Вчетвером (ЛП) - Кеннеди Слоан

- Тебе холодно? - Спросил Лиам, когда дрожь, которая не имела ничего общего с болезнью, пробежала по всему моему телу. Прежде чем я успел что-либо ответить, Лиам притянул меня ближе к себе и плотнее завернул в одеяло.

- Спи, Ной, - прошептал он мне в макушку. Клянусь, что почувствовал, как он поцеловал меня туда, но я не был уверен. - Я позабочусь о твоей безопасности, - добавил Лиам. Я слышал, как его голос становится все тяжелее, и знал, что он будет бороться со своей усталостью только для того, чтобы сдержать данное мне обещание. Я осторожно, чтобы не слишком сильно давить на его ребра, обхватил его спину и положил голову ему под подбородок.

Лиам был на добрых шесть, если не больше, дюймов выше меня. Я едва доставал его плеча, когда мы стояли бок о бок. Я всегда ненавидел быть маленьким, но почему-то мое тело, казалось, идеально подходило Лиаму, когда мы вот так спали. Но месяцы, проведенные каждую ночь в таких интимных объятиях, также прояснили для меня, насколько Лиам изменился физически с тех пор, как мы уехали из дома. Его некогда мускулистое тело худело с каждой неделей, а кожа выглядела изможденной и бледной. Его светло-каштановые волосы больше не имели того мягкого блеска, который был когда-то, и с каждым днем выглядели все более и более лохматыми. Я знал, что не только стихии изматывали Лиама… это нехватка еды и то, что он должен был сделать, чтобы получить эту еду, медленно убивали его. Я должен был быть в том же состоянии, что и он, но Лиам не позволил этому случиться. Каждый лишний кусочек еды, который он получал, доставался мне, и он категорически отказывался делить его, всегда говоря, что я должен съесть все, потому что он получит больше. Когда мы спали, Лиам всегда был спиной к ветру, а его куртка прикрывала мою голову, когда шел дождь.

Я мало что мог дать Лиаму, поэтому в такие моменты, как этот, я старался быть тем человеком, которого Лиам заслуживал. Я слушал, как бьется его сердце у меня под ухом, и наслаждался ощущением его дыхания, скользящего по моей шее сзади. Я держался так тихо, как только мог, чтобы не потревожить его, но это было нелегко, учитывая, что мое тело реагировало так, как и всегда, когда Лиам был так близко. По крайней мере, не было эрекции, о которой стоило бы беспокоиться. Эта часть моего тела уже довольно давно не работала, даже рядом с Лиамом. Но все остальные сигналы о том, что я вожделею своего старшего сводного брата, все еще присутствовали. К счастью, Лайам, казалось, никогда этого не замечал.

Я знал, что Лиам не считал меня уродом, как все остальные, но я был такой, какой был. Даже если бы я оделся в более прохладную одежду и не проводил так много времени, уткнувшись носом в книгу или дневник моего отца, все это молчание в значительной степени портило бы мою «нормальность», несмотря ни на что. Лиам спросил меня об этом всего раз примерно через год после того, как объявил себя моим старшим братом. Слова, которыми я хотел ответить, были там, но они были заперты в той части моего мозга, до которой я не мог дотянуться. Я мог видеть слова, но не знал, как донести их до своего рта. Было похоже на то, как будто кто-то создавал препятствие в моем сознании каждый раз, когда я пытался, и независимо от того, сколько разных маршрутов я выбирал, всегда была какая-то стена, которую я не мог преодолеть. Самым жестоким, вероятно, был тот факт, что я также не мог написать эти слова, поэтому я не мог объяснить Лиаму, почему я не мог с ним поговорить.

Лиам всегда говорил, что понимает, и все это не имеет значения, но он видел, что я могу записывать такие вещи, как ответы на домашние задания. Черт возьми, я даже помог ему с домашним заданием, чтобы он получал аттестат. Но каждый раз, когда я пытался написать что-то о себе, что-то более интимное, препятствия возникали слева и справа, и я чувствовал себя совершенно беспомощным. Лиам воспринял это как некий сигнал о том, что я не полностью ему доверяю, но я доверял ему. Моя неспособность сказать ему это расстраивала его так же сильно, как и меня.

Я даже не мог произнести его ебаное имя.

Даже этого я не мог ему дать.

Руки Лиама немного расслабились вокруг меня, и я вздохнул с облегчением, зная, что он спит. Я и сам был измотан, но не часто у меня бывали такие моменты, когда я мог вдоволь насладиться Лиамом. Чтобы хоть раз почувствовать, что забочусь о нем.

Я позволил своим пальцам коснуться его лопаток, затем позвоночника. Лиам выдохнул и начал двигаться всем телом. Я принял привычную уже позу, и когда его руки обняли меня, а голова легла мне на грудь, я обхватил его голову руками и легонько поцеловал в висок.

- Ной, - пробормотал он, а затем еще сильнее прижался ко мне.

Я мысленно произнес его имя в ответ, затем закрыл глаза и попытался произнести хотя бы первый слог. В ту секунду, когда я это сделал, все потемнело, и я почувствовал, как меня охватывает страх. Я быстро открыл глаза и оглядел комнату, чтобы убедиться, что здесь все еще только я и Лиам. Я замер, когда понял, что мы не одни.

Птица.

Я совсем забыл о странной маленькой птичке. Я не был уверен, где она была, пока Лиам ходил за водой, но теперь она медленно ходила по комнате и время от времени тыкала клювом в пол. Когда он добрался до короткого куска ковра, который был рядом с кроватью, он заколебался, затем посмотрел на меня.

Уолдо.

Его звали Уолдо. Казалось, он принадлежал более крупному парню… Киллиану.

Киллиан пугал меня.

Намного больше, чем пугал Зак.

Что было странно, потому что они не так уж сильно отличались друг от друга внешне. Киллиан был немного тяжелее и имел гораздо больше татуировок, а также пирсинг в носу, но и у Зака была изрядная доля мышц, и он носил маленькие серебряные кольца в ушах. Но даже при том, что он выглядел так, как будто мог постоять за себя в бою, в Заке была определенная... мягкость. Я видел ее в Киллиане, когда он взаимодействовал с Уолдо, но я сомневался, что он был таким со всеми.

Я понимал, что эти двое мужчин, которым на вид было тридцать или около того, жили вместе и состояли в отношениях, но я не мог понять, что это были за отношения. То, как мужчины смотрели друг на друга, ясно давало понять, что чувства между ними были сильными, но также была дистанция…

Тихий глухой звук заставил меня снова посмотреть на Уолдо. Он подошел к основанию тумбочки и принялся ковырять дерево. Через секунду он посмотрел на меня, а затем снова начал клевать в тумбочку. Я почувствовал, что улыбаюсь его выходкам, потому что был почти уверен, что знаю, чего он хочет.

К счастью, мы с Лиамом лежали довольно близко к краю кровати, так что мне не пришлось сильно двигаться, чтобы дотянуться до птицы. Я протянул руку. У меня никогда не было домашних животных, потому что тетя Марджори утверждала, что у нее аллергия на все, и те же препятствия, которые мешали мне говорить, также мешали мне многое вспомнить о моем детстве. Так что узнать, были ли у меня домашние животные, когда я был маленьким, было невозможно.

Одежда, которую мне выдали в больнице, включала в себя рубаху с короткими рукавами, но под ней на мне был лонгслив, чему я был рад, когда Уолдо использовал свои когти и клюв, чтобы подняться по моей руке. По тому, как лежало одно из крыльев птицы, я понял, что с ним что-то не так, и решил, что это означает, что он, вероятно, не может летать. Я обнимал Лиама одной рукой, а Уолдо балансировал на моей второй руке. Я не был уверен, что с ним делать, но тукан принял решение сам, когда спрыгнул с моей руки на кровать. Я наблюдал, как он медленно допрыгал до конца, а затем встал на изножье кровати. Его глаза по-прежнему были прикованы к двери.

Я снова обнял Лиама и некоторое время наблюдал за нашим маленьким часовым, прежде чем мои глаза отяжелели. Мое тело болело, и мне было одновременно и жарко, и холодно.

Зак был прав.

Скорее всего, у меня грипп.

Но я бы не позволил этому испортить планы Лиама на то, чтобы уехать утром. Если он думал, что мы здесь не в безопасности, то, вероятно, он был прав.