Бархатный ангел (ЛП) - Фокс Николь Николь

— Не мог бы ты подождать меня в комнате? — Я спрашиваю. — Мне просто нужно вытереться и одеться.

Я выключаю душ и открываю прозрачную стеклянную дверь. Я уже собираюсь потянуться за полотенцем, когда он резко останавливает меня: — Нет.

— Нет? — Я повторяю.

— Оставь полотенце. Ты мне нравишься мокрой.

Румянец на моих щеках свирепый, но Исаак лишь улыбается чуть шире и отталкивается от двери согнутой ногой.

Моя рука сжимает полотенце. Я собираюсь притянуть его к своему телу, но он протягивает руку и забирает его у меня. Он небрежно бросает его в противоположный конец ванной.

— Ты осёл, — говорю я, когда он неторопливо подходит ближе.

— Так ты мне сказала. Много раз.

— Разве ты не ценишь уединение?

— Мое? Да. Твое? Не так много.

Я закатываю глаза. — Почему ты здесь, Исаак? — спрашиваю я снова.

Он не отвечает сразу. Его взгляд снова пробегает по моему телу. Мои соски болезненны, и если это продолжится, я почти уверена, что моя влага начнет сочиться вниз по бедрам.

— Я здесь, чтобы сообщить тебе, что встреча назначена и согласована.

В этот момент его взгляд прикован к моим соскам, так что мне требуется время, чтобы понять его слова. — Какая встреча?

Исаак поднимает на меня глаза. — Встреча, которую ты просила провести с Максимом.

Я замираю от шока. — Ты связался с ним?

— Да.

— О, — выдыхаю я. — Ух ты.

Никогда за миллион лет я не думал, что Исаак действительно согласится на это, не говоря уже о том, чтобы пройти через это. Я не уверена, является ли это обнадеживающим признаком или нет.

Куда делось все его собственничество? Где ревнивая ярость?

— Где происходит эта встреча?

— Прямо здесь. На моей территории.

— Здесь? — Я гляжу на него.

— Очевидно, не в ванной, — поддразнивает он.

Я закатываю глаза так сильно, что они почти застревают в затылке. — Я так много собрала, придурок.

Он ухмыляется и продолжает. — Максим должен прийти один и без оружия. Его обыщут у ворот, а если у него будет хотя бы заточенный карандаш, его тут же вышвырнут на задницу.

— Он… он действительно согласился на все это?

— Без колебаний.

Я смотрю на Исаака, одновременно пораженная и слегка недоверчивая. Это какой-то трюк? Не знаю, кому не доверять: Исааку или Максиму?

— Что-то не так?

— Я… я просто… не ожидагл, что это будет так просто.

Исаак поднимает брови. — С ним или со мной?

— Верни мне мое полотенце, — вместо ответа говорю я ему.

— Нет.

Я разочарованно выдыхаю. — Тебе очень нравится произносить это слово, да?

— Люди знают, о чем просить рядом со мной. И чего не просить.

— Я не собираюсь ставить свою жизнь на службу твоему удобству, Исаак. Я не собираюсь меняться, чтобы соответствовать твоему образцу меня.

— С чего ты взяла, что он у меня есть?

— Пожалуйста. Мужчины, как ты всегда делаещ. Ты хочешь, чтобы я была тихой, пассивной, послушной женой. Ты хочешь, чтобы я следовала за тобой повсюду и обслуживала все твои потребности.

Это неудачный момент, чтобы сделать это, но мои глаза опускаются и приземляются на его промежность как раз тогда, когда я говорю эти слова.

Он одаривает меня понимающей улыбкой. Эта сексуальная, приводящая в бешенство, кривая улыбка, которую он использует, когда действительно пытается разоружить меня. Разочаровывает, что, после всего, он все еще работает так хорошо.

Я делаю шаг назад, но все, что он делает, это дает ему еще лучший вид на мое обнаженное тело.

— Не думай, что между нами что-то изменилось только из-за того, что произошло вчера.

Он симулирует невиновность. — Что вчера между нами произошло?

— Перестань, — говорю я, пытаясь обойти его.

Он хватает меня за руку и возвращает в прежнее положение. Затем он ставит меня и небрежно брошенное полотенце на пол.

— Исаак… — предупреждаю я.

— Я же говорил тебе: ты мне нравишься мокрой.

Говоря это, он наклоняется между моими ногами и нажимает двумя пальцами на изгибы моей киски. Он делает это так быстро и так плавно, что уже оказывается внутри меня, прежде чем я успеваю отодвинуться.

Я задыхаюсь, когда он прижимает меня к стеклу душевой кабины и мягко проводит большим пальцем по моему клитору.

— Хм, — рычит он мне в ухо. — Судя по всему, тебе не нужна помощь, чтобы добраться туда, kiska.

Я скрежещу на него зубами, но эффект теряется, потому что в то же время я невольно прижимаюсь своей киской к его пальцам. Его самодовольная ухмылка становится шире.

Хотела бы я иметь силу воли, чтобы сопротивляться этому человеку. Теперь я знаю об Исааке одну вещь: он не собирается навязываться мне, если это действительно не то, чего я хочу.

За исключением того, что я никогда не была в состоянии убедить себя в этом. Я хочу его несмотря ни на что. Приходите град или снег или ад или паводок.

Я не знаю, как использовать против него его любимое слово: Нет.

— Исаак… прекрати, — дрожащим голосом говорю я. — Пожалуйста, прекрати прикасаться ко мне.

Это не совсем убедительно, но я надеюсь, что этого достаточно, чтобы заставить его отступить.

Это первый шаг. Между нами всего несколько дюймов, так что я могу думать. Так что я могу дышать.

— Почему? — рычит он, наклоняясь немного ближе, пока я не вижу только его слишком голубые глаза. — Ты бы предпочла, чтобы Максим прикасался к тебе вот так?

Мои глаза вспыхивают гневом. Это так быстро и так сильно, что даже мое желание к нему отходит на второй план. Я кладу руки ему на грудь и изо всех сил отталкиваю его от себя.

Он не то чтобы шелохнется.

— Ты чертов мудак, — шиплю я.

Он смеется. Он чертовски смеется мне в лицо, его пальцы все еще глубоко внутри меня. И тогда он начинает их двигать.

С моих губ вырывается стон, когда он сильнее прижимает меня к стеклу и трахает меня пальцем, пока я не забываю, как я чертовски зла. По крайней мере, на мгновение.

Он подводит меня к краю оргазма, и как раз в тот момент, когда я уже на пороге, садистский ублюдок вырывается наружу. Я резко падаю с высоты, так и не достигнув вершины.

Я еще больше злюсь из-за этого.

Исаак смотрит мне прямо в глаза, высасывая мои соки из пальцев.

Затем он небрежно уходит, как будто это был его план с самого начала.

— Что ты здесь делаешь, Исаак? — Я требую.

Я хочу следовать за ним, заставить его смотреть мне в глаза и отвечать на мои вопросы. Но мои колени слабы, и я знаю, что если сейчас попытаюсь идти, то упаду. Поэтому я цепляюсь за прилавок и кричу отчаянно, сердито, безнадежно.

Он медленно поворачивается ко мне лицом, но пока не утруждает себя ответом.

— Это просто еще одна игра, в которую ты со мной играешь? — Я спрашиваю. — Или это твой способ утвердить свое превосходство? Отметишь меня до того, как твой кузен войдет сюда?

Он стоит там молча.

— Ты просто ревнивое животное, которое метит свою территорию.

Он улыбается, совершенно невозмутимо. — Может быть.

Я стискиваю зубы и снова нахожу ноги, чтобы идти вперед, внезапно совершенно не обращая внимания на свою наготу.

— Неважно, сколько раз ты меня трахаешь, — говорю я ему. — Ты никогда не будешь владеть мной.

— Нет? — он спрашивает. — Звучит как вызов.

Это предназначено, чтобы разозлить меня. Это работает — на каком-то уровне. Но что-то в его лице произвело на меня совсем другое впечатление.

Может быть, это потому, что его глаза, кажется, взорвались. В них сейчас есть что-то свирепое, требовательное и агрессивное. Как будто внутри него бушует буря, и он пытается ее обуздать.

Я знаю это чувство.

И, видимо, мое тело тоже.

Я отталкиваю его назад, и на этот раз он идет легко. Меня даже не волнует, что он так идеально организовал этот спор, что бросил вызов, от которого я не могу отказаться сейчас.

Я начинаю агрессивно сдирать с него одежду. Он просто стоит там, все шесть футов четыре дюйма, наблюдая за каждым моим движением. Он не пытается мне помочь. Он не говорит ни слова.