Ваниль и Корица. Fairytale (СИ) - "Abacus"

Мы с ним ненадолго замолчали.

- Ты, действительно, сын, которым можно гордиться. Да, у тебя есть свои тараканы, но… по крайней мере, половина из них помогает вертеться в этой жизни и добиваться результатов, поэтому… даже эти минусы в тебе, они... они относительны, – добавила я, продолжая гладить его по голове. – Но то, что ты поссорился с мамой, верней, то, что ты позволил себе ей нахамить – это действительно никуда не годится, и никак тебя не оправдывает. Мало ли в каком ты был настроении… она здесь точно была не причем.

- Я понимаю… но тогда…

- В этом вся суть. Неважно когда. Это твоя мама. Она – это человек, который настолько сильно тебя любит, что мне даже нет никакого смысла пытаться описать ее чувства. А если они еще и обожжены у нее из-за того что она едва ли не потеряла когда-то своего ребенка, то для нее все, что касается тебя, априори еще более чувствительней. Я не хочу представлять себе, что чувствуешь, когда что-то происходит с твоим малышом. Это так страшно. И по этому самому больному месту никогда нельзя бить.

- Я не собирался этого делать.

- Но сделал, – перебила я его. – Сделал.

- Блин… вот такое я говно.

- Тебе повезло, что мамы нас любят всегда… какими бы мы не были…

- Да неужели? – скептически отнесся он к этому.

- Конечно, – улыбнулась я, но он все равно это не увидел. Хотя может быть понял. – Поэтому она простила тебя еще до конца той вашей ссоры. Я уверена в этом.

- А я нет.

- А я да. Но не в этом суть. Тебе надо извиниться. И сделать это как можно быстрее.

- Ну это я и так знаю, – протянул он. – Просто я не уверен, что она примет мои извинения и не пошлет куда подальше.

- Если ты сделаешь все правильно, – прошептала я ему на ухо. – Никто тебя не пошлет.

- Ладно… то есть ты думаешь, мне просто надо извиниться, и типа все будет как надо? Все забудется? Окей, я тогда по дороге домой куплю букет и…

- Стоп-стоп-стоп! – перебила я его рассуждения. – Нет!

- Что нет? – не понял он меня.

- Вот если ты будешь делать именно так, то тебя точно пошлют куда подальше.

- В смысле? – растерялся Дима.

- Какие букеты? – спросила я у него.

- Обычный бу…

- Никаких букетов! – я была категорически против. – Никаких цветов. Вообще никаких!

- А-а-а…

- Тут дело не в цветах. Совершенно. И никому они не нужны.

- А что тогда… а как мне…

- Ты знаешь, что вообще значат цветы вот в таких случаях? – поинтересовалась я. – Это отмазка. Вот что это. Типа… на, я купил тебе цветочки, держи и радуйся, а я пошел!

- Так, а…

- Дорогой мой, – я не позволяла ему договаривать. – Послушай меня внимательно. Тебе надо приехать домой. Спокойно. Без всего. Дождаться пока твоя мама придет домой. Или же она уже дома – это еще лучше. И… поговорить с ней. Дима, тебе надо просто поговорить с ней. Откровенно. Так, чтобы она поняла, как я сейчас, что тебе плохо. Что тебе больно от того, что между вами произошло…

- Блин, но я не…

- Что ты не?

- Не… я не знаю, как это сделать. Я так не общаюсь с ней.

- А можно было бы хоть изредка! – упрекнула я его. – Тогда бы она не считала себя настолько ненужной в твоей жизни.

- Не правда, такого нет…

- Вот и скажи ей об этом! – шикнула я на него.

Он молчал.

- Все очень просто, – продолжила я через некоторое время. – Тебе надо быть искренним и откровенным. И дать ей понять, что тебе важно, чтобы она не злилась. И только если ты действительно дойдешь до этого, если ты наконец-таки поведешь себя как взрослый сын, а не подросток, пытающийся кому-то что-то доказать… это подействует.

- Хм…

- Что?

- Да так… примерно это я уже сегодня слышал…

- О чем ты? – не поняла я его.

- Да так… не суть… просто поговорить?

- Да. Просто поговорить, — кивнула я, насколько это было возможно. – И я обещаю тебе, что все наладится. И все у тебя будет хорошо. И у тебя. И у твоей мамы. Дай ей то, в чем она нуждается. В капельке твоего внимания.

- Ла-а-адно, – он о чем-то думал. – Спасибо… а я… я бы, на самом деле, купил бы цветы и типа…

- Да, я понимаю, – улыбнулась. – Это же самое простое.

- Ну да, – он был явно недоволен собой.

- У тебя получится, – подбодрила я Диму, прекрасно зная, что для него подобные разговоры сродни испытанию. – Тем более ты растешь, скоро выпустишься из школы, судя по своему поведению... и тебе надо привыкать быть откровенным,- не смогла удержаться. Не получилось. Все-таки я умудрилась пошутить.

- Это зачем? – не понял он меня.- Быть откровенным.

- Потому что рано или поздно тебе придется стать таким, иначе у тебя будут проблемы с близкими.

- Вроде как…

- Сейчас не надо об этом думать. Это подождет.

- Хорошо… – Романов немного поменял позу, видимо, удобней устраиваясь на мне.

А я чувствовала, как начинает затекать спина. Мне повезло куда меньше, чем ему. Устроиться поудобней у меня как-то не получалось.

- Спасибо за советы, – поблагодарил он меня, между тем перемещая свою голову так, чтобы моя ладонь вновь оказалась на его лбу.

- Ха-ха-ха! Дурачок! – догадавшись, чего он хочет, я принялась вновь гладить его по голове.

- С чего бы? – мне показалось, что Франк отошел. Может и не совсем, но ему точно стало легче. Значит, я все-таки смогла справиться с его истерикой. И мне это понравилось. Понравилось чувствовать, что он от меня зависим, что только я смогла ему помочь.

- Ди-и-им, – продолжая путать свои пальцы в его волосах, протянула я. – Хотела тебя кое о чем попросить…

- О чем? – поинтересовался он.

- Ты можешь сейчас взять да и произнести слово… «мама»? – спросила я у Романова. – Прости меня, но я заметила, что ты, говоря о маме, не только сейчас, всегда… говоришь «мать», «мать», «мать». Я могу от тебя хоть раз услышать слово «мама»?

- М-м-м…

- Если честно, я не знаю, с чем это у тебя связано… с настолько большим остаточным явлением переходного возраста что ли? Но со стороны кажется, будто ты считаешь, что если называешь родителей «мать» и «отец», то от этого становишься взрослее.

Дима ничего не ответил мне на это.

- Я не собираюсь рушить твои стереотипы. Но хочу услышать от тебя это слово. Чтобы хотя бы убедиться в том, что ты его знаешь.

- Ха-ха-ха! – рассмеялся он, а я следом за ним.- Ты можешь рушить мои стереотипы. Я тебе разрешаю, – отозвался Дима, когда успокоился.

- Тогда говори «мама».

- Ха-ха-ха! Мама, – повторил он.

Я выдержала паузу.

- Ничего смертельного не произошло. Согласен? – поинтересовалась я у него.

- Нет, – подтвердил Франк.

- Так, может быть, хоть изредка ты будешь обращаться к ней именно так, ведь… слышать это слово приятней… я уверена в этом. Это не сделает тебя хуже, не сделает тебя моложе… – попыталась подобрать я последнее слово, но вышло явно неудачно.

- Вот черт! Ха-ха-ха! – среагировал тотчас на него Дима. – А я думал, ты хочешь рассказать мне о тайном омолодительном заклинании.

- Ха-ха-ха! Перестань! – меня разозлило, что он убил своей шуткой всю лиричность моего монолога. – Ты меня понял?

- Ха-ха-ха!

- Эй! – возмутилась я.

Франк же вместо того, чтобы ответить вывернул шею под таким странным углом, что умудрился прижаться лицом к моему животу.

- Да. Понял. Спасибо.

- Не за что, – улыбнулась я.

Он продолжал лежать на мне головой, и складывалось впечатление, что Дима в скором времени заснет.

- Так… тебе стало лучше?

- Да. Стало. Гораздо, – ответил он мне. – За это еще раз спасибо. Серьезно… на самом деле… – замешкался он. – Я не думал, что… что все так получится. Что ты… так сильно сможешь мне помочь. Раньше… это, считай, фактически ни у кого не получалось.

А я-то как не думала! Но… говорить ему об этом было как-то стремно. Поэтому я сделала вид, что в отличие от него была уверена в себе.

- Наверное, тогда нам можно возвращаться? – моя спина уже стонала от боли.