Я хочу парить! (СИ) - Лик Анастасия Владимировна

Граф смотрел на Юну, и она казалась такой слабой… с ручным драконом в полотенце. Она сидела на коленях у бассейна и была другой, не той, какой он помнил её в дикой деревне в горах. И он чувствовал, как его хрупкие, спешно возведённые барьеры рушатся, а когда она повернула голову к бассейну и на её щеках заблестели слёзы, отражаясь от голубой подсветки, понял, что пропал.

Граф опустился рядом с Юной и пересадил её к себе на колени, обнял вместе с драконом в полотенце, поцеловал в висок.

— Останься сегодня со мной, — шепнул он ей на ушко.

— Остаться? — просипела она в ответ. — Зачем?

Граф с силой сжал зубы, чтобы не выдать всех своих мыслей о том, что она сводит с ума и о том, что может быть, получится трахануть её и выкинуть из своей головы. Конечно, сейчас был неподходящий момент, так как она обижена, да и их секс ни к чему не приведёт, но вожделение было сильнее. Бред.

— Хочу тебя, моя звёздочка. Вспомнить вкус твоей кожи и огонь в глазах. Хочу быть в тебе.

Юна отстранилась от мужчины и серьёзно посмотрела на него.

— Просто секс? Ты это предлагаешь.

Граф прикрыл глаза и сжал зубы. Да, просто секс с самой неподходящей женщиной в мире, но мысли о которой снедают изнутри. Даже сейчас, когда она так эмоционально слаба и беззащитна, плачет в его руках и причина тому его грубость, не может думать ни о чём другом, кроме секса. Сейчас, сию секунду. Чтобы слёзы Юны высохли, а из горла вырывался не плач, а крик наслаждения. Заменить грусть блаженством. И получить, наконец разрядку, накопившуюся за четыре месяца.

— Да. Просто секс.

— Я отдам Бу Эдгару, — без промедления согласилась Юна.

— Он тебя отпустит?

— Придумаю что-нибудь… — спешно ответила она, отдала полотенце Графу, пересадив дракона на плечо, подобрала свой меч с лужайки и посмотрела на Графа.

— Ты считаешь меня шлюхой, и тебе не противно будет быть со мной?

— Юна, нет!

Юна усмехнулась и покачала головой. Как просто он меняет мнение. Сейчас ему удобно считать её равной и достойной его постели… но пусть будет так. Она получит, что так сильно хочет — ночь с желаемым мужчиной, и уймёт своё безумное желание плоти. Последний раз.

— Как вернуться в дом?

— Я провожу, — ответил Граф, попытался обнять девушку, но та отстранилась от него.

— Давай потом, — ответила Юна и пошла к дому, на лужайке которого стояли знакомые фигуры Кати и Эдгаром, и они тихо, но страстно ругались.

Она быстро подбежала к ним, давая понять Графу, что ему не следует идти за ней.

— Я тебе ничего не должна! — шипела Кати, но замолчала, как только увидела подошедшую к ним Юну.

— Вы опять ссоритесь?

— Этот слизняк её брат, — очень тихо сказал Эдгар, чтобы Граф не услышал.

— Он не слизняк! — возмутилась Кати.

— Эдгар, по первых Кати не Граф, не надо на неё валить все его грехи, а во вторых — хватит уже, ты обещал забыть всё это, — строго произнесла Юна.

— Не забыть, сестрёнка, а не вмешиваться. Официальная честь закончилась, нечего нам тут больше делать, — заявил тот.

— Нет, я останусь. Завтра на рассвете съёмки с драконами, Карл разрешил посмотреть, а Граф предложил остаться и подвести до съёмочной площадки завтра, — сказала Юна, смотря на Эдгара взглядом «и только попробуй возразить». — Забери Бу, пожалуйста.

Эдгар взял из рук девушки дракончика и посадил его себе на плечо, посмотрел на Кати.

— Поехали.

— Куда? — возмутилась та.

— Ко мне, поехали. Ужин приготовишь, — пробурчал Эдгар, а Кати сжала губы, чтобы не рассмеяться.

Эдгар заметил это и ещё больше нахмурился. Взял девушку за руку и повёл к дверям дома, и едва они скрылись из виду, Граф подлетел к Юне и заключил в страстные объятия. Поцеловал в шею и шумно втянул воздух, наполненный её ароматом.

— Куда они пошли? — нашёл в себе силы спросить он.

— Не знаю, — соврала Юна и застонала, когда Граф прижал её к своему возбуждению. — А твоя вечеринка? Я думала, что речь шла о ночи…

— Какая вечеринка, звёздочка, не богу больше ждать. Идём в гостевой дом, — сказал Граф, и потащил Юну к отдельно стоящей постройке недалеко от основного дома.

— Граф…

— Только попробуй сказать мне «потом» звёздочка, и я тебя трахну прямо здесь, во дворе и мне плевать, что нас могут увидеть!

У Юны скрутило низ живота от сказанных слов. Она хотела… очень хотела снова оказаться в его руках, требовательных и нежных одновременно, почувствовать губы на своём теле, потому и отдалась ему. Позволила увести себя.

Мгновение и они уже входят в тёмный дом.

— Не включай свет, — прошептала она, уже задыхаясь от поцелуев. Граф не стал ничего отвечать, одним рывком поднял Юну на руки так, что она обняла его торс ногами, и зашёл в спальню. Прошёл вперёд и посадил девушку на кровать.

В окна мелькали огни вечеринки, были слышны приглушённые звуки музыки, но Граф смотрел только перед собой. Юна… она была прекрасна в бледном свете, а он на самом краю рассудка. Наконец он получит её.

Юна томно изогнулась, подгоняя его к активным действиям, но он медлил. Да, он желал её так, что мутилось перед глазами, но она тут всего на одну ночь, и позволить ослепить себя страсти, значит потерять её.

Граф чувствовал, как она дрожала в его руках, на губах немного испуганная, но в тоже время нежная улыбка. Он отстранился от неё и сел на колени.

— Разденься, — произнёс он хриплым от возбуждения голосом.

Юна повиновалась мгновенно. Приподнялась и медленно, смотря прямо в его глаза, сначала сняла чехол с мечом, затем потянулась к подолу платья. Задержалась на секунду и решительно потянула вверх. Мгновенно она осталась лишь в маленьких ничего не скрывающих трусиках.

Граф перестал дышать, когда Юна откинулась на подушки, подставляя свою идеальную белую кожу лунному свету и медленно подняла ножку и положила её на плечо мужчины.

— Сними, — прошептала она.

Граф наклонил голову и, прижавшись к ней щекой, прикрыл глаза.

— Скажи, звёздочка, ты вспоминала меня? — спросил он и начал расстёгивать первую сандалию и покрывая оголившуюся кожу поцелуями.

— Да. Каждый день, — призналась она и дала мужчине вторую ножку.

— Я тоже часто думал о тебе, о том, как ты лежала подо мной, вспоминал твой голос, твою страсть, — сказал Граф, снимая с девушки вторую сандалию и откидывая её в сторону. — Если я тебе сделаю больно, скажи мне.

Юна непонимающе кивнула. Граф снял с себя её ноги, поцеловав каждую, и слез с кровати. Он видел её тревогу и решил не затягивать. Быстро расстегнул рубашку, откинул её в сторону, и, не сводя с карих глаз свой взгляд, расстегнул пуговицу на ширинке брюк. Желание рвало его и жгло изнутри, а Юна казалась такой нежной, невинной и напуганной. Также как тогда, четыре месяца назад в далёкой деревне, когда он думал, что она девственница и желал стать первым для неё. Ошибся, но это не важно, он всё равно хотел её так, что сгорал от своего желания.

Он быстро снял с себя брюки и бельё, откинул всё в сторону, и, дрожа от страсти, наклонился к ней. Поцеловал в губы.

— Ты боишься меня?

— Немного, — прошептала Юна. — Но я хочу, хочу снова почувствовать тебя внутри себя.

Почему он спрашивает? Юну охватило волнение, ещё большее, чем было, и сейчас вспомнились слова Кати — «Первый раз от Графа слышу слова беспокойства, адресованные кому-то, кроме членов семьи. Похоже, что ты и правда запала ему в душу». Как бы ей хотелось, чтобы это было правдой…

Такой талантливый, успешный, сильный, чувственный, он хотел её, но почему-то не спешил. Она думала, что Граф просто возьмёт её, но вместо этого он как будто наслаждался моментом, играл, дразнил. Она тоже попыталась, но куда ей, неопытной и наивной девчонке тягаться с ним. Всё тело горело, грудь вздымалась и опускалась, а губы зудели от желания. Простой невинный поцелуй нисколько не умерил огонь, он разжёг его сильней.

Граф вернулся к её ногам, наклонился и, нежно погладив бёдра, колени, лодыжки, взял одну и согнул в колене, отвёл в сторону, открывая себе вид на уже промокшие трусики.