Услышь меня (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка"

— Рассказывай, не бойся.

Я прокашлялась и села, опуская ноги на пол.

— Не стоит. Такое неприлично рассказывать.

— Неприлично? — удивился капитан и глубоко так задумался.

«Конечно неприлично, капитан Мурр», — так и хотелось воскликнуть. Но пусть мучается и думает.

— Рит, а что для тебя неприлично? — задал странный вопрос капитан, накрывая своей ладонью мою и чуть сжимая. Испуганно вскинула на него взгляд и поняла, что он читает меня.

— Не смей! — выкрикнула, но руку отобрать не получилось.

— Прости, — тихо шепнул он и отдал, наконец, мою ладонь.

Ах, как я не люблю такие неловкие моменты. Хочется повыть волком и постучаться головой о стену.

— Забудь, — попыталась разрядить обстановку. Подумаешь, представлял меня голую. Сейчас тоже его представлю.

Прикрыв глаза, с улыбкой на лице представила капитана, щеголяющего обнажённым по коридору крейсера, в фартуке, с цветком розы в зубах. Сначала был вид упругих булочек, затем медленный поворот головы и, задорно ухмыляясь, Мурр подмигнул.

Тихий смех выдал капитана. Значит, посылку получил от меня и оценил.

— Странная ты, Ритка. Девчонка совсем, — грустно произнёс капитан и встал.

Я перестала улыбаться, проводила его хмурым взглядом.

— Что не так? — обиженно уточнила.

— Забудь. Отдохни, я пока с инспектором улажу дела, — повторил мои же слова капитан и, не глядя на меня, вышел из каюты.

— Девчонка совсем, — передразнила его. — Сам старый пень. Ещё и обзывается. Я, можно сказать, ему жизнь спасла, а он.

Легла на кровать, сложила руки на груди и задумалась. Конечно, мне уже двадцать один, на девчонку ну никак не тяну. С чего он сделал такие выводы? Или он в отместку, за то, что старым обозвала? Наверное, наверное. И вообще, гад он. Вот как есть гад. Даже спасибо не сказал. И адмирал тоже гад. Что им, жалко, что ли, доброго слова для сиротки? Легла на бок, подложила руку под подушку. Запах мужского одеколона защекотал нос. Обняла подушку руками и уткнулась носом в ткань наволочки, вдыхая обалденный аромат. Вот что мне нравилось в мужчинах — правильный парфюм. Надо Матиасу такой же подобрать, а то у него резковатый, но тоже ничего так.

Вот только обидно, когда тебя по носу щёлкают, называя девчонкой. Он, наверное, думает, что я несмышлёная, или того хуже — глупая. А ещё вкупе с тем, что я обычно про него думала, когда маскировалась под простую землянку? Жуть!

Хотя из этого можно выгадать и пользу. Я же глупая и спроса с меня меньше. Хотя всё же обидно. Пойти поесть, что ли, от расстройства. Тут без мясной котлеты и Нелли не разобраться.

Отправив сообщение подруге и получив от неё согласие, я бодрым шагом устремилась на место встречи, то есть в столовую.

— Что у тебя, выкладывай, — тихим шёпотом потребовала Нелли, стоило мне только сесть. Я прислушалась к её мыслям. Ага, кто-то успел похвастаться своими подвигами. Круто, что сказать. Не ожидала.

Хотя мужики хуже баб, это я всегда знала. Мысли и разговоры их подслушиваю постоянно.

Закатив глаза, я подалась к Нелли и тихо шепнула:

— Мы с Матиасом поцеловались.

— И, — нажимала на меня подруга, — что ещё вы делали у него в каюте, кроме поцелуев?

Я робко бросила взгляд на соседок по столу. Кажется, нас никто не подслушивал.

— И ничего мы с ним не успели сделать, так как прозвучала тревога.

Нелли залилась смехом, громко и задорно.

— Ну, мать, ты даешь! Это только с тобой могло такое приключиться. Ой, уморила! Бедный Матиас.

— Почему бедный? — почувствовала я неладное.

— Так его с победой поздравляют, он огрызается. Даже руки начал распускать. А поздравлять-то его не с чем, — заливалась смехом Нелли, даже слёзы на глазах проступили.

— Не поняла. Что, значит, поздравляют? — пыталась добиться ответа от веселящейся подруги. Но пока она не отсмеялась, говорить не могла. Успокоившись и пригубив сок, она помахала рукой перед своим лицом, словно веером.

— Ты же у нас неприступная крепость, — заговорщицки шепнула мне Нелли.

А Матиас этого не знал! Да и откуда ему это знать, если всего несколько дней у нас служит! Нелли сама видела, как он поругался с одним добрым малым, который решил его поздравить с завоеванием крепости под именем Маргарита.

Я застонала, представляя, каково ему это слышать.

— Чёрт, — ругнулась, жалея Сальвареса. После такой рекламы он, наверное, и интерес ко мне потеряет. Хотя возможно и нет.

— Ставки делали? — уточнила я то, что не давало покоя.

Нелли кивнула. Такое было частым явлением на крейсере. Делать тут в принципе больше нечего, вот и развлекаются, кто как может. А Сальвареса, как новичка, наверное, в курс дела пока никто не решился ввести.

— Твой злой, как чёрт, ага. Глазами на всех зыркает, пугает. Требует пасть захлопнуть.

Когда она всё успевает узнать и увидеть? Я так постоянно всё узнаю последняя! Я, телепат, уступаю простой сплетнице! Надо что-то с этим делать.

— Слушай, вот если бы тебя назвали девчонкой, ты бы обиделась?

— Смотря кто и каким голосом, — опускаясь до томного шёпота, произнесла Нелли.

Я попыталась вспомнить, как это произнёс капитан Мурр и, прикрыв глаза, воспроизвела:

— Эх, странная ты. Совсем ещё девчонка.

Нелли задумалась. Думала долго и усердно. Все её мысли крутились вокруг таинственного некто, кто мог мне такое сказать. Но я была права, что обиделась. Нелли так же, как и я, считала это оскорблением.

С облегчением вздохнула: получила добро обижаться по-настоящему. Значит, мне ничего не показалось. И вообще, он старый пень, поэтому и считает меня девчонкой.

— Такое впечатление, что ты не поняла какого-то намёка.

Я притормозила мысли о мести.

— Не поняла, — призналась подруге, которая сама ничего не понимала, но опыта общения с мужчинами у неё было больше.

— А что до этого он сказал? — заискивающе спросила подруга.

Ага, конечно, так я ей и открыла тайну, кто мне это сказал и при каких обстоятельствах.

— Неважно, — отмахнулась и откусила от мясной котлеты. Значит, намёка не поняла. И на что он намекал? На то, что я скромная? Ну, может, и скромная. Хотя не всегда. Всё зависит от обстоятельств.

— Это Матиас, да? — допытывалась Нелли, возвращая меня в реальность.

Сначала хотела сказать нет, но спохватилась и закивала. Про капитана она точно знать не должна. Не простит. Он же ей нравится.

— Как у тебя дела с Томасом? — решила сменить тему.

— Всё в ажуре! — похвасталась Нелли, алчно улыбаясь. — Он такой лапочка. Такой хорошенький. А как целуется смешно, как телёнок.

Тьфу ты! Аппетит пропал окончательно. Я отложила вилку.

— Что кривишься? — рассмеялась Нелли. — Мужика надо воспитывать. А Томас очень быстро учится. Я его такому научила…

Меня бросило в краску. То, чему научила его Нелли, за столом не рассказывают. И не показывают мысленно. И вообще, рыжая макушка между белыми бёдрами даже больше неприлично, чем я обнажённая, целующая Мурра.

Да что за день за такой.

— Я пошла, утомилась, — вяло произнесла, вставая со своего места.

— Эй, я тебе ещё самого интересного не рассказала!

Интересное не касалось интима, и я вернулась на место.

— Томас сказал, что влюбился в меня. Даже хочет познакомить с родителями.

— Может, не стоит? Забеременеешь, тогда и будет повод познакомиться. А сейчас-то рановато, — попыталась образумить Нелли.

Что-то она горячится и торопится с Брауном.

— Пирожки надо хватать пока горяченькие, запомни мои слова. И сама не прозевай своё счастье. А то Захарова сплетни распускает, что твой-то тот ещё любовничек.

— Не поняла.

Вот честно, вообще не поняла ни слова. Тот ещё любовничек — это плохо или хорошо?

— Необъезженный жеребец. Даже спорят, кому он достанется, когда ты надоешь, — Нелли не пыталась сгладить углы. Как услышала, так и передала. Шайка «голодаек» на том конце стола притихла, услышав, о чём мы с Нелли беседуем. Значит, охоту открыли на Матиаса, здорово, просто великолепно.