Глава 11
Кэт заставила себя улыбнуться и не пялиться на свою новую «приемную семью», П'Тала. Она теперь Катрина П'Тала. Ну, по крайней мере, звучит не слишком странно.
— Катрина, это Тев, Юв, Рив и Оул, а так же их шераз Саррбим, твои приемные отцы и мать.
— Эм, как мило, что вы приехали встретить нас, и благодарю вас за то, что вы согласились удочерить меня, — вежливо поприветствовала их Кэт.
Кэт впервые видела женщину демос. Она оказалась почти такой же высокой, как мужчины, с мощной плоской грудью.
«Неудивительно, что мои мужчины так обожают мою грудь», — подумала она.
Черные волосы женщины так же отливали сединой, как и у стоявших рядом с ней мужчин. В отличие от фигуры, лицо её было более нежным и женственным. Она пристально разглядывала Кэт светло-золотистыми, почти желтыми глазами.
— Для нас это удовольствие, маленький человек, — первым заговорил Тев.
Кэт помнила, что отвечал всегда старший в семье.
— Она говорит очень тихо, — нахмурившись, дерзко проговорила Саррбим, она критически осмотрела Кэт, от чего та смутилась, словно выставленная на показ. — И очень бледная. Я не ожидала, что она будет настолько бледной. И выглядит хрупкой. Вы уверены, что она подходит, чтобы стать вашей шераз? — обратилась она к Джолу и Хэлу.
— Очень подходит. Мы бы не просили вас об этом, если бы не подходила, — ответил Джол, выглядя более чем раздраженно.
— О, очень хорошо, пока она не мешает мне, — грубо ответила женщина. Затем развернулась на пятках и ушла. Дверь захлопнулась за её спиной.
Ни одного из её «мужей» не возмутило её поведение.
На этот раз Кэт задумалась.
— Вы уверены, что всё в порядке? Мне бы не хотелось стать причиной неприятностей.
Все её будущие отцы изумленно уставились на нее, но быстро пришли в себя.
— Для нас большая честь обрести в твоем лице дочь, — ответил Юв с улыбкой. — Редко можно встретить настолько… вежливую женщину.
— Редко? — Кэт в замешательстве моргнула. — Извините, но для меня ваш мир и обычаи кажутся странными. На моей планете принято приветствовать друг друга независимо от пола.
— Вам следовало просветить вашего человека, Джол, — сказал Тев, прежде чем снова обратиться к ней. — Женщины демос могут говорить, действовать, как им заблагорассудится, и делать всё, что хотят, а мы обязаны удовлетворить каждое их желание.
— Даже если они оскорбляют всех вокруг?
— Мы привыкли не обижаться на то, что говорят и делают наши женщины, — заговорил Оул.
Она взглянула на своих мужчин.
— Вы четверо. Почему не рассказали мне об этом, когда я расспрашивала вас о вашей культуре?
Все четверо братьев смущенно переглянулись друг с другом.
— Мы ценим твои человеческие качества, Кэт. Мы думали, если ты узнаешь… — начал Джол.
— …То захочешь стать такой же, как они, — закончил Рик.
Кэт покачала головой.
— Я такая какая есть и никогда не стану другой. Мне больно от вашего недоверия, от того, что вы не сказали мне правду. — Она уперла руки в бедра. — Вы действительно думали, что я могу превратиться в первоклассную сучку?
— Что такое «сучка»? — Вопрос исходил от братьев, стоявших позади нее.
— Это злобная женщина, которой плевать на чувства других людей.
Див упал на колени, обхватил её за талию и крепко обнял. Затем уткнулся лицом в её грудь.
— Прости нас, красавица, мы не хотели потерять тебя.
Она увидела то же сожаление и беспокойство на лице всех братьев. Это глубоко тронуло её, они все так заботились о ней и в то же время оказались настолько невежественными. Неудивительно, что они так сильно хотели её, если в родном мире им пришлось бы выбрать в качестве шераз одну из стервозных женщин демос.
Конечно, не все женщины демос такие плохие. Или все?
— Мне нечего вам прощать, Див, не переживай. Я тоже не хочу потерять вас. Вы все мне не безразличны. Думаю, ты должен верить в меня немного больше.
— Мы не повторим этой ошибки снова, — перебил её Рик, подходя с другой стороны, и нежно взял её за подбородок пальцами, развернул лицом к себе и накрыл её губы своими.
Этот поцелуй оказался мягким и нежным и отличался от горячих и страстных поцелуев её мужчин. С другой стороны, к ней прижался Джол, опаляя кожу своими поглаживаниями. Окруженная своими мужчинами, она ощущала себя в безопасности, защищенной, но самое главное — она ощущала, что принадлежит им телом и душой.
Кто-то тихо прокашлялся, и её близнецы неохотно отстранились, лишая теплоты и комфорта. Она развернулась лицом к другим близнецам — своим «отцам».
— Мы видим, что ты испытываешь привязанность к своим избранникам. Мы постараемся как можно скорей завершить процесс удочерения, чтобы она стала вашей шераз.
— Будем признательны. Позаботьтесь о ней для нас. Она наше сокровище, — сказал Джол, отвешивая Теву и его братьям почтительный поклон.
— Мы покинем тебя сейчас, но вернемся через несколько дней. Расставание с тобой для нас хуже, чем ссылка на ледяные равнины, — сказал ей Рик.
Она кивнула, изо всех сил пытаясь сдержать навернувшиеся на глаза слезы, когда каждый из них прощался с ней перед уходом.
Некоторое время она просто стояла и смотрела на дверь, в которую вышли её мужчины, подавляя в себе желание броситься следом за ними.
Кэт чуть не подпрыгнула на три фута, когда кто-то коснулся её плеча. Она обернулась.
— Я покажу тебе твою комнату. Ты хочешь что-нибудь ещё? — спросил Юв, поднимая её чемодан.
— Хм, я слегка проголодалась и хотела бы освежиться, если можно.
Все братья улыбнулись с явным удовольствием.
— Для меня будет честью приготовить тебе еду. — Тев быстро исчез через другую дверь гостиной.
— Извини, дочь моя, — сказал Рив, — но мне нужно вернуться к своим обязанностям.
— О, не буду тебя задерживать, пожалуйста. Хм, я должна называть тебя папой или отцом?
Трое взрослых мужчин улыбнулись ещё шире.
— Слово «папа» означает отец?
— Да. — Она улыбнулась в ответ. Как легко оказалось сделать этих мужчин счастливыми. — Слово «папа» — это знак привязанности к отцу.
Тев замолчал, его улыбка исчезла, быстро сменившись хмурой озабоченностью.
— Мы хотели бы, чтобы ты называла нас так, как тебе удобно.
— Мне нравится «папа». У меня никогда не было собственного отца. Мой настоящий отец оставил меня и мою мать, когда я была ещё совсем маленькой.
На их лицах отразился ужас.
— Как мог отец оставить своего ребенка? Этот мужчина без чести, — заявил Оул.
Это действительно оказалось для них честью, по крайней мере, для мужчин.
