Эльф явно сходил с ума и блеск в его глазах становился все ярче. На бледном лице расцветали уродливые пятна яркого румянца, а речь иногда становилась путаной и невнятной, и это пугало Бильбо больше всего.
Как-то хоббит попытался узнать, что будет, если он ответит взаимностью, и Энель, сверкая глазами, радостно его посвятил в свои планы. Для начала они займутся любовью в этой самой пещере, где Бильбо осознал свои волшебные чувства, а после Энель увезëт его дальше на север к небольшому поселению обособленно живущих эльфов. Мистер Бэггинс отказался от такого плана, предпочитая подождать шанса на освождение тут.
Энель полюбил одевать хоббита в эльфийскую одежду, хотя она на нём висела мешком. С особым удовольствием он освобождал Бильбо от своего ставшего совсем грязным одеяния. Затем обтирал и облачал в удлинённый эльфийский камзол, который доходил полурослику до пяток. Полюбовавшись на результат своих трудов, Энель медленно раздевал Бильбо и покрывал его тело поцелуями и лёгкими укусами, говоря в паузах о своей неземной любви.
И даже эти откровенные прикосновения он сумел опорочить ещë больше. В один из дней помимо еды и воды Энель принёс горячий облепиховый чай и сразу напоил им своего пленника. Постоянно мëрзнущий в холодной пещере хоббит выпил горячий напиток до последней капли. Чувствуя на языке кисло-сладкий вкус летней облепихи и наслаждаясь драгоценным теплом, он совсем не заметил торжествующего взгляда эльфа.
Бильбо понял, что с ним что-то не так, когда ощутил внезапный жар и внутреннюю дрожь. Гладивший его обнажëнные плечи Энель издал одобрительный возглас и взглядом указал на поднимающийся член хоббита.
— Я знал, моя радость, что ты неравнодушен ко мне! Смотри, тело не обманешь! Что бы ты не говорил, но наши чувства взаимны! И это только начало, любовь моя. — забормотал эльф, лихорадочно сверкая глазами.
Бильбо с удивлением смотрел на покачивающийся член и сквозь слабость и головокружение, понимал, как чувствовал себя опоенный медовухой Торин. Полное равнодушие внутри и пожар, сжигающий тело, снаружи. Так же он понимал, что тут замешана леди Вива со своими прокля́тыми настойками из Железных холмов.
Пока мистер Бэггинс осознавал происходящее, Энель опустился перед ним на колени и без труда вобрал в себя всю длину аккуратного члена. Бильбо заорал, забрыкался от смеси гнева, протеста и жгучего стыда, но эльф привычно обездвижил его и продолжил лизать, целовать и обсасывать. Кончая, Бильбо ревел навзрыд от обиды и унижения, проклиная бывшего друга, но тот лишь счастливо улыбался, радуясь отклику. О том, что этот отклик был вызван действием трав, Энель не думал.
Наконец, наступил день, которого хоббит очень боялся, но подсознательно ожидал. Он был темнее обычного, но не фигурально, а из-за первого погасшего факела. Последний оставшийся источник света плохо справлялся и пещера почти утонула во мраке.
Не ограничившись играми с одеждой и поцелуями, эльф достал свой член и начал ласкать себя на глазах у Бильбо, которого замутило. Распалив себя, Энель обхватил своей ладонью руку хоббита и начал быстро водить по своему члену, бормоча что-то на синдарине. Со стоном кончив на пол, он вытер подушечкой большого пальца головку опадающего члена и вытер эти остатки спермы о губы ошарашенного Бильбо. С завороженной улыбкой он любовался, как мутная остывающая жижа блестит на скривившихся губах.
Растерявшись в первое мгновение, хоббит очнулся и со всей силы ударил эльфа кулаком между ног, а потом согнулся в приступе рвоты, слушая, как Энель воет от боли.
Бильбо понимал, что только разозлил эльфа, но стерпеть подобное без сопротивления не мог. Поэтому он ничуть не удивился, когда в следующий раз эльф принёс с собой тонкий шпагат. После привычного обтирания Энель связал Бильбо, заставив его широко развести руки и ноги, и прицепил верëвку к выступам камней. Встав сзади, он быстро ласкал себя, водя членом между ягодиц хоббита.
— Я знаю, ты тоже что-то чувствуешь ко мне, любимый. Пусть пока ты и не понимаешь этого, но наступит день, когда мы будем вместе. — Бильбо настолько привык к подобному бреду, что уже даже не вслушивался. Эльф содрогнулся и хоббит с отвращением почувствовал, как по бëдрам потекло тëплое семя.
Бильбо молился, чтобы Энель не заходил в своём безумии ещё дальше, ломая гордость и тело хоббита ещë больше. Связанный, он не мог даже дëрнуться, и только молча плакал от унижения, смотря на единственный источник света. Факел на стене еле чадил, временами начиная шипеть и дымить больше обычного.
Внезапно послышались приглушëнные звуки и сердце хоббита забилось в надежде.
— Открывайте эту чëртову дверь! Живее! — голос Торина взломщик узнал бы из тысячи. Бильбо хотел крикнуть, обозначая своë присутствие, но эльф крепко зажал ему рот.
Послышался скрежет отодвигаемого камня, а в следующий миг в тесную пещеру ворвались донельзя разозлëнные гномы.
Энель попытался проскочить мимо, с эльфийской грацией оттолкнувшись от стены, но Кили ловко всадил ему стрелу в ногу не используя лук, просто подпрыгнув и с силой всадив древко в бедро. Завопивший Энель рухнул к ногам короля, но тот даже не посмотрел на него.
Расширившимися от ужаса зрачками он смотрел на привязанного Бильбо. Цепкий взгляд отмечал и стянутые посиневшие запястья, и пропавший животик вкупе с торчащими рëбрами, и жидкость, стекающую по внутренней стороне бëдер.
— Торин, я, конечно, тебя не тороплю и вообще, дико рад тебя видеть, но не мог бы ты меня отвязать? Пожалуйста. Если тебе не сложно. — еле ворочая языком попросил мистер Бэггинс и потерял сознание, повиснув на тонких шпагатах. Последний факел погас и пещера погрузилась во мрак.
Комментарий к Часть 7. Любовь моя
Спасибо за прочтение
