Венера (СИ) - Корфф Гера

Доктор долго объясняет, какие процедуры и обследования были сделаны и из всей профессиональной речи я улавливаю то, что у моего мужчины несколько сильных растяжений связок и небольшой ушиб рёбер.

И хоть я своими глазами видела, во что превратилась машина Марка, и что после этой аварии Марк вел себя совершенно нормально — я до сих пор не могу поверить, что это правда. У него не шок. Он просто родился в рубашке. Толстой, тёплой, фланелевой рубашке, потому как если не чудом, то по-другому это не назовешь.

Доктор говорит еще что-то, и я понимаю их желание оставить Марка на сутки, убедиться и перестраховаться, что его здоровью и жизни ничего не угрожает.

— Могу я поговорить с ним, доктор? — подал свой голос полицейский.

— Да, можете, только прошу, не долго. Приемные часы уже закончены, и мне не хотелось бы, что посетители мешали другим пациентам и персоналу, тем более уж поздно, — ответил доктор.

— Я тоже пойду, — сказала уверенно я.

— Может, лучше придете завтра с утра? — обратился ко мне врач, — высыпайтесь и приходите.

— Нет, — тут же отрезала я, — я должна быть с ним. При всём уважении, доктор, вам меня отсюда не выгнать. Либо вы меня пустите, либо я буду ночевать прямо здесь,

— указала рукой я на кресло.

Все заулыбались, включая полицейского. Дэн обнял меня за плечи.

— Уникальный случай, доктор! Люди сами хотят ночевать в больницах, — смеялся парень.

Доктор сказал номер палаты, и мы все быстро устремились по коридору в поисках лифта.

Наступила ночь, все пациенты уже давно спали, тусклый свет освещал коридор, и только одинокая медсестра сидела в коридоре на своем посту, заполняя какие-то документы. Даже не обратила на нас никакого внимания, видимо, о позднем визите её успели предупредить.

Когда я открыла дверь, в палате горел тусклый свет, мониторы тихо жужжали и только лежащий на кровати довольный Марк совершенно не вписывался в унылую картину. Остальные зашли вслед за мной.

— Чёрт побери, самое время, я чуть не сдох от скуки, — услышав эту реплику, я мгновенно расслабилась, и мои губы дрогнули в улыбке.

Марк такой Марк, разве можно веселиться на больничной койке, и не важно, что после страшной аварии ты отделался парочкой растяжениями.

Я подошла ближе, села на кровать, и тут же была зажата и прижата к любимому телу.

— Привет, Птичка, скучала без меня? — спросил парень, смотря на меня сверху вниз.

Я находилась в кольце его рук, и это было поистине моим любимым место на земле, не устану это повторять.

— Безумно, — ответила я, улыбаясь.

— Какие новости, дружище? — повернулся он к полицейскому.

Тот улыбнулся и подошел пожать руку Марку. Я была в легком недоумении, так как про знакомых полицейских ничего не знала и, что ему тут нужно было, тоже понять пока не могла.

Я обвела взглядом остальных и по лицу парней поняла, что они были в курсе происходящего, Диана же была на моей стороне лагеря, в отряде «несведущие». Как я это узнала? По шевелящимся волосам на голове, конечно же. Вы же знаете, когда подруга злится, волосы начинают превращаться в змей. Она мой персональный радар.

— Мы взяли его и пару человек вместе с ним. К сожалению, некоторым удалось уйти, — ответил полицейский.

— Знакомься, Птичка. Это Антон, мой друг, — молодой мужчина протянул мне руку, и я вложила свою ладонь для рукопожатия.

— Очень приятно познакомиться с девушкой, которой удалось приручить этого оболтуса, — добродушно засмеялся Антон.

— Венера, приятно познакомиться, может, вы вместе объясните мне, что здесь происходит, потому что из вашего разговора мало что понятно, — пошла в наступление я.

— Всё просто, Венер, — начал Антон, — Валерьянов Эдуард Леонидович давно был в разработке у нашего отдела. Сколько бы мы не ловили, у него всегда были пути отступления, либо он подбрасывал наркотики своим подельникам, а сам оставался чист, либо начальство свыше закрывало дело по недостаточному сбору улик. И когда Марк позвонил мне несколько недель назад с предложением, мы не могли упустить такой шанс. Нам было известно, что Вэл, как он себя называет, ослепленный наживой и выигрышем гонки, не сможет устоять. Он будет сплавлять всё, что есть у него и его подельников. Мы оказались правы, потому сегодня находились рядом и следили за ситуацией. У нас достаточно улик и свидетелей, чтобы запереть его за решетку надолго, — рассказал Антон.

— К тому же, я догадывался, что с моей машиной может что-то произойти. Только я думал, что это будет намного раньше, — ошарашил меня Марк.

— Точно, машина, — воскликнула я.

— По всей видимости, мне повредили тормоза, скорее всего, перерезали тормозной шланг, но, когда успели, не пойму, — сказал Марк.

— Барби, это она, — воскликнула Ди, — помните, когда Вэл подошел к нам перед гонкой, Барби с ним не было, а потом, когда он поругал вас, вернулась эта стерва, и они быстро умотали от нас.

— Точно, — я была в бешенстве. Бессердечная стерва.

Перед глазами снова встала картина машины, вылетающей с трассы. Когда машина начала вращаться, я со всей силы зажмурилась, чтобы вытравить эти кадры из своей головы.

— Насколько нужно быть гнилой, чтобы сделать такое? — недоумевала я.

— Её задержали? — спросила Ди.

— Нет, к ней претензий не было, до этого момента, — ответил Антон, — я разберусь, — кивнул парень в сторону Марка.

Обсудив детали дела в мелких подробностях, все засобирались домой, ведь на часах было почти четыре утра.

— Поехали, Венер, — сказал Алекс.

— Я останусь, поезжайте без меня, я потом на такси уеду.

Все время, что мы разговаривали, Марк так и не выпустил меня из своих объятий, и, пролежав так несколько часов, я поняла, что одна половина тела затекла.

Как только все ушли, я приподнялась и немного отодвинувшись, заглянула Марку в глаза.

— Ты злишься на меня? — мне до сих пор не давал покоя тот момент, что я скрыла встречу с Взлом в магазине.

— Признаюсь, я огорчен, — Марк ответил ровным голосом без тени эмоций, — но как ни странно, не удивлен.

Я резко подняла на него глаза. Он сидел в кровати и улыбался мне. Будто и не было этого недопонимания.

— Подари мне на день рождения годовой запас валерьянки, — посмеялся Марк, — с тобой лишним не будет.

В этот момент я окончательно выдохнула, Марк простил меня, и, несмотря на то, что мне до сих пор было стыдно, я чувствовала, как с плеч свалилась огромная глыба неуверенности и страха потерять этого человека.

— Запомни, Птичка, я просто хочу быть нужным тебе. Не стоит бояться меня, расскажи, что тебя тревожит, и мы вместе решим эту проблему, договорились? — спросил Марк, вновь притягивая меня к себе.

— Почему никто не рассказал мне, что всё было спланировано? — спросила я, опомнившись, — ты хоть на секунду представляешь, что я пережила там, на треке. Ты бы не выдержал и сотую долю того дикого ужаса, что вынесла я, когда всё это случилось на моих глазах.

Я готова была вновь расплакаться, но Марк сильнее прижал меня к себе.

— Я знаю, ты у меня сильная. Тише, Птичка, не думай больше об этом, всё закончилось, и я здесь, с тобой, — целовал он мои щеки, глаза, лоб, нос, губы.

Я почувствовала, как его мягкая рука провела своими пальцами по моему лицу и медленно зарылась в распущенные волосы. Мне нравилось, как он гладил их своими осторожными прикосновениями. Прижавшись к моему лбу своим, он произнес:

— Прости меня, Венера, — глухо сказал он, — я столько раз хотел рассказать тебе, чтобы ты не пугалась так сильно, если увидишь то, что сегодня произошло, но я не мог. Я не мог, потому что обещал держать эту информацию в тайне, и вина за это перед тобой рвет мне сердце на части.

— Поэтому ты посадил меня в машину к Алексу, — констатировала я факт.

— Я смог рассказать только Алексу и Дэну, чтобы они успели все подготовить и были в курсе происходящего, и то, добро на разглашение информации парням мне дали лишь за сутки.