Алый бант в твоих волосах. Том 5 - Седов Павел

— Спокойной ночи, Артемис! Сладких тебе снов, — тем же милым, пробирающим до мурашек шепотком пожелала она.

— Ага. И тебе того же, — не открывая глаз, пробурчал я.

И сам почувствовал, как смягчаюсь. А ещё через некоторое время, так и не успев уснуть, понял, что на второй половине кровати что-то происходит.

Пружинный матрац ритмично покачивался, а до меня доносилось прерывистое дыхание Мики, которое, несмотря на все её попытки остаться не застуканной за неприличным занятием, становилось всё громче и громче. Пока в один момент девушку не накрыло оргазмом. Она несколько раз дёрнулась, а потом успокоилась и, задремав уже через пару минут, мирно засопела.

Вот же блин! Мика точно без тормозов. Хотя будь я на её месте, сам лез бы на стенку от возбуждения. Размышляя об этом, я представлял картинки из увиденных мной сегодня эротических комиксов. В моём паху уже ощутимо ныло от скопившегося во мне напряжения, но я решительно не собирался ничего предпринимать и в конце концов тоже уснул.

❖ ❖ ❖

А ночью мне снился сон…

Я стоял у гимнастической стенки на стадионе. Мои щиколотки, как и поднятые руки, были привязаны к её перекладинам. А по кругу на расстоянии друг от друга бегали Катя, Саша, Дина и Лера. Каждый раз, пробегая мимо меня, они опускались на корточки и насаживались ртом на мой член. Затем сразу его выпускали и, звонко смеясь, бежали дальше.

На втором круге они делали уже по два движения головой вперёд и назад, на третьем — три. А их смех всё больше и больше походил то ли на звон, то ли на какую-то мелодию. На четвёртом круге, когда головка моего члена погрузилась в рот Саши, я не выдержал и начал давать залпы.

И когда последняя волна оргазма схлынула, я с трудом разлепил потяжелевшие веки. Но увидел перед собой не Александру, а сидящую в ночной сорочке Микаэлу, чьё растерянное лицо, шея и грудь были обильно украшены белыми сгустками моего семени.

От такого неожиданного поворота сюжета я проснулся в холодном поту и резко распахнул глаза.

Передо мной, скомкав одеяло на животе, и впрямь сидела сонная Мика. Ноги сложены по-турецки, русые волосы растрёпаны после сна, глаза широко раскрыты, а губы растянуты в широкой улыбке. И смотрела она на меня. Ну, если точнее, то на мои боксёры, которые сейчас стояли палаткой от утренней эрекции.

Тонкая бретелька сползла с правого плеча девушки, оголив часть груди и набухший розовый сосок.

Мансарду заливал яркий, тёплый солнечный свет. Снаружи весело чирикали воробьи. А у меня, судя по мокроте в трусах, случилась ночная поллюция. Долбаные эротические комиксы! Нельзя, нельзя их читать на ночь!

— Доброе утро, Артемис! Хи-хи… Расскажи, что тебе снилось⁈ — хихикнув, милым голосом поинтересовалась Микаэла и потыкала пальчиком в медленно складывающуюся палатку. — Такой большой и такой твёрдый!

Дотянувшись рукой до одеяла, я поспешил прикрыться. Принял сидячее положение и отполз подальше от чересчур нагло любопытствующей девчонки.

— Какого чёрта, Мика⁈ Давно ты проснулась? — потирая ладонью лицо, спросил я. Тут же вспомнил о её пожелании и торопливо добавил: — И тебе доброе, ага.

— Минут десять назад… — сладко проворковала Мика и эротично заправила прядку волос за ухо, совершенно не обращая внимания на грудь, почти вывалившуюся из ночнушки. — Я никогда раньше не видела… возбуждённый мужской… жезл, — призналась она и, густо покраснев, втянула в себя губки. — Ну, в реале. Отчего же ты так возбудился? Тебе тоже снился приятный сон?

Раньше? В реале? Не видела? А сейчас, выходит, увидела? И в каком смысле тоже снился? Я потряс головой, пытаясь выбросить из неё лишние мысли и сосредоточиться на самом главном.

— Нет! Сон здесь ни при чём. Ты разве не знаешь? Это спонтанная эрекция, NPT, nocturnal penile tumescence. Есть такой термин, — по-научному стал объяснять я, выбрав английский в надежде, что Микаэле так будет понятней. — Она почти всегда бывает у нас по утрам и вообще никак не связана с возбуждением!

— Правда? Хм… А я думала ты…

Договорить Мике не дал громкий стук в дверь и приглушённый голос Анны:

— Артём! Просыпайся! Завтракать будем на кухне через сорок минут.

— Какого хрена⁈ Ты же говорила, что она встанет только в шесть! — прошипел я и, быстро свесившись с кровати, подхватил с пола свой смартфон.

Часы показывали без пяти шесть. О, чёрт! Так вот что это были за звуки!

— Бл**ь! Мика, мы с тобой все проспали! — едва не прокричал я.

А Микаэла лишь звонко рассмеялась. Она ведь слышала мой будильник! Слышала его! Но почему она тогда меня не разбудила⁈

— Ключ! Ну же! Отдай мне мой ключ! — продолжая хихикать, попросила она.

Ключ от её спальни. Точно! Вспомнить бы ещё, куда я его вчера дел!

Глава 14

Тысяча бумажных журавликов

Всё ещё сонный, я принялся судорожно вспоминать, куда положил ключ от Микиной спальни, который она вчера мне дала. Нет, это же надо было догадаться! Хранить его в трусиках! Подумав об этом, я даже усмехнулся, зажмурился и сказал:

— Сейчас. Погоди! Я вспоминаю…

Сидя передо мной на белой простыне, Микаэла подняла одеяло и стала усердно его вытряхивать. Но ключ из него не выпал. Тогда она отползла к изголовью кровати. Привстав на коленках, подбросила двумя руками сначала свою подушку, затем мою. А я ни на секунду не сводил с девушки глаз.

Мика, похоже, была напрочь лишена чувства стыда! Ни капли не стеснялась меня и вела себя так, будто мы с ней знакомы с детского сада. Её задравшаяся ночная сорочка уже не скрывала белых трусиков, никак не мешая мне рассмотреть каждый изгиб юного тела ниже поясницы.

— Хватит на меня любоваться. Ищи ключ! — взглянув на меня, произнесла Микаэла, но её глаза говорили совсем иное. — Сейчас проснутся девчонки, и ты сам будешь им объяснять, зачем затащил меня в свою постель, — бурчала она, проверяя щель между изголовьем кровати и матрасом.

Однако в её голосе не было ни капельки злобы, досады или разочарования. Скорее, я слышал в нём кокетство и желание поиграть.

— Я? Затащил? Так вот о чём ты мечтаешь? — примерно в таком же ключе ответил я Мике.

Лёг на живот и свесился с кровати, что посмотреть под неё. Вряд ли бы я стал оставлять ключ там, где его будет сложно найти. Это должно быть близкое и удобное место. Хотя, возможно, сперва стоило поискать на стоящем рядом комоде.

И только я начал осматривать бордовые ворсинки ковра под нашим ложем, как по моей спине с хлопком ударило что-то мягкое, — кажется, подушка, — и раздался заливистый смех.

Я протянул руку назад, схватил вторую подушку. Ловко перекатился на спину, размахнулся и со всей дури ответил. Моя подушка угодила прямо в бок Микаэле. И та от неожиданного удара плюхнулась на кровать.

— Ах так? Прощайся со svým životem, ubohý švábe! — выкрикнула она какое-то обзывательство и, едва поднявшись на коленки, принялась без разбора лупить меня мягкой подушкой.

Я даже не особо пытался уклоняться от ударов. Перевернулся на живот и, нащупав, наконец, под кроватью ключ от комнаты, опять перекатился на спину.

Совсем скоро Мика выбилась из сил. Тяжело дыша, она бросила мне в лицо смятую подушку и опустилась на пятую точку. Её волосы смешно торчали в разные стороны. Обе бретельки ночной сорочки сползли с плеч, и левая грудь полностью вывалилась из ночнушки.

— Убогий шва́бэ? Так ты меня назвала, да? — рассмеялся я. — У тебя очень красивая грудь…

— Всё ещё живой! Жалкий ты таракан! — видимо, перевела Мика слова своей фразы и в то же мгновение застыла в недоумении. Заметила упавшие бретельки и быстрыми движениями натянула их на свои плечи. — Хочу ударить тебя снова, но не могу!