кейден другим десятилетним детям, сидящим за столом для пикника на нашем заднем дворе.
Их маленькие глазки расширяются от удивления, и тут вступает Алек.
— Мой папа тоже помогал его строить!
— И мой, — добавляет Сиси.
Кейден закатывает глаза, что заставляет меня подавить смешок. Он так гордится своим отцом. Я тоже.
— Кто хочет праздничный торт? — спрашиваю я, отвлекая детей от споров о том, чей папа сделал больше всех. Этим детям нравится сообщество, которое мы создали за эти годы, и, хотя оно небольшое, у нас есть сердце и человечность.
Хаксли выходит с большим тортом в руках, как будто он точно знал, что произойдёт. Мне понравилось знакомиться с ним и другими бойцами, которые сражались бок о бок с моим Уайлдером. У всех нас теперь есть семьи, и с каждым годом их становится всё больше.
— О чём ты думаешь, любимая? — спрашивает мой муж, подходя сзади и обнимая меня за талию.
Я прислоняюсь к его груди и кладу голову ему на плечо.
— Просто о жизни, которую мы построили, и о людях, которыми мы себя окружили, — говорю я ему с довольной улыбкой.
Это правда. За последнее десятилетие у нас с Уайлдером родилось трое прекрасных детей – десятилетний Кейден, шестилетний Макс и трёхлетняя Тина. Даже когда мы застраивали старый шахтерский городок, который с тех пор мы переименовали в Серенити (прим. перев. – Безмятежность), и растили наших детей, мой муж всегда заботился о том, чтобы у меня было время писать и зарисовывать так, как мне хочется.
Я путешествую не так часто, как раньше, но однажды Уайлдер запланировал поход к привидениям через Дымчатые Горы, который доставил мне массу удовольствия. Он также выбирает по крайней мере одно или два места с привидениями в год, чтобы свозить меня туда в качестве особого развлечения для нас двоих.
Занимаясь писательством и искусством, я неплохо подрабатываю, но при этом у меня есть возможность заботиться о своих детях и помогать по городу тем, кто в этом нуждается. Структура власти немного расплывчата, но, по большей части, люди прекрасно справляются сами. Вот почему большинство людей в первую очередь переезжают сюда.
— Мы хорошо поработали? — спрашивает Уайлдер, утыкаясь носом мне в шею. Он нежно целует меня в это место, заставляя меня сладко вздохнуть.
— Лучше всех. Я люблю нашу жизнь. Спасибо, что нашёл меня столько лет назад, — шепчу я.
— Спасибо, что спасла меня от самого себя, — шепчет он в ответ. — Сегодня я люблю тебя больше, чем тогда, и знаю, что завтра буду любить ещё больше.
Мои губы находят его, скрепляя наши обещания поцелуем.
Конец
