Рожденная в пламени ночи (СИ) - Кистяева Марина

Состояние Евы было не лучше. Она говорила себе, что нет причин для слез, что всё идет так, как идет, но чувствовала, что заблуждается, что пытается в очередной раз спрятаться за кокон непонимания.

Как ни странно, её особо не взволновали слова Сандровского о том, что Тень приходила посмотреть именно на неё. Вернее, не так. Она испугалась, расстроилась, но почему-то была уверена, что эта проблема разрешится. Не понятно каким образом, но разрешится.

Волновало другое.

Игорь.

Её реакция на него.

Когда, Всевышний, когда она почувствовала влечение к треклятому вампиру? Что он с ней сделал? В какой момент она перестала замечать его клыки и темноту в глазах? Когда перестала твердить себе, что он монстр? Где оборвалась черта, когда ненависть переросла в симпатию?

Ева схватила мочалку и с остервенением принялась намыливать тело.

Игорь… Как он вчера прикасался к ней… Как стремился успокоить… Как трепетно ласкал тело, избегая причинить ей малейшую боль…И будь она неладна, если в его глазах не плескалась нежность…

Ева прикусила губу и провела рукой по промежности. Да, там немного саднило, и тупая боль, начинающая внизу позвоночника "стреляла" в попу.

Но…

Её затрясло, когда она вспомнила, как темноволосая голова оказалась между её бедер, и всё её тело окутало невидимой вуалью…Даже не ощущения от прикосновения Игоря ввергли её в состояние эйфории, а то, что она наблюдала за самим процессом. Да, ей было стыдно, она несколько раз откидывалась на подушки и закрывала глаза, обзывая себя пахабными словами, но невидимая сила толкала её вперед, и она снова поднимала голову, чтобы увидеть вампира, расположившегося между её бедер…

Эта картина…она кидала её в то в жар, то в холод, завораживала, возбуждала! Томление во всем теле Ева ощутила сразу же, как только губы Игоря коснулись шелковистых внутренних бедер. Он едва ощутимо задевал клыками, не раня кожу, и в голове Евы взрывались петарды, возбуждение накрыло её с головой.

И это при том, что Игорь не ласкал её промежность, просто слизывал кровь. Лишь в самом конце провел языком по влажным складкам…

Мочалка выпала из рук девушки, и она, обессиленная, присела на корточки, а потом и вовсе опустилась на пол душевой кабины. Что же это такое… Что же с ней происходит…

Долго размышлять не позволил окрик Игоря.

— Ева, ты в порядке? Не выходишь в течение двух-трех минут, я присоединяюсь к тебе!

Слова мужчины подействовали мощнейшим стимулятором, и Ева, наплевав на намыливание, подставило тело под чуть теплые струи воды, и быстро вышла из душа.

Она готова была встретить новый день.

В спальне её ждал завтрак. Игорь сидел там же, на подоконнике и наблюдал, как Ева выходит из ванной комнаты, кутаясь в халат. Влажные волосы она собрала под полотенце, завязав его на макушке.

— Ммм… Ты чудесно выглядишь после душа. Раскрасневшаяся, аппетитная…

Намёк мужчины был понятен. И снова, как вчера, он нашёл отклик в теле девушки. Нет, так дело не пойдет! Она не хочет!

Или хочет?….

— Игорь, прошу, дай мне передышку, — честно сказала Ева, посмотрев на мужчину. — Хотя бы до ночи.

Его лицо сразу же сделалось серьезным.

— Не переживай об этом.

— Спасибо.

— Садись завтракать. И у меня для тебя есть новость.

Ева замерла.

— Какая?

— В ближайшие часы мои ребята привезут твою бабушку. Хочу с ней пообщаться.

— Зачем? — вырвалось у девушки.

— Чтобы поконкретнее узнать историю вашей семьи. Есть у меня одно предположение…

— Игорь!

— Садись, ешь!

Ева хотела возразить, потом передумала. Она прошла к накрытому столику и опустилась на деревянный стул с высокой спинкой. Если честно, она обрадовалась, что увидит бабушку. Она уже не чаяла встретиться с ней. Она помнила свои мысли, что если ей удастся сбежать и от Сандровского, и она каким-то непостижимым образом, встанет на ноги, окрепнет, то обязательно приедет к бабушке и, возможно, заберет её к себе. Сейчас подобные мысли были ей смешны. Интересно, далеко бы она ушла, если бы не Игорь?

— Игорь, а как ты думаешь, Изов за мной бы вернулся? — спросила она, намазывая на сочную булочку земляничный джем. — Я имею в виду туда, где меня его ублюдки бросили умирать?

— Не сомневаюсь, — уверенно ответил он.

— Но тогда зачем ему надо было вышвыривать меня из своего особняка?

— Чтобы проучить. Показать, что он волен распоряжаться тобой, как захочет. Захочет помилует, захочет изобьет до смерти.

Игорь говорил спокойно, точно речь шла о чем-то само собой разумеющемся, и от этого спокойствия становилось жутко. Ева налила себе крепкого кофе и сделала глоток.

— Ты говоришь страшные вещи, Сандровский.

— Это тебе они кажутся страшными, для вампира — естественные. Очень многие из нас до сих пор руководствуются принципами средневековья. Кто сильнее, могущественнее, богаче — тот и прав.

— Разве это принципы только средневековья? Все богачи так живут.

— Поверь, не все.

Спорить Ева не стала, хотя её так и подмывало спросить, к какой категории относится он сам.

— Что ты будешь предпринимать в отношении Изова? — осмелилась спросить Ева, раз их разговор коснулся монстра.

— Пока я точно не узнаю, что он от тебя хотел — ничего.

Ева постаралась скрыть, что испытала легкое разочарование. Чего греха таить, её жизнь стала бы намного безопаснее, если бы монстр умер.

— И ты думаешь, что это как-то связано с Тенью?

Сандровский спрыгнул с подоконника и походкой дикого хищника подошёл к передвижному столику, на котором накрыли завтрак для Евы.

— С тебя на сегодня достаточно новостей. Предлагаю тебе пока не забивать голову Изовым и Тенью. Ты под моей защитой. И, значит, они — моя забота. Не твоя.

С этими словами он поцеловал Еву в лоб и вышел из спальни.

Глава 10

На протяжении всего дня Ева не видела Игоря. Она с напряжением ждала приезда бабушки и гадала, что именно затеял Сандровский. То, что он знает намного больше, чем говорит, не вызывало сомнений.

Ближе к вечеру, пока ещё солнце не опустилось за горизонт, но уже началась ощущаться вечерняя прохлада, во двор въехал лимузин. Ева сразу поняла — привезли бабушку, и окрыленная предстоящей встречей с единственным человеком, проявляющим к ней сочувствие, она побежала навстречу.

Она не ошиблась. Высокий вампир, относящийся к категории воинов, любезно открыл дверку лимузина и, подав руку, помог выбраться из салона Надежде Алексеевне. Женщина, которой было на вид, глубоко за семьдесят, встала рядом с машиной, прищурила глаза и осмотрелась по сторонам. Что-то для себя решила и поцокала языком.

— Бабушка! — Ева едва не упала со ступенек, так спешила обнять близкого человека.

— Ева! — женщина обернулась на восклицание и, охнув, тоже поспешила навстречу внучке.

— Бабушка….Бабушка! Как же я рада тебя видеть!

— Ева, дочка! Ты жива! Ты жива! — трясущимися руками Надежда Алексеевна захватила лицо Евы и принялась пытливо всматриваться, безошибочно подмечая все изменения, произошедшие с внучкой.

Ева не скрывала чувств, и из глаз хлынули слезы. Она прижалась к бабушке, чувствуя, как волна радости накрывает её. Как же уютно было в родных объятиях! Какое же счастье видеть кого-то из семьи!

— Жива, бабашка, жива!

— Я уже и не верила…

Пожилая женщина тоже прослезилась.

— Бабушка, всё хорошо, всё хорошо, ты только не расстраивайся и не плачь! Прошу, не плачь!

— Всё, уже не плачу.

— Тебя не напугали…эти? — Ева кивнула в сторону застывших изваяниями воинов-вампиров.

В глубине глаз бабушки промелькнула чуть заметная ирония.

— Нет, Ева, не напугали, не беспокойся.

— А то они могут…

— Ева, думаю, не стоит сразу стращать бабушку, — голос Игоря, как всегда, раздался неожиданно, заставив обеих женщин повернуться в сторону дома.

Он так же вышел поприветствовать гостью, и теперь лениво спускался со ступенек. Последние пару дней он не брился, и теперь небольшая щетина украшала его мужественное худощавое лицо. Он, как обычно, был в брюках и шелковой темно-синей рубашке с длинными рукавами. У Евы защемило сердце. Почему она раньше не замечала, как он красив?