Овладей мной (ЛП) - Херд Мишель

Я никогда не прощу его. И никогда не забуду, что он сделал.

И однажды, когда он меньше всего будет этого ожидать, я убью его так же, как он убил Эверли.

— Алек, — снова зовет Миша.

Мы здесь уже больше часа. Миша был терпелив со мной.

Честно говоря, только Миша и Тиана пытались понять, через что я прохожу.

Как только я вернулся домой, мама впала в глубокую депрессию. Потеря Винсента почти убила ее.

Она потеряла своего сына, а я — брата и единственную женщину, которую я когда-либо любил. Я никогда не смогу сблизиться с другим человеком так, как сблизился с Эверли.

— Я люблю тебя, — шепчу я земле. — Навсегда. Это никогда не будет нашим концом, моя маленькая любовь. Мое время на этой богом забытой планете закончится, и мы снова будем вместе.

Я закрываю глаза, и образ Эверли, сидящей у меня на коленях, заполняет мой разум.

‘Я тоже тебя люблю’.

Подняв руку, я прижимаю ткань к своему разбитому сердцу.

— Это пытка — жить без тебя.

Рука Миши обвивается вокруг моих плеч, и он по-братски обнимает меня сбоку.

— Пойдем, брат.

Если бы не Миша, я, вероятно, покончил бы с собой. За последний год он прошел со мной через ад, и из уважения к нему я встречаю каждый жестокий день.

Отвернувшись от последнего места, где я видел Эверли, я подхожу к внедорожнику и забираюсь на пассажирское сиденье.

Когда Миша садится за руль, он говорит:

— С нетерпением жду наших тренировок в Святом Монархе, и еще мы увидим Армани.

Армани — силовик итальянской мафии. Мы работали с ним в прошлом и подружились.

— Я не хочу, чтобы кто-нибудь в Святом Монархе знал о моем прошлом или об Эверли, — бормочу я.

— Хорошо.

Честно говоря, я иду только потому, что там будет Миша.

— И не надо со мной нянчиться, — добавляю я.

— Хорошо.

Мама пыталась заставить меня принимать лекарства, но это лишило меня энергии. Вместо этого Миша охраняет меня, и всегда готов успокоить, когда я теряю самообладание.

Он стал моим голосом разума.

Пока мы едем в аэропорт, я закрываю глаза, позволяя воспоминаниям об Эверли захлестнуть меня.

Я провожу больше времени в своем раздробленном сознании, чем в реальности, потому что это единственное место, где я могу услышать ее голос и увидеть ее прекрасное лицо.

‘Если бы ты мог жить в любой точке мира, где бы ты жил?’ — шепчет Эверли.

Окруженные темнотой, мы находимся в своем маленьком пузыре.

Я без колебаний отвечаю:

‘Лос-Анджелес’.

Сидя у меня на коленях, она слегка отстраняется, и я чувствую, как ее дыхание скользит по моему подбородку.

‘Почему?’

‘Ну, раньше это был бы Лос-Анджелес. Там живут глава Братвы и мой герой. Но теперь это Огайо’.

‘Как думаешь, мы бы полюбили друг друга, если бы встретились при нормальных обстоятельствах?’

‘Я бы всегда влюблялся в тебя’.

Губы Эверли находят мои, и время исчезает.

Наши души соединяются, и мы становимся одним целым. Любовь даже близко не может описать то, что я чувствую к ней.

Эверли — мое начало и мой конец.

Она моя навсегда и навечно.

Моя вторая половинка.

Настоящее

Глава 21

Эверли

Заперев дверь книжного магазина, я прохожу в заднюю часть, где дремлет Винсент.

Я пыталась привыкнуть называть его Алек, но не смогла, поэтому поменяла его первое и второе имена местами.

Винсент Алек Адамс родился ненастной ночью. Было отключение электричества, и темнота казалась подходящей.

Я присаживаюсь на корточки рядом со своим спящим сыном и, поцеловав его в щеку, шепчу:

— Пора просыпаться, соня.

Он потягивается, переворачиваясь на спину, и когда на его лице появляется улыбка, мое сердце сжимается.

Винсент выглядит точь-в-точь как Алек. У них та же улыбка, те же глаза, та же копна темно-каштановых волос.

У него даже такие же золотистые крапинки в карих радужках.

Мне не нужна фотография Алека, чтобы помнить его. У меня есть его сын.

Я столько ночей лежала и фантазировала, что Алек найдет нас и мы станем счастливой семьей. Но это всего лишь мечта, потому что мы никогда не сможем стать частью его жестокого мира.

Я не подвергну своего сына такой опасности.

Дрожь пробегает по моей спине, и я подавляю травмирующие воспоминания, которые все еще не преодолеть.

Не думаю, что с кошмаром, которому я подверглась, можно справиться, поэтому я делаю все возможное, чтобы игнорировать его.

— Я голоден, мамочка, — говорит Винсент, отрывая меня от моих мыслей.

— Давай уберем все твои игрушки и пойдем домой. — Я начинаю собирать его машинки и строительные блоки, складывая их в корзину в его маленьком уголке в магазине.

Я думала о том, чтобы отдать его в детский сад, но не могла вынести, что буду находиться вдали от него целый день.

Куда я, туда и Винсент.

Поднимаясь на ноги, я подхожу к прилавку и беру свою сумку, а затем протягиваю руку своему маленькому мальчику:

— Пойдем, малыш. Пора идти.

Он идет ко мне настолько медленно, словно у него есть все время в мире, и я терпеливо жду. Когда его крошечная ручка проскальзывает в мою, я крепче сжимаю ее и иду к входной двери.

Мы выходим на тротуар, и я запираю за нами дверь.

— Направляетесь домой? — спрашивает Эйприл, закуривая сигарету.

Она работает бариста в кофейне рядом с моим книжным магазином Fiction Anonymous.

— Да. Хорошего вечера. — Улыбаюсь я ей, а затем иду к машине.

Однажды Эйприл предложила мне пойти с ней на девичник, но я использовала Винсента как предлог, чтобы отказаться от приглашения. Она дружелюбна и всегда приветствует меня, но мне нравится моя тихая жизнь с сыном, и здесь нет места ни для кого другого.

Открыв заднюю дверь, я беру Винсента на руки и сажаю его в автокресло. Я пристегиваю его ремнями и целую в макушку, прежде чем закрыть дверь.

Сев за руль, я пристегиваюсь ремнем безопасности и спрашиваю:

— Что ты хочешь съесть, детка?

— Рыбные палочки. — Он улыбается мне. — И мороженое.

— Можешь съесть мороженое на десерт, — говорю я, заводя двигатель и отъезжая от тротуара.

— Неееет.

— Даааааа.

— Нет, я хочу на ужин и то, и другое, — возражает он.

— Может, я сделаю кукурузу в початках с рыбными палочками? — уговариваю я.

— Кукуруза в початках, рыбные палочки и мороженое. — хихикает Винсент.

Мне нравится игривый характер моего сына. От этого на моем лице появляется широкая улыбка.

— И молоко, — добавляет он. — Много-много молока.

— Хорошо, мой малыш.

_______________________________

В магазине тихо, Винсент сидит у меня на коленях, пока я читаю ему сказку.

Когда раздается звонок, я поднимаю взгляд и вижу, как женщина, которой на вид около тридцати лет, заталкивает в магазин детскую коляску.

У нее красивые темно-каштановые волосы, оливковая кожа и светло-карие глаза.

Она приветливо улыбается мне, а затем спрашивает:

— Вы продаете детские книги?

— Да. — Я ставлю Винсента на ноги и подталкиваю его в угол. — Иди поиграй немного, пока мамочка поможет леди.

Она следит за моим сыном, а потом спрашивает:

— Он очарователен. Сколько ему лет?

— Три. — Я подхожу ближе к ней и заглядываю в коляску. — О-о-о… — Я бросаю на нее вопросительный взгляд. — Мальчик?

— Да. Ему только что исполнился год.

— Я скучаю по тем дням, когда Винсент так спал, — смеюсь я. Указывая на полки с детскими сказками, я говорю: — Сюда.

— У вас есть какие-нибудь рекомендации? Какие книги нравятся вашему сыну?

Я снова хихикаю.

— Он одержим Щенячим патрулем. Больше ничего не подходит. — Я беру экземпляр с полки и протягиваю ей.

Я бросаю взгляд на Винсента, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.

— У нас есть собака, поэтому я уверена, что Роману понравится эта книга. — Ее взгляд скользит по другим книгам. — Эта выглядит неплохо. Пока он не поймет, то сможет смотреть на картинки с животными.