Бархатный ангел (ЛП) - Фокс Николь Николь

Чувствуя себя подавленной и немного расстроенной, я выхожу в сад. Сады поместья были похожи на дом: пышно украшенные, наполненные жизнью, цветами и ароматами.

Сады этого особняка не менее впечатляющие, но, как и само здание, все душераздирающе современно. Такое аккуратное, такое брутальное, такое чужое.

Здесь негде спрятаться — ни от Исаака, ни от меня.

Так что я просто гуляю. Я едва замечаю цветы, каменные скульптуры, вообще все. Я просто смотрю, как одна нога идет впереди другой.

Я изо всех сил стараюсь не думать. На какое-то время мне это удается.

Пройдя какое-то время, я поворачиваюсь и снова смотрю на дом.

Сейчас я на дальней стороне, стараясь максимально увеличить расстояние между Исааком и мной.

Я понимаю, что этот дом такой же, как и он. Настолько злобно холодный, что почти больно смотреть. Но так красиво, что оторваться невозможно.

А я тут застряла.

С ним.

Как чертовски подходит.

Я уже собиралась отвернуться, когда замечаю, что кто-то идет через окно комнаты в западном крыле дома. Я делаю двойной дубль.

Это было похоже на ребенка.

Это был просто проблеск. Только маленький силуэт и копна темных волос.

Но чем больше я думаю об этом, тем более размытыми становятся детали.

Может быть…?

Нет. Я сразу отбрасываю эту мысль.

Это не Джо. Как это может быть? Она в безопасности дома с моей сестрой.

Исаак может быть монстром. Но он ни за что не стал бы скрывать от меня что-то столь огромное. Есть жестокое, а есть бесчеловечное. Исаак танцует на краю этих двоих; Я просто должна верить, что в нем осталось достаточно души, чтобы некоторые вещи оставались запретными. Причинение вреда моей дочери, безусловно, входит в этот список.

Я отворачиваюсь от окна и списываю все на плод своего воображения.

Я слишком долго была без Джо. Вполне естественно, что я начала галлюцинировать ее существование.

Я пойду дальше, говорю я себе.

Я просто продолжу идти.

11

ИСААК

Я до сих пор переживаю момент, когда пухлые розовые губы Ками обхватили мой член.

В тот момент, когда она встала передо мной на колени, я застыл, как доска. Я знал, что это была такая эрекция, которая не проходит без освобождения.

Я был готов к синим шарам.

К чему я не был готов, так это к тому, как она взяла ситуацию под контроль. Это продолжалось недолго, но она держалась. Она была достойным противником.

И пока она сосала мой член, как будто это был ее последний гребаный прием пищи, я на самом деле подумал о том, чтобы позволить ей взять контроль над собой… и позволить ей сохранить его.

Конечно, как только я спустилась с кайфа этого плавящего лицо оргазма, я взяла себя в руки и спасла ситуацию.

Но едва ли.

Теперь я иду к западному крылу, чувствуя тяжелое чувство ответственности — не только перед Джо, но и перед женщиной, которая буквально готова сделать все для своего ребенка.

Я останавливаюсь перед дверью комнаты Джо. Я слышу голоса. Хриплая мелодия маминого голоса и более высокий тон, юный и невинный.

Я чувствую, как что-то шевелится внутри меня. Но вместо того, чтобы придать мне смелости войти в эту дверь, мне хочется развернуться и спуститься вниз, в мой кабинет.

— Черт, — рычу я про себя.

Я не упускаю иронии момента. Я заходил в комнаты с вооруженными людьми, которые, как я точно знал, хотели моей смерти. Но каким-то образом мысль о том, чтобы столкнуться лицом к лицу с испуганным пятилетним ребенком под собственной крышей, заставляет меня задуматься.

Всю ночь я думал над словами Мамы и Богдана. В конце концов они были правы: я привел сюда ребенка. Сделал ее моей ответственностью.

И теперь мне нужно было пройти через эту дверь.

Я стучу первым, этот жест мне совершенно незнаком.

Через несколько секунд она распахивается. Мама смотрит на меня с потрясенным выражением лица. — Исаак?

Я смотрю мимо нее в огромную комнату. В тот момент, когда Богдан сел в самолет, у меня в течение часа была команда, чтобы превратить его в пространство, подходящее для ребенка.

Они закупили все необходимое, от мебели до одежды и игрушек.

Белый шкаф, отодвинутый в сторону, расписан узором из ракет и планет. Кровать с балдахином стоит в углу, а на простынях разваливается целый зоопарк.

В центре комнаты возвышается тщательно продуманный кукольный домик, все остроконечные башенки и жалюзи которого широко распахнуты, чтобы увидеть изысканно детализированные диорамы внутри.

Но Джо не играет ни с чем из этого. Она стоит перед книжными полками из слоновой кости, проводя пальцами по корешкам, словно пытаясь принять важное решение.

Конечно, она идет прямо на книги.

Как и ее чертова мать.

Мама выталкивает меня из комнаты до того, как Джо замечает меня. Она немного прикрывает дверь, не закрывая ее полностью.

— Ты уверен, что готов к этому? — шепчет она.

— Ты тот, кто вдохновила меня быть здесь.

— Я знаю, и я рада, что ты пришел… Но с ней нужно обращаться деликатно.

— Она расстроена?

— Она колеблется между моментами паники, — признается мама. — Не то чтобы ты мог винить ее.

Я проталкиваюсь мимо нее и иду в комнату. Джо оборачивается, и в тот момент, когда ее глаза останавливаются на мне, их охватывает новая паника.

Мама обходит меня и идет прямо к ней. — Дорогая… — Она говорит это с такой нежностью, что я ловлю себя на том, что сдерживаюсь, позволяя ей взять на себя инициативу.

— Это Исаак, — заканчивает она. — Ты придешь и познакомишься с ним?

Джо смотрит на меня еще мгновение, а потом качает головой.

Нет.

Я никогда особо не беспокоился об этом слове. Я его не часто слышу. Когда я это делаю, это обычно заканчивается тем, что кто-то истекает кровью у моих ног.

Но на этот раз это что-то значит для меня.

Никакого бульдозера над Джо не будет. Нет оружия, которое я могу собрать. Я не могу бросаться своим весом и ожидать, что она уступит.

Это ребенок, который ищет комфорта и безопасности. Не та метка, которой я могу манипулировать.

И даже если бы я мог сделать это с ней, я бы не стал.

— Кролик Питер, да? — говорю я, разглядывая верхнюю обложку книги, которую она держит. — Хорошая книга.

Она смотрит на нее, как будто забыла, что держит. Она подходит ближе к маме и прячется за ней. Но я все еще вижу ее большие миндалевидные глаза, смотрящие на меня из-за маминых бедер.

Они ярко-синие. Не совсем такой же оттенок, как у меня, но достаточно близко, чтобы заставить меня вздрогнуть.

— Все в порядке, — говорит ей мама, гладя ее по голове. — Он на самом деле не так страшен, как кажется.

Я стреляю в маму взглядом.

Она одаривает меня улыбкой, которую я не совсем узнаю. Она выглядит такой… открытой. Такой беззастенчивой и искренней. Меня осенило, что, возможно, Джо имеет к этому какое-то отношение.

Джо смотрит на маму. Ее маленькие пальчики обхватывают складки маминых развевающихся белых штанов.

— Джо, — говорю я. Ее глаза автоматически встречаются с моими. — Я друг твоей матери.

Кажется, это привлекает ее внимание. Ее глаза расширяются, и она немного выходит из маминой тени. — Ты знаешь мою маму?

— Да, знаю, — отвечаю я. — Хочешь подойти сюда и немного посидеть со мной?

Выражение ее лица снова становится настороженным. Она качает головой.

— Все в порядке, — говорю я, пожимая плечами. — Тогда я просто посижу здесь один.

Я подхожу к пушистому бирюзовому ковру и сажусь на него, скрестив ноги. Она наблюдает за каждым моим мгновением и время от времени поглядывает на маму в поисках уверенности.

Я устраиваюсь поудобнее на ковре, вытягиваюсь и стону, когда мои мышцы трещат. Я не могу вспомнить, когда в последний раз я садился днем просто так.

— Черт, этот ковер мягкий.

— Исаак! — Мама сразу ругается.

Почти сразу я слышу легкое хихиканье, которое заставляет меня снова встать. Я только что рассмешил ребенка?