Враг (Сломанные) (СИ) - "Хастлер"

— А тебе можно? — поздно спохватывается и смотрит слегка виновато.

— Олег, это сигарета, а не шприц с наркотой. Уймись. — делаю ещё одну затяжку, чувствуя как слегка кружится голова. — Расскажи лучше, как там Васька с дружками?

— Может потом? — вижу что тема ему неприятная, а мне то как! Но я всё же хочу знать, а кроме как у Олега, больше ни у кого и не спросишь.

— А разница? Что сейчас, что потом?

— Хорошо. — отходит от двери и забрав у меня почти до фильтра докуренную сигарету. выбрасывает её в открытую форточку. — Там и рассказывать особо нечего. Все трое, вроде как уже признали свою вину. Сейчас в городе, в сизо. Мамка Васьки бегает по селу, всё тебя проклинает, виновных ищет. Родаки Михи, на днях, к Вере твоей приходили, плакались, просили за сына, денег предлагали.

— Да ладно? — слегка поворачиваюсь, поудобнее устраиваясь на боку. — И что?

— А тебе тётка не сказала?

— Неа.

— Послала она их подальше, вместе с их деньгами.

— А третий?

— Стас который? — Олег выглядывает в окно и жмурится от падающих на лицо лучей солнца.

— Наверное. Я имена плохо запомнил.

— Он сирота. За него некому попросить. Говорят он первый и сознался, а потом и остальных за собой потащил.

— Смотрю ты многое знаешь, откуда инфа?

— Ну, у нас в посёлке, такое не сильно утаишь. В ментовке, тоже у всех есть родственники и друзья, которым за стопкой выбалтываются некоторые детали.

— А… — запинаюсь на слове, но я всё же должен спросить. — А Волков?

— Волков, пока у нас закрыт, под крылышком у крёстного. — Олег оборачивается и внимательно смотрит на меня, прежде чем продолжить. — Только вот в этот раз он не виноват.

— О чём ты? Я ясно слышал… — начинаю закипать тут же.

— Он к этому не причастен. Васька всё придумал, всё организовал. Лекса приплёл, чтобы парни не сомневались, стоит ли выполнять поставленную задачу.

— Я не верю! — прикрываю глаза и утыкаюсь лицом в подушку. В горле горчит.

— Дело твоё, Дим. Только он не при чём.

— Тогда, почему его ещё не отпустили? — хватаюсь за последнюю возможность обвинить.

— А он по другому делу идёт. Даже по двум.

— Что за дела? — спрашиваю глухо, всё ещё в наволочку.

— Торговля наркотиками, Васька его в первый же день заложил. Видимо решил, раз сам тонет, то утянет за собой как можно больше народу.

— А второе?

— Дим… — Олег опять отворачивается к окну, а я тянусь к пачке с сигаретами, которая, вместе с зажигалкой, так и лежит на тумбочке. — Слушай…

— Олег, не тяни кота за яйца. — затягиваюсь так, что аж в груди давит. — Говори.

— Он признание написал.

— В чём же признался? — думаю что там что-нибудь пустяковое, ведь официально показаний я так и не дал, разговор с Аркадием Петровичем, как я потом узнал, остался только между нами.

— В общем, там две статьи серьёзные… Покушение на групповое и… — Олег на миг прерывается, чтобы потом выдохнуть куда-то в сторону. — … и изнасилование.

— Кого? — вопрос вырывается раньше чем я успеваю его обдумать и только заметив странное выражение на лице Олега, начинаю понимать о чём он говорит. — Он ненормальный? На хуя он это сделал? — хочется спрыгнуть с кровати и немедленно найти этого черноволосого дебила, который самолично сунет свою бошку в петлю. Я даже позабыл, что ещё несколько минут назад, сам готов был вручить ему верёвку в руки и колченогий табурет.

— Дим, он так решил…

— Погоди! — перебиваю его на полуслове, потому что начинаю понимать ещё одну вещь. — Ты ведь знал, правда? Давно?

— Ещё летом. Лекс, сам мне признался, когда мы собирались ехать искать тебя в городе.

— Блять… — опять зарываюсь в подушку, уже со стыда. Не каждый день узнаёшь, что твой друг в курсе, что тебя поимел парень. — И что теперь?

— Ты переживаешь, что ли? За него? — Олег подходит к самой кровати и неожиданно гладит меня по голове, едва касаясь волос. — До чего же ты глупый, Дим. Тебя пинают под рёбра, а ты хватаешься за ногу ударившую тебя, чтобы спастись.

— Всё не так. — сжимаюсь весь, чувствовать прикосновение Олега странно. — Я всё ещё намерен рассказать всё…

— Да ничего ты не намерен. — убирает руку и я облегчённо выдыхаю. — Тебя глаза выдают Дим. Может ты и думаешь что сможешь обвинить его в чём-то, но где-то внутри, ты уже знаешь, что не сможешь.

— Неправда! — пытаюсь оспорить сказанное. Неужели я такой слабохарактерный?

— Правда, Дим, правда. — Олег неожиданно достаёт из валяющейся почему-то на полу, пачки, сигарету и прикуривает сам. — Что он с тобой сделал? Почему ты готов переступить через себя, ради него?.. Хотя… — выдыхает густой дым в потолок. — Он, скорей всего, тоже делает это для тебя.

— Что делает? — во рту пересохло на столько, что голос становится скрипучим.

— Даёт тебе свободу таким способом. Думает, раз его не будет рядом, всё у тебя будет хорошо.

— Бред. — и я уверен что это именно так. Не может Лекс упрятать сам себя за решётку, лишь бы мне жилось спокойно.

— Возможно. Вас не поймёшь. — окурок улетает в форточку, а Олег отходит к двери. — По крайней мере, я понять не могу… Выздоравливай Дим. Я передам от тебя привет, ребятам. — и дверь за ним закрывается, а я ещё некоторое время лежу и смотрю в пустоту.

И что теперь? Похоже, в моих показаниях уже никто не нуждается. А я то удивлялся, почему приходивший следователь спрашивал только о произошедшем в деревенском домике и ни словом не обмолвился о Лексе. Но разве, без моих подтверждений, его могут в чём-то обвинить? А если могут? Хочу ли я, таким способом, заполучить свободу от НЕГО?

========== Твои слёзы на моих губах. ==========

Комментарий к Твои слёзы на моих губах.

Многие возможно ожидали не этого… Ну что же, сори, но я вижу именно так ;-*

В день, когда меня выписали из больницы, шёл дождь. На улице январь месяц, а льёт как из ведра. Поглубже натягиваю капюшон вглядываясь сквозь стекающие по стеклу капли. Я в такси, едва сумел улизнуть от бдительной Веры, которая выскочила в магазин, как только разобрала мои вещи, привезённые из больницы. Куда еду, знаю прекрасно, вот только не знаю, зачем.

Знакомый поворот и старые многоэтажки, впереди виднеется облупленная дверь подъезда. В окне, на нужном мне этаже, горит свет.

Вчера, Алексея Волкова отпустили. Не совсем конечно, только до суда. Ему светит срок, за хранение и продажу наркотических средств. А в остальном… Возможно тут постарался его крёстный, а может быть, сыграло роль то, что я, как и «пророчил» Олег, отказался свидетельствовать против Лекса. Не знаю, но по какой-то из этих причин, окно, в до боли знакомой мне квартире, сейчас светилось.

Наспех расплачиваюсь и выскакиваю под дождь. Всего каких-то метров десять, а успеваю изрядно промокнуть. Долго стою перед дверью, уже преодолев лестничные пролёты, не решаясь нажать на звонок. По ту сторону тишина, но я знаю что он там, за дверью. Возможно сидит на кухне с чашкой кофе, или смотрит телик в розовой комнате, а может просто спит. Он уже давно не живёт дома. Отсиживается тут, почти ни с кем не общается.

Стою, упираясь взглядом в дверную ручку. Что я ему скажу? Зачем вообще я приехал? Может назад — домой? Вера будет волноваться.

Не успеваю. Дверь почти бесшумно открывается, а я даже ещё не решил, надо ли мне это.

— И долго ты так стоять собираешься? — голос ровный и совсем чужой. Становится страшно, глаза поднять боюсь. — Промок весь, а сам только с больницы.

Передёргиваю плечами, словно тяжёлые капли уже проникли под куртку и холодят кожу.

— Зачем пришёл? — продолжает стоять на пороге, не закрывая дверь, но и не приглашая меня войти. Мерзко. Жалею что поддался дурацкому порыву и приехал. Чего ожидал?

— Не знаю. — ответ глупый, зато честный.

— Даже так? — отступает на шаг. — Ну входи, раз явился.

Переступаю порог и слегка сковано стягиваю с себя мокрую куртку. Шрамы на спине уже затянулись, но всё равно пока чувствовались, стягивая неприятно кожу.