Забытый: ЛУКА (ЛП) - Кеннеди Слоан

- Прости.

Рука, которую он держал на моем плече, поднялась, чтобы погладить меня по голове, а затем, к моему полному изумлению, он заставил меня опустить голову.

- Все в порядке, - сказал он.

Не казалось ли ему самому, что он немного устал? Может, он просто слишком много выпил? Я видел, как он выпил только один бокал, но он, конечно, мог выпить и больше, прежде чем закурить.

Но от него не сильно пахло алкоголем.

- У тебя есть история о дельфинах? - спросил Лука. Он все еще играл с моими волосами, и от чистого удовольствия я еще сильнее прижался к нему. В моей голове зазвенели тревожные звоночки, но я не мог заставить свои ноги и руки подчиниться безмолвному приказу встать и вернуться в постель.

- Я никогда их не видел, - сказал я.

Я почувствовал, как Лука слегка пошевелился, и когда он заговорил в следующий раз, я готов была поклясться, что почувствовал прикосновение его губ к своему виску.

- Есть ли что-то из твоего детства, что ты запомнил навсегда... до того, как тебя...

Забрали .

Ему не нужно было произносить это слово. Я был рад, что он этого не сделал.

- Когда мне было около восьми, бабушка взяла меня с собой на съемочную площадку. - Как только я позволил воспоминаниям укорениться в моей голове, мои глаза начало жечь.

- Твоя бабушка была актрисой? - Удивленно спросил Лука.

Я покачал головой.

- Она была поставщиком провизии. Съемки в городе были всего неделю или около того - они снимали пару сцен на старой ферме. Это был фильм ужасов… вроде как с вампирами и зомби. - Я подавил эмоции, которые грозили вот-вот запереть мне горло. - Она сказала мне остаться с ней у палатки общественного питания, но я был очарован всеми этими людьми в костюмах. Эти зомби подходили в полном гриме и начинали болтать с ней, как с обычным человеком, и я был просто в восторге. Я был уверен, что никогда не видел ничего круче. Я начал бродить по съемочной площадке и задавать всем вопросы об их работе. Режиссер обратил на это внимание и взял меня на работу. Я выполнял поручения для него и для всех остальных… относил сценарии людям или приносил актеру перекусить или что-нибудь выпить. Когда съемки фильма закончились и они уехали из города, я был очень разочарован.

- После этого ты захотел заняться подобным?

Я пожал плечами.

- Потому что твои голоса... - начал Лука, но затем резко замолчал. - Прости, - пробормотал он.

И я знал почему.

Он вспомнил причину, по которой я вообще начал имитировать голоса… чтобы развлечь детей, которые были похищены так же, как и я.

- Я стараюсь больше не думать об этом слишком много, - признался я. Я закрыл глаза, позволяя сильным пальцам Луки снять напряжение, которое начало нарастать в моей голове, когда я вспомнил те дни. Подобные воспоминания поддерживали меня долгое время после того, как меня похитили. Иногда слишком долго. - Мне нужно лечь спать, - сонно сказал я, скрестив руки на груди и придвигаясь ближе к Луке, чтобы забрать себе побольше его тепла.

- Просто останься еще ненадолго, - мне показалось, что я услышала слова Луки, но не был уверен.

Все, что я знал, это то, что в одну минуту я слушал, как бьется его сердце у меня под ухом, и думал, что это значит, что я, вероятно, слишком близко прижался к нему, а в следующую минуту я уже соскальзывал в темноту, где меня не ждало ничего, кроме блаженной тишины.

Глава десятая

Лука

Я ожидал, что к утру он уйдет.

Нет, не ушел. Просто больше не лежал у меня на груди.

Но Реми лежал почти в той же позе, в какой заснул несколькими часами ранее, как и я. Я не был уверен, что было большим чудом… то, что Реми позволил мне обнять себя, или то, что я проспал больше пары часов кряду.

Ладно, прошло всего четыре часа, но сон есть сон. Я обходился без него так долго, что четыре часа показались мне четырьмя днями.

Хотя, как бы хорошо ни было все остальное, я не был уверен, что что-то могло сравниться с ощущением легкого веса Реми на мне или с тем, как его пальцы рефлекторно сжимали мою грудь. Я все еще держал его за волосы, а другой рукой прикрывал его руку, которая была у меня как раз над сердцем. Мне хотелось увидеть его лицо в этой позе, но это было невозможно, и я не осмеливался пошевелить его, боясь разбудить. Вчера я достаточно хорошо разглядел напряжение на его лице, чтобы понять, что он так же плохо спит, как и я. Так что единственное, что я мог по-настоящему рассмотреть, это его волосы. Они были густыми и мягкими, и я даже не мог представить его безволосым и с кровавыми струпьями по всему телу. От него пахло гостиничным шампунем, и его кожа, наконец, немного порозовела, хотя он все еще был довольно бледным. Я не был уверен, был ли это просто естественный оттенок его кожи или то, что объединяло значительную часть жителей Сиэтла… солнце, похоже, совсем не радовало эту часть страны.

Но не сегодня.

Солнце только вставало, и, хотя из нашего номера открывался вид на запад, солнечные лучи создавали на небе неповторимую симфонию светлых и темных тонов. Наверное, это был бы идеальный день для того, чтобы провести его на свежем воздухе.

Идеальный день для игры в футбол со своим ребенком.

Тепло, которое я испытывал, испарилось почти мгновенно при мысли о Джио, лежащем практически в коме, в своей постели.

Он был жив, но сегодня был так же недосягаем, как и последние восемь лет.

На самом деле, даже больше.

Реми пошевелился у меня на груди, и я затаил дыхание. Я еще не был готов к тому, что он проснется. Я не хотел видеть сожаление в его глазах, когда он поймет, где оказался... и уж точно не хотел видеть ненависть или разочарование. Потому что, несмотря на то, что он знал о Джио, я не ожидал, что между нами что-то изменится. Как это могло случиться? Я все равно оставил его. Он все еще ужасно страдал из-за того, что я не сдержал данного ему обещания. Неважно, что я пытался его найти. Я опоздал, и знал, что это вполне возможно, когда решил оставить его, чтобы последовать за Джио.

И, конечно же, поскольку судьба решила, что этого недостаточно, мне пришлось бороться с растущим влечением к молодому человеку в моих объятиях, к которому я не был готов. С тех пор как я принял свою ориентацию в колледже, у меня было приличное количество мужчин, но в основном это были анонимные перепихоны в дерьмовых клубах.

Ближе всего к тому, чтобы завязать отношения, я был с молодым человеком, который бесстыдно пристал ко мне на работе после того, как его приняли в отдел почтовой связи. Он был ненасытным ублюдком, который ничего так сильно не хотел, как быть устроенным в уютном месте, которое никогда не смог бы себе позволить клерк почтового отделения. Он не притворялся, что был кем-то большим, чем жиголо, которым всегда хотел стать. Он никогда не клялся мне в вечной преданности, и мне никогда не приходилось притворяться, что я испытываю к нему какие-то личные чувства. Мне нужна была эксклюзивная игрушка для секса, и он хотел быть именно такой. Взамен он получил солидный банковский счет, кредитную карту с большим лимитом и квартиру в шикарном районе. Когда все закончилось сразу после похищения Джио, я позаботился о том, чтобы о парне заботились достаточно долго, чтобы он смог найти своего следующего «папочку».

У меня ни с кем не было отношений с тех пор, как я потерял сына. Секс даже не входил в мои планы. Я был поглощен поисками своего ребенка, и по мере того, как дни сменялись месяцами, а затем и годами, я усиливал свою одержимость, возвращая как можно больше детей в их семьи. В промежутках между всем этим мне приходилось поддерживать образ, на создание которого я потратил всю жизнь. Никто, кроме моих братьев, не знал, что Лука Ковелло, сын-бывшего-псевдо-гангстера-который-легализовался, потерял единственное, что имело значение в его жизни. Внутри я был и остаюсь оболочкой человека, но для внешнего мира я был властным, безжалостным бизнесменом, который ходил по тонкой грани между законным и теневым. Даже вернув Джио, в каком бы состоянии он ни был, я все равно не мог заявить на него права, как мне всегда хотелось. Мой отец позаботился об этом. Я унаследовал слишком много его врагов, чтобы рисковать, подставляя своего сына.