— Дай мне свой телефон.
Бен положил телефон мне на ладонь. Через секунду, после того как я ввела номер, Рай резко сменил темп, и все мы оказались прикованы к его игре.
— Он не единственный вундеркинд, — прошептал Бен. — Некоторым группам везет иметь двух.
— Ты скромный, — сказала я, закатив глаза.
Бен покачал головой.
— У меня есть голос, так что я могу сойти за паршивого гитариста, но я не о себе.
Он кивнул в сторону Рида, пока Рай достиг крещендо, от которого мы все заорали, поддерживая его. В отчаянной попытке изложить свои мысли, я оглядела комнату и поняла, что единственные инструменты, которые мне нужны, были у Рида.
— Эй, темная лошадка, можно мне твой блокнот и ручку?
Явно не в восторге от своего прозвища, он швырнул блокнот в мою сторону.
Десять минут спустя я была окончательно заворожена невероятным талантом в шестой комнате «Гаража». Рид сидел рядом со мной, пока трое парней играли словно только для нас двоих, сплетая воедино свои собственные песни и каверы. Всего две гитары и голос Бена — а я истощала чернила, записывая всё подряд, стараясь быть максимально объективной.
Но, Господи, какой у него был голос.
Чистое искушение. Он был идеальным фронтменом группы без барабанов. Но даже при этом невероятном саунде, который рождался из слияния смелой гитары Рая, ведущего баса Адама и гортанного совершенства вокала Бена, я знала, что чего-то не хватало.
И это недостающее «звено» сидело рядом со мной.
Свернувшись калачиком на рваном пластиковом диване, я полностью потеряла счет времени. Я посмотрела на Рида: он задумчиво наблюдал за парнями, будто делал мысленные пометки. Я улыбнулась, когда он бросил взгляд в мою сторону. Он искал искренность и нашел ее.
Медленно, он ответил мне улыбкой, и впервые она, наконец, достигла его глаз. Комната наполнилась каким-то свежим воздухом, когда он сиял на этом облезлом диване в шестой комнате.
Эта улыбка говорила обо всем. Музыка — вот в чем заключалось счастье Рида Крауна. И по этой улыбке я поняла: он уже нашел то самое, ради чего стоит ждать завтра.
Глава 10
Динь! Динь! Динь! Динь! Динь!
Сигнал о низком уровне топлива пронзил тишину, загремев из динамиков, и я подскочила на сиденье, сфокусировав взгляд на дороге. Я бросила взгляд на одометр и поняла, что отъехала от города уже на триста миль, и даже не заметила, как село солнце.
Обеспокоенная и не имеющая ни малейшего понятия о том, где нахожусь, я заметила дорожный знак, который привел меня через несколько миль к заправке.
Пока я заправляла бак, словно в тумане, сердце колотилось в такт далеким воспоминаниям, а я тупо смотрела на цифровой отсчет на колонке. Я быстро сделала свои дела в затхлом туалете и решила утолить ноющую боль в желудке.
Я шла по продуктовому ряду маленького магазинчика, набирая с полок всякую ерунду, пока онлайн-радио играло по всему магазину.
— Ну, конечно, — фыркнула я, прежде чем опустить голову, вслушиваясь в текст песни, который заставил грудь сжаться. — Хиты продолжаются. Что с тобой такое, жизнь? — пробормотала я, доставая телефон из рюкзака и пролистывая сообщения, ища только одно.
Я, черт возьми, так тобой горжусь. Поторопись. Не могу поверить, что ты мне не сказала. Скоро увидимся.
Несмотря на мое шаткое душевное равновесие, я улыбнулась. В груди болезненно сжалось, и я начала набирать ответ.
А затем меня накрыло чувство вины. То самое, которое дает понять: ты ведешь себя как безумная. С охапкой всякого барахла в руках я поправила рюкзак и тщательно подбирала слова:
Я: Еду домой. Опоздала на самолет и решила сделать «круг почета». Буду дома завтра.
Какого черта, детка? Не смогла поймать другой? Это долгая дорога.
Я: Хочу ехать сама. Буду дома завтра.
Что происходит?
Я: Ничего.
Позвони мне, нахрен, прямо сейчас.
Я: Просто дай мне это время. Просто позволь мне вести машину.
На экране замелькали три точки — и исчезли. Он злился, и я это знала, но не могла с ним говорить. Не хотела слышать обвинение в его голосе. Он знал меня слишком хорошо.
Снова всплыли яростные точки. И наконец, короткое сообщение. Лаконичное, как всегда, когда мы не лицом к лицу.
Будь осторожна. Я люблю тебя.
Ему было больно. Я чувствовала это на расстоянии сотен миль. Всё это было нелепо. Я могла бы бросить машину в ближайшем аэропорту и оказаться в его объятиях через несколько часов. У меня еще было время.
Я нервно расхаживала по заправке с пакетом Smart Pop58, маринованным огурцом, вяленым мясом и моим неизменным пакетом пончиков. Иногда я совершенно не стыдилась того, что заедаю свои чувства, и игнорировала назойливые взгляды продавца, который демонстративно складывал весь мой хлам в пакет.
Вернувшись в машину, я быстро отправила короткое сообщение:
Я: Я тоже тебя люблю. Не волнуйся.
Подключила телефон к машине, возобновила навигацию, а затем пролистала свой плейлист и нажала Play.
Глава 11
Never Say Never
The Fray
2005
— А-А-А-А! — крикнула я, выныривая из шкафа моей сестры, где висела моя футболка Rolling Stones.
Сестра оглянулась на меня с виноватым видом.
— Нил их любит.
— Их любит половина населения земного шара, купи себе свою футболку. — Я натянула ее и схватила тарелку со стола.
— Ты не хочешь мне сказать, почему несешь ему завтрак?
— Потому что мама учила нас не выбрасывать еду?
Пейдж закатила глаза.
— Еще вчера ты его ненавидела.
— Сегодня я его кормлю. Скоро вернусь.
Жилой комплекс был огромным, и состоял, по меньшей мере, из дюжины зданий, и дверь Рида была слишком далеко, чтобы нести горячую тарелку со свежеприготовленными яйцами, нарезанным картофелем и перцем. Даже под лучами раннего утреннего солнца я пожалела, что надела черную футболку.
Три мучительные минуты я стучала в дверь, прежде чем он соизволил открыть. И когда он это сделал, у меня перехватило дыхание от растрепанной версии Рида Крауна.
Черт. Кто-нибудь ебните меня.
Это был второй раз, когда я видела его в одних боксерах. И это был первый раз, когда я захотела избавить его от них.
Рид смерил взглядом тарелку, а затем мою футболку Stones с рубиново-красными губами с высунутым языком. Это было иронично, потому что в тот момент этот язык олицетворял мое состояние: я пускала слюни, как похотливый подросток.
Нет, Стелла, нет.
— Доброе утро! — пропела я, юркнула под его рукой и направилась прямо на кухню. — Сегодня у нас в меню яйца и папас59.
— Стелла, ты должна уйти.
— А погрубее нельзя? Я, между прочим, полчаса готовила этот «подлизывающийся» завтрак.
Рид скрестил руки на груди.
— Я ценю это, правда, но я не один.
Почувствовав резкий укол в груди, я тут же проигнорировала его. Меня не интересовал Рид Краун — меня интересовало, что он мог для меня сделать.
