Зимний сон (СИ) - "Leya Li"

– Старейшина Илин слишком низкого мнения о себе и своем… Ваша парочка имеет большое значение для меня и сыграла немаловажную роль в реализации моих планов, – ответил Гуанъяо.

– Очень интересно узнать, что же за планы у Верховного заклинателя? Это связано с тем, что здесь спрятано? Не утолите мое любопытство? – спросил Усянь.

– Боюсь, Старейшина Илин, плата за это будет слишком высока. Всё еще хотите узнать?

– Тогда я воздержусь, – ответил Вэй Ин. Ему никак не удавалось отвлечь Мэн Яо, он продолжал очень крепко держать струну, не позволяя Вэй Ину пошевелиться, ведь малейшее движение приводило к тому, что тонкая нить сильнее врезалась в шею.

Пока они разговаривали, монахи поймали троицу молодежи и приволокли их во двор. С приставленными к шеям мечами, Сычжуй, Цзинъи и Цзинь Лин вели себя покорно, но взглядами были готовы убить любого.

– Дядя! Дядя, что здесь происходит?! – воскликнул Цзинь Лин, едва заметил Гуанъяо. – Зачем ты схватил Вэй Усяня? Он совсем не такой, как о нем говорят, – зачем-то произнес он, с ужасом глядя на струну, впивающуюся в шею Вэй Ина.

– Тебе не понять. Я столько лет вкладывал в твою голову то, что Старейшина Илин виноват во всех страданиях твоей семьи, а ты взял и подружился с ним. Даже защищаешь, – с разочарованием ответил Мэн Яо.

– Дядя, но никто из моей семьи не страдает… – с недоумением ответил Цзинь Лин, абсолютно забыв в этот момент, что совсем недавно действительно обвинял Вэй Усяня во всем, чём только можно.

– Ты просто глупый, ни на что не способный ребенок, только и можешь, что мешаться под ногами, – резко произнес Мэн Яо.

– Глава Цзинь, А-Лин всё-таки Ваш племянник, зачем же Вы так грубо с ним разговариваете? – спросил Вэй Ин.

– Я знаю, что он мой племянник, но это не делает его умнее или полезнее, – грубо ответил Яо.

– Папа! Папа, сделай что-нибудь! – Цзинь Лин увидел отца, до этого стоявшего за спиной Сичэня и не слишком заметного из-за этого. Цзысюань в ответ промолчал, но слегка мотнул головой в отрицательном жесте и приложил указательный палец к губам. А-Лин понял его без слов и умолк, более не протестуя.

– Глава, мы не смогли догнать собаку, она очень агрессивная и искусала несколько адептов, – к Гуанъяо подбежал один из монахов в разодранных одеждах.

– Если вы не можете справиться с какой-то собакой, то возможно мне следует избавиться от вас? – зло произнес Мэн Яо. – Она слишком умная и может привести кого-то в помощь им. Догнать и убить.

– Дядя, но ведь ты сам мне ее подарил! – воскликнул Цзинь Лин, не выдержав такого заявления.

– Это было моей ошибкой. Ее следует исправить, – с улыбкой ответил Яо, а Цзинь Лин в ужасе сглотнул вставший в горле ком и умолк. Цзинъи и Сычжуй с самого начала не издали ни единого звука, но внимательно смотрели на Ванцзи и Сичэня.

Неожиданно для всех поднялся ветер, резкими порывами гася фонари во дворе. В мгновение ока в небе набежали тучи, закрыв собой луну и в наставшей темноте полыхнула первая молния. Раздался гром и на землю начали падать тяжелые капли дождя.

– Начинается дождь, пожалуй, нам стоит пройти внутрь храма, – произнес Мэн Яо. – Прошу за мной, – так и не отпустив Вэй Ина, он не торопясь вошел в храм, а монахи завели всех остальных пленных.

====== 67. ======

В зале храма сейчас было просторно, вдоль стен, размещенные в больших арочных подсвечниках, горело множество свечей, ярко освещая всё внутреннее пространство храма. В это время здесь не было верующих, не стелился дым от множества зажженных благовоний, не раздавались возносимые людьми молитвы, но вошедшие услышали стук деревянных мотыг по утрамбованной земле. Этот звук доносился из-за статуи Гуаньинь. Всем вновь прибывшим стало понятно, что там что-то выкапывают. Вот только что?

– Еще не выкопали? – громко крикнул Цзинь Гуанъяо. На его голос выбежал один из монахов в испачканной землей одежде.

– Глава, еще не выкопали, – с поклоном отчитался он.

– Поторопитесь, позовите еще людей, – приказал Мэн Яо.

– Исполняю, – монах вновь поклонился и вышел на улицу, видимо пригласить еще людей на помощь.

Гуанъяо неторопливо вышел в центр пустого зала, толкая перед собой Вэй Усяня, шея которого всё так же была охвачена тонкой металлической нитью. Остальные столпились на входе, окруженные кучкой вооруженных слуг Мэн Яо.

– Что же вы стоите, словно чужие? Прошу, размещайтесь с удобствами, подушек хватит для всех, – и Яо кивнул в сторону сложенных подушек для преклонения колен молящихся.

Сичэнь первым прошел и взял для себя подушку, уселся около одной из резных колон, подпирающих крышу храма, и на пару мгновений устало прикрыл глаза. Его примеру последовала и молодежь, разместившись рядом с ним. Цзысюань и Ванцзи остались стоять.

– Брат, что же ты не последуешь примеру своего сына? Ты ведь всегда был более покорным, чем он, и старательно исполнял все мои просьбы, что же с тобой произошло сегодня? – елейным голосом обратился Мэн Яо к Цзинь Цзысюаню. Лицо мужчины исказил гнев, но он молча взял подушку и присел возле сына. Остался стоять один Лань Ванцзи. Он молча продолжал испепелять взглядом Цзинь Гуанъяо. – Ханьгуан-цзюнь, я смотрю, Вам требуется особое приглашение? Я могу быстро его устроить. Например, вот такое, – и вновь натянул нить на шее Вэй Ина. До этого он ее слегка ослабил, но теперь вновь вогнал в кожу, делая новый свежий надрез, сочащийся кровью. Ванцзи был готов кинуться на него с голыми руками. Никто никогда не видел на его лице таких сильных эмоций. Этот едва сдерживаемый гнев почувствовали все в зале, а Мэн Яо с наслаждением рассмеялся. – Какие эмоции! Ханьгуан-цзюнь, оказывается, умеет проявлять эмоции! Вы все это видели? Он, оказывается, обычный человек, а не бесчувственный кусок льда. Старейшина Илин, поведай-ка мне вот что – как же ты смог очаровать этого образцового адепта Гусу Лань? Он же был эталоном праведности клана… Хотя, что я такое говорю, у него ведь есть сын вне брака, так что не такой он уж и праведный изначально… И всё же он променял женщину, родившую ему ребенка, на мужчину, темного заклинателя и отступника. Что ты сделал, чтобы он выбрал тебя? Будь любезен, утоли мое любопытство, – с издевкой в голосе Яо обратился к Усяню.

– Что я сделал? – с легким смешком произнес Вэй Ин. – Да я просто в постели буду получше любой девушки. Раз за разом довожу его до изнеможения, до высшего удовольствия. Я отдаюсь ему так, как он хочет и сколько он хочет. Вот и всё, – Сичэнь устало прикрыл глаза, Цзысюань закрыл ладонями уши своего сына, а Сычжуй и Цзинъи просто пораженно уставились на Усяня.

– Ты… как безнравственно и аморально, – Цзинь Гуанъяо опешил от таких пошлых откровений и опустил нить. Вэй Ин сразу же этим воспользовался и выскользнул из полностью ослабшего захвата. В мгновение ока они с Ванцзи устремились друг к другу и Лань Чжань спрятал Усяня за своей спиной.

– Ты сам меня спросил о том, что я сделал, чтобы привлечь Ханьгуан-цзюня. Правда, я умолчал о том, что мы любим друг друга до одури и уже женаты, но да ладно, тебя же не это интересовало, – высунувшись из-за спины Ванцзи, добавил Вэй Ин.

– Женаты?! – воскликнул Мэн Яо и устало прикрыл глаза ладонью. – Это же должно быть омерзительно… – прошептал он с некой злостью в голосе. – Еще не выкопали?! – крикнул он в сторону землекопов.

– Глава, земля твердая словно камень, с трудом поддается, – отчитался перед ним один их монахов, выскочивший из-за статуи.

– Старайтесь лучше, необходимо как можно быстрее откопать! – рявкнул Яо, но тут же взял себя в руки. – Поторопитесь, – уже спокойным голосом добавил он.

Цзинь Гуанъяо выглянул на улицу и подозвал к себе несколько вооруженных монахов и приказал им охранять присутствующих. Под его внимательным взглядом Ванцзи и Вэй Ин взяли себе подушки и уселись под одной из колонн чуть в стороне от остальных пленников. Улыбнувшись Мэн Яо, Усянь прислонился к плечу Лань Чжаня и взял его ладонь в свою, переплетя пальцы. Гуанъяо в ответ на это фыркнул и, раздраженно взмахнув рукой, отвернулся, направившись к Сичэню, но дойти до него он не успел буквально пару шагов – входные двери распахнулись и с улицы ввалились несколько человек, таща при этом кого-то под руки. Перед Мэн Яо и Сичэнем на каменный пол грубо бросили Не Хуайсана, пребывающего без сознания.