Джейн Элиот (СИ) - Валентинова Анна

Но то приключение закончилось бедой, а это должно завершиться победой, во что бы то ни стало! Джейн через силу расшнуровала корсаж и, внимательно оглянувшись, сняла платье, туфли и забралась на ограду. Теперь главное - не смотреть вниз! Но закрывать глаза тоже нельзя и сделав паузу, она набрала дыхание и шагнула в бездну. Пальцы судорожно вцепились в длинный мох, а босые ноги мгновенно нащупали неровности в скале. Было больно, неудобно, колени сразу до крови стерлись о камень, но вожделенные цветы были почти рядом и Джейн, упрямо сжав зубы, медленно поползла вверх, обдирая голые руки и ноги и раздирая в клочья нижнюю рубашку.

Когда она дотянулась до цветов - в глазах темнело и звенело в ушах, а пот лился ручьями. Если она выберется из этой переделки живой и здоровой она никогда больше не поддастся на соблазн и не позволит мужчине управлять своей жизнью! Джейн перевела сбившееся дыхание, и быстро сорвав цветы, также медленно и осторожно поползла вниз, босыми ногами находя малейшие неровности скалы и молясь в душе всем богам.

На ограду она сползла уже совершенно без сил. Просидев бог знает сколько времени на площадке, она очнулась от боли - ссадины на руках и ногах кровоточили и ныли. Нужно было срочно лечить раны и думать, что делать раньше.

Вернувшись в дом, она бережно положила три сорванных цветка на поднос, накрыла их тряпкой и набрала ванну. Погрузившись в воду, она тихонько поплакала от усилившейся боли, и как ни странно, эта выплеснувшаяся наружу маленькая истерика успокоила ее. В ее багаже была маленькая бутылочка с мазью, которой пользовались все девочки в пансионе при ушибах и ссадинах, нередких в бойком девичьем коллективе.

Намазавшись и переодевшись, она настолько осмелела, что даже подняла флажок и вскоре уже наслаждалась обедом. Нужно было торопиться - герцог мог вернуться в любое время, если она правильно рассчитала расстояние отсюда до замка. А если вернувшись он сразу захочет с ней переспать, и, сняв платье, обнаружит ссадины и обо всем догадается? Что же делать?

Она быстро разыскала злополучный роскошный пеньюар и застонала, обнаружив на нем следы засохшей крови. Пришлось его быстро застирывать и сушить перед камином, рискуя поджечь невесомую ткань. Когда полуплатье-полусорочка высохла, она быстро облачилась и долго стояла перед зеркалом. Отражавшаяся в нем девушка была ей незнакома - глаза горят решительностью и упрямством, волосы распущены и завиваются легкими кольцами, грудь подчеркнута изысканным кружевом, а фигура почти полностью видна сквозь легкую ткань.

Главное, не видно ссадин! Значит, выпить снадобье герцог должен до того, как она снимет с себя это великолепие. Заваривать цветы нужно было с чаем и пить свежими. Такая заварка не имела постороннего вкуса и запаха, чем сонник и ценился пожилыми женщинами как очень удобное и не горькое снотворное.

Она села на стул и схватилась за лицо, пытаясь остудить пылающие щеки. Что она делает? Против кого задумала бунт? Он же маг! Он же все мысли ее может прочитать в один миг и свяжет, закует в кандалы и увезет в свой проклятый замок, в соседнюю камеру с его безумной женой! А может его жена не столь и безумна? Может она тоже воспротивилась этим чарующим ласкам, не захотела отдавать свое сердце этому хищнику. Ее сомнения прервали легкие шаги за дверью. Сердце забилось сильнее, и через несколько мгновений на кухню вошел он, ее мучитель и любовник, ее отрада и погибель - Каменный герцог!

Переделав сотню дел и раздав кучу поручений, Глейд переночевал в замке и с утра поспешил обратно. Он не понимал, какая сила гонит его обратно в дом на краю света в объятья к красавице-гувернантке. Но чувствовал дикую потребность видеть ее, обнимать, наслаждаться запахом и гладкостью кожи. Мало того, все это время бугор на его штанах не уменьшался, а при воспоминаниях о ее податливой мягкости и тесноте, наоборот, грозил разорвать брюки. Взяв свежих лошадей и новый экипаж, он выехал из замка и даже не повернул головы в сторону зловещей башни. Он знал, что окно, выходящее на дорогу, было теперь надежно заколочено, и никто не мог подсмотреть, как он отправляется к своей любовнице.

Когда, открыв дверь, герцог увидел Джейн, потерянно сидящую на стуле, он почти со стоном облегчения обнял ее, с силой стиснув хрупкие плечи. Поцелуй любовников после недолгой разлуки был пылок и горяч, и Джейн отвечала на него с искренней радостью еще и оттого, что мучительный этап сомнений закончился, и наступила пора действовать. Почувствовав желание герцога, она прервала поцелуй.

- Я ждала тебя. - с легким недоумением сказала она, подумав, что это, как ни странно, правда.

Герцог усмехнулся и с истинно мужским превосходством ответил:

- Я едва не кончил в штаны, думая о тебе все время.

- Может, ты хочешь принять ванну? - спросила она, затаив дыхание. Эта мужская грубость уже не покоробила ее, как это было бы раннее. Она должна сосредоточиться на главном!

- Только если ты вымоешь меня, - не колеблясь, согласился герцог.

Джейн радостно стала набирать воду, стараясь двигать грациозно, несмотря на боль в коленках и руках. Герцог развалился в кресле, наблюдая за ней.

- Ты надела эту красоту ради меня? - он жестом показал на пеньюар на девушке, напоминая, что поначалу она наотрез оказывалась его носить.

Джейн напомнила себе, что он не должен был ничего заподозрить, поэтому почти честно созналась:

- Мне было не по себе одной, и я решила, что эта вещь поможет мне пережить эти сутки.

Она подошла к герцогу и протянула свои руки. Он не верил своим ушам. Кошечка стала ручной и сама просит ласки? С одной стороны такая покладистость поражала, с другой - после всего того, что они делали в стенах этого дома, неудивительно, что ей не терпелось снова его увидеть. Бережно взяв руки, он стал целовать каждый пальчик, а Джейн дрожащими руками принялась развязывать узел его шейного платка, замысловатый и тугой.

- Камердинер тебя одевал без расчета на любовницу? - пошутила она.

Герцог без слов помог ей развязать платок, а пуговицы рубашки расстегивала уже она сама. Дрожание ее неумелых рук, запах, роскошные волосы и грудь, соблазнительно выглядывавшая из декольте, - все вместе сводило его с ума.

- К черту ванну, - прошептал он, когда Джейн сняла с него рубашку и провела по мощным плечам ладонями.

- Не торопись, - шепнула она и принялась расстегивать пояс брюк.

Глейду пришлось умерить пыл и даже откинуть голову, наблюдая за действиями девушки, но и это возбуждало его до крайности.

- Ты поможешь мне? - спросила она, отступив на пол шага от кресла.

- Сначала принеси мою сумку, - велел тот, внезапно вспомнив кое о чем.

Джейн взглядом разыскала небольшую чересседельную сумку и подала ее.

Герцог вынул нечто очень маленькое, зажав в руке, командовал:

- Нагнись!

- Что это? - спросила Джейн, когда вокруг ее шеи обвилось что-то теплое.

- То, что требовалось надеть на тебя с самого начала.

- Золотую цепочку? - удивилась девушка, разглядев крохотные нити, переплетенные в замысловатый и тонкий узор. На конце цепочки покачивалась крохотная кристально голубая капелька неведомого драгоценного камня.

- Это не простая цепочка, - усмехнулся Глейд, нежно проводя пальцами по коже, где легло украшение.

Эти трепетные касания так завораживали девушку, что она едва понимала смысл его рассказа.

- Теперь я всегда буду знать, что ты чувствуешь, на каком расстоянии бы ты не была. Теперь ты понимаешь, что любая попытка бегства бесполезна?

- Ты всегда будешь знать, где я и что со мной? - холодея, спросила Джейн, чувствуя, как душа уходит в пятки.

- Почти, - ушел от прямого ответа герцог, - Тебе нравится?

- Я не привыкла носить драгоценности, - также как и он только что, схитрила она.

- Хватит разговоров!

Герцог энергично поднялся, сам снял брюки и уселся в ванну, предоставив все остальное делать ей.

- Я заварю нам чай, пока готовят ужин, - спросила она, и с облегчением увидев кивок, положила заварку, аккуратно опустив три цветка, и залила все некрутым кипятком, который хранила специально под одеялом.