– Бля, придурки… Заткнулись и вышли, а то я сейчас вас обоих в ковер заверну, – Том поднялся и помог встать брюнету, – прости, пожалуйста, Билл, у парней странное чувство юмора… С тобой всё в порядке, не ушибся?.. Очень прошу тебя, дай мне десять минут на объяснение, и если за это время я не смогу вернуть твое расположение, то ты уйдешь отсюда абсолютно беспрепятственно… И я предоставлю тебе любую компенсацию за… беспокойство.
Спокойный тон Трюмпера сбил Каулитца с толку. То, что его не собирались топить в Шпрее, как-то меняло расстановку сил, дергаться уже необходимости не было. Хотя сказать, что он перестал злиться, было нельзя.
– Вот как, поиметь меня, значит, ты называешь беспокойством?..
– Я не это имел в виду… Прости, пожалуйста, если следствием моей глупости и моих неосторожных слов стало какое-то недопонимание… Но мне казалось, мы любили друг друга, а не имели, – Том посмотрел Биллу за спину, – парни, выйдите, прошу вас… Со мной всё будет хорошо.
– Ну, смотри, Рейнхардт, тебе виднее… Если что, тебе узел на хуе развязывать, не нам…
– Я это учту…
Актеры переглянулись и пошли к выходу. После того, как хлопнула дверь, Том отошел на несколько секунд в темноту и вернулся с двумя стульями.
– Присядь, пожалуйста, малыш, – Том взглянул на Билла глазами испуганного котенка, парню опять показалось, что им манипулируют, поэтому садиться он не стал.
– Так говори, я постою…
– Как скажешь… Тогда слушай… Первый раз это случилось два года назад. Случайно… Я только вернулся из Америки, и даже квартиру снять не успел. В гостинице жил… Как-то после театра, я листал каналы по телеку и случайно нарвался на какой-то гламурный fashion…
– Стоп, стоп, стоп… Это что за херня?.. Ты еще от Адамы и Евы начни… Как твоё прошлое влияет на то, что ты сейчас с помощью каких-то своих актерских манипуляций затащил меня в постель?..
– Без этого, ты не поймешь… Доверься мне, малыш… Тебе сейчас всё будет понятно.
– Ну, ладно… Вещай, – Билл все-таки сел на стул, в конце концов, если это надолго, то какой смысл напрягаться.
– Так вот… Я нарвался на какой-то fashion-канал… И здесь все стало другим. За одну секунду… Я понял, что только что мне была явлена красота… Совершенная, божественная и убийственная… И теперь, всё… Всё что будет происходить в моей пустой и бесцельной жизни, всё будет иметь отблеск этой красоты… Хочу я того или нет… Что бы я ни делал: писал, снимал, играл, рисовал, всё будет во имя этой красоты… Меня тогда хватило только на то, чтобы залезть в интернет и выяснить, что мне было необходимо…
Билл затаил дыхание. Он уже догадывался, что сейчас услышит, но до сих пор не мог поверить, в то, что его не разыгрывают.
– И я узнал, что у моей красоты есть имя и биография… Его зовут Билл Каулитц, он – модель, живет и работает в Берлине, ему семнадцать лет, – Том старался не смотреть на Билла, – эта информация была как приговор для меня… Лучше бы я узнал, что тебя не существует на свете. Пусть бы ты был миражом, галлюцинацией, наваждением, моим сумасшествием, наконец… Хотя, ты и так им уже был… Когда надежды нет и мучения не так сильны… А так… ты где-то существуешь, в одной со мной реальности… Возможно, мы даже можем случайно пересечься… И я не знаю, что с этим делать.
– А естественным путем не хотелось пойти? Ты что, никогда ни за кем не ухаживал?..
– Почему же… Ухаживал. За девушками… Я тебя не обманывал, когда говорил, что у меня никогда не было парней. Ты, правда, у меня первый… Во всех смыслах…
– То есть?! Ты, что…
– Нет… Я неправильно выразился. Я не девственник, конечно же… Но я никогда никого не любил. Даже, когда был школьником… Были какие-то влюбленности, которые выветривались сразу же, как девушка оказывалась со мной в постели. Наверное, я ждал тебя…
– Охренеть!
– Так или иначе… Я не знал, что делать с моей любовью. Я даже не знал, по началу, гей ты или нет… Но, когда узнал, стало еще тяжелее, потому что сразу же начал представлять рядом с тобой какого-нибудь мужика… И вот тогда я решил со всем этим покончить…
– Ээээ… то есть?..
– У всех художников, во все времена есть один чудодейственный способ от безответной любви… Сублимация. Я решил снять кино. Про тебя и… про себя… Написал сценарий. Ты прототип этого персонажа… То, что вы так похожи – не совпадение. И как-то так получилось, дал почитать текст Фрицу и Руди… Они мои друзья с детства… Мы вместе учились в Америке, в школе Ли Страсберга. Только я всего год отучился и поехал в Мюнхен, на режиссерский поступать, а они отбарабанили весь срок… Вот они прочитали и… раскрутили меня на откровенный разговор…
Том замолчал. Он встал и прошелся по павильону, словно раздумывая рассказывать ли дальше или нет.
– Они самые близкие мои друзья… В отличие от меня, куда более смелые. Поэтому, наверное, и пошли в актеры… В общем, Фриц сказал, что я – дурак, если собираюсь просто так сопли жевать… Что надо бороться за своё счастье… И всё такое… Тогда-то я и решил пригласить тебя на роль… А там, всё может быть…
– Ну и пригласил бы… Зачем надо было кастинг тогда устраивать?
– Ганс Биссинг, знакомое имя?
– Ну, да… Телевизионщик. Подкатывал ко мне как-то…
– Я знаю… Он про нас в Венеции репортаж делал, мы пообщались… В том числе, о тебе. Он и рассказал, что ты никогда не заведешь роман на работе… Что у тебя принцип.
– Пиздец! И что?..
– Тогда-то мы и решили схитрить. Самое простое было подсунуть сценарий твоей подруге в “Золотой Лиге”. Потом, кастинг… Он был липовый, конечно… Задача стояла сделать так, будто ты случайно отобран на роль. Помимо этого, мы создали тебе ситуацию конкуренции… Чтобы ты чувствовал вызов… Руди – он тот еще кудесник. Сделали из него первоклассного противного, загримировали как надо, он специально пристроился рядом с тобой в толпе. Ты поверил… Потом, сделали из Фрица отвратного сплетника-похабника, чтобы он тебя испугал…
– Зачем? Я ведь мог и отказаться сниматься…
– Я бы что-нибудь придумал, в крайнем случае… Но я почти был уверен, что не откажешься, а потом, когда бы я заменил Фрица на себя – он должен был выпасть из проекта по болезни, а я бы был экстренно введен – ты бы воспринял это с облегчением… И я бы смог тебя поцеловать… Хотя бы в кадре…
Билл даже не знал, что сказать. Никогда он еще не слышал, чтобы ради этого устраивали такую спецоперацию. В его системе ценностей, стоимость поцелуя была несоизмеримо ниже.
– Ну, хорошо, – Билл хлопнул себя по колену, – допустим… А угрожать мне было зачем? Я ведь мог и в полицию обратиться…
– Это вышло случайно… Когда Руди за тобой проследил и подкараулил тебя в туалете, у него была всего лишь одна задача: убедить тебя в том, что ты мне нравишься… Чтобы у тебя была информация к размышлению… Потом, у театра, он ждал меня, но увидев, что мы идем с тобой вместе, вильнул в сторону… Ну, а записка под дворником, это уже его импровизация. Он решил таким элегантным образом проверить, не собираешься ли ты разбить мне сердце…
