Восхитительная ложь (ЛП) - Мейред Шона

Измученная сегодняшними событиями, я принимаю продолжительный душ, прежде чем надеть свежую пару пижамных шорт и подходящий к ним топ на бретелях, который я позаимствовала у Беван.

Затем, наконец, когда я вымыта и побрита, я забираюсь в постель, готовая поддаться недельному сну, которого лишил меня мой разум. Откидываясь назад, мое тело подпрыгивает на дорогом матрасе, заставляя благодарный стон сорваться с моих губ.

Мне не следовало оставлять тебя этим утром. Прости меня, пожалуйста.

Каждая клеточка моего тела кричит мне закрыть глаза, но мой разум по какой-то причине не затыкается. Не в силах успокоиться, я извиваюсь на мягком хлопке, разминая ноющие конечности. Я разбита после утренней пробежки и долгих часов, проведенных с Лиамом. Не говоря уже обо всем эмоциональном дерьме, которое последовало. Почему-то я думала, что устала достаточно, чтобы отогнать ночные кошмары и нормально выспаться перед тем, как завтра пойти в школу.

Первый день в новой школе всегда непростой. Поверьте мне, их у меня было достаточно, чтобы хватило на всю жизнь. Если я чему-то и научилась с каждым новым стартом, так это тому, что все они начинаются и заканчиваются одинаково. Давайте просто скажем, что я профессионал, когда дело доходит до решения множества проблем, которые несет с собой новая девушка. Как только я войду в эти двери, все пойдет одним из нескольких способов.

Более слабые съежатся, оставив меня на произвол судьбы. Затем элитные популярные дети, высший эшелон, как я их называю, разделятся на две группы: мальчики против девочек.

Мальчики будут смотреть на меня как на свежее мясо, как на игру, в которой они попытаются победить. Приз: кто из них получит новенькую? Они проведут день, ухаживая за мной с фальшивыми улыбками и дерьмовыми остротами, и все это время решая, легка ли я в постели или пустая трата их времени. Теперь я могу сказать вам, что это последнее, но это не остановит их от попыток.

Затем есть девушки. Эта часть немного сложнее, потому что девушки непредсказуемы. Они сначала посмотрят, а потом нанесут удар. Тогда либо они будут кружить вокруг, обращаясь со мной так, как будто я их добыча, прежде чем решат сделать мою жизнь невыносимой. Либо они пригласят меня войти, сочтя меня достаточно достойной посидеть с ними. Исходя из опыта, почти всегда первое.

Ура мне, черт возьми!

Мои тяжелые веки борются за то, чтобы оставаться открытыми, поэтому я тянусь к боковому комоду, и как раз в тот момент, когда я собираюсь выключить прикроватную лампу, в дверь моей спальни раздается тихий непрерывный стук, останавливающий мои движения.

Вы, должно быть, издеваетесь надо мной.

Не в настроении больше общаться и цепляюсь за остатки сна, в который проваливаюсь, я игнорирую стук и щелкаю выключателем, прежде чем лечь на спину и натянуть одеяло на голову.

В пещере Бэтмена нет ни единого шанса, что я открою эту дверь.

— Может быть, если я проигнорирую это, кто бы это ни был, он уйдет, — бормочу я. Только мне не так повезло. Следует четвертый раунд постукиваний, затем, с разочарованным стоном — сопровождаемым несколькими ударами — я откидываю покрывало и направляюсь к двери, поджав губы, и мое паршивое настроение нарастает с каждым шагом.

Мои пальцы сжимаются вокруг дверной ручки, когда я поворачиваю, отпирая дверь. Наконец, я распахиваю ее, готовая разорвать моего незваного гостя в новую задницу.

— Уходи. Я сплю… — Аргумент замирает у меня на губах.

Мои брови хмурятся, когда мой сонный взгляд останавливается на Лиаме без рубашки. Его взъерошенные волосы торчат в хаотичном беспорядке — как будто он провел последние несколько часов, теребя их руками. Его глаза тяжелы, прищурены в виде полумесяцев, и проблеск печали задерживается в легкой улыбке, тронувшей его верхнюю губу.

Как маленькие предатели, которыми они и являются, мои сонные глаза устремляются вниз, обводя взглядом каждый дюйм татуированного торса Лиама и, должно быть, его мускулы, вырезанные Богом. В течение долгого ритма я задерживаюсь на замысловатом полотне, украшающем его грудь и живот. На первый взгляд это похоже на изображение Тайной вечери, но при дальнейшем рассмотрении оказывается, что за столом сидят не Иисус и его Двенадцать учеников, а греческие боги Олимпа.

Господи, как же жарко!

— Привет, — приветствует он, отвлекая мое внимание от своей обнаженной груди и обратно к своему точеному лицу. — Прости, я тебя разбудил? — Его подбородок наклоняется вниз, когда он смотрит на меня поверх своих чернильных ресниц.

— Эм, нет, я, эм… — Я показываю большой палец через плечо. — Я просто, эм…

Привет, способность составлять связные предложения? Ты здесь?

— Моя мама хотела, чтобы я передал тебе это. — Его печальные глаза опущены в пол, когда он протягивает черную сумку для одежды, жестом показывая мне взять ее кончиком подбородка. — Это твоя форма для школы на завтра.

— О. — Мои кончики пальцев соприкасаются с его, когда я хватаюсь за вешалку, и быстро отстраняюсь, забирая сумку с собой. — Спасибо.

— Я позволю тебе вернуться к… — Он указывает на кровать, а затем поворачивается на каблуках.

На секунду дольше, чем следовало, я прислоняюсь к двери, позволяя ей поддерживать меня, пока смотрю, как он удаляется в свою спальню. Два шага, и внезапно, как будто он передумал уходить, он останавливается. Его плечи опускаются с сильным выдохом.

Наконец, он поворачивается, впиваясь своим ледяным взглядом в мой. Его голова качается влево и вправо, как будто он обсуждает какой-то разговор, происходящий у него в голове.

— Насчет того, что было раньше… — Он поднимает руку к затылку, стирая свою неуверенность и открывая мне восхитительный вид на его накачанные бицепсы.

Прекрати это, Сирша.

— Я…Мне жаль. — Эти два слова витают между нами, впитывая весь окружающий воздух. — Роуэн… он действует мне на нервы, и когда я увидел тебя с ним, это…

— Это что? — Скрещивая руки на груди, я жду его ответа.

Его взгляд бросается через плечо, обшаривая пустой коридор. Когда он снова смотрит в мою сторону, морщины, пересекающие его брови, становятся глубже.

— Ты не возражаешь, если мы поговорим внутри? — Он указывает рукой на открытую дверь позади меня, в мою спальню.

Мои губы поджимаются, и хотя я все еще немного зла на то, как он вел себя ранее, я хочу знать причину его гнева. Из того, что я видела о Лиаме с тех пор, как приехала сюда, он не из тех, кто быстро теряет хладнокровие, не без веской причины.

— Конечно. — Я широко открываю дверь и жестом руки приглашаю его войти.

Его медленные, точные шаги звучат неуверенно, когда его глаза обегают мою комнату, отмечая небольшие штрихи, которые я добавила за те несколько дней, что нахожусь здесь. Моя одежда, или ее отсутствие, в спешке разбросана по креслу у эркерного окна, а мои минимальные туалетные принадлежности и косметика беспорядочно разложены на туалетном столике, рядом с деревянной шкатулкой и несколькими сувенирами, которые я уже изучила. Обходя его, я быстро поправляю одеяло, которое разбросала повсюду, прежде чем открыть дверь.

— Извини за беспорядок. Я точно не ожидала, что сегодня вечером здесь кто-то будет.

Или в любую другую ночь, если уж на то пошло.

— Ты знакома с моей сестрой-близнецом? — Он слегка посмеивается. — Ее комната выглядит так, словно по ней пронесся торнадо, и это в хороший день.

Конечно, я была в комнате Бевана, и он не ошибается. Ее напольная полка почти так же впечатляет, как и ее гардеробная. Эта девушка могла бы одеть половину страны, и у нее все еще осталось бы достаточно, чтобы одеть остальных.

— Итак, на чем мы остановились? — Я позволяю вопросу задержаться, забираясь на кровать и устраиваясь в центре в позе Будды.

Лиам опускается на край моей кровати, поворачиваясь ко мне торсом.

— Думаю, я извинялся за то, что был классическим засранцем ранее. Не то чтобы от этого стало лучше, но дело было не в тебе. Не совсем.