На ветру твоих желаний (СИ) - О Ксения

И моя рука сама касается его груди. Он восхитителен не только внешне, но и на ощупь. Горячий, бархатный.

— Сюань, ты дельфин или акула я никак не пойму.

Он смотрит непонимающе, сбился с текста оправданий.

— Ну, я имею ввиду, ты специально все это делаешь со мной или это нелепая случайность и ты хороший?

Моя ручка пробирается под его мокрую одежду. Я прижимаюсь к нему всем телом, руками обхватывая спину. Так приятно. Это так же волшебно, как если бы он меня все таки накормил.

— Янь! Что ты…

— Я хочу есть! — со всего маха я вонзаю свои ставшие острыми клыки ему в плечо!

«Месть. Очень желанное блюдо, особенно когда его подают горячим! Это тебе за все твои лживые речи! За то, что бросил меня одну отдуваться перед твоей невестой! За то, что она вообще у тебя есть! За то, что ты бесчувственный чурбан и бессердечный демон в одном флаконе. Играешь на моих нервах и желаниях.»

Кровь заполняет рот. Она нравится моей лисе и немного мне тоже. Удивительно, но он не отстраняется, терпит, обняв меня ещё крепче. Только тихонько стонет, ещё и ещё сильнее прижимаясь. Моя злость переходит за грань нашего сумасшествия. Я уже и остыла и опять горяча. Не знаю как быть. Не, могу сердиться дальше. Отпускаю его, смотря на свои деяния с упоением. Его кровь медленно струиться с раны. Я даже не ожидала, что могу так сильно его укусить. Не хочу встречаться с ним глазами и утыкаюсь в грудь лицом, прячусь, в его объятиях от всего на свете плохого и несправедливого. Зная, что это не поможет. Он использует меня.

Сюань, не теряя времени, вытаскивает меня из воды, занося в домик для купания, опрокидывает на лавку и начинает целовать. Придерживая мою голову рукой, он опустился на пол. Я не сопротивляюсь. Пусть уже сделает все, что запланировал сразу, не растягивая. И может отпустить меня сам за ненадобностью. От этих мыслей сладость его поцелуя горчит обидой. Но это все равно непередаваемо приятно.

Он отстраняется, смотрит в упор. Эти светлые глаза ангела, уходящие хвостом феникса к вискам, темные длинные брови. Несочетаемый коктейль красоты. Ничего не говоря, начинает целовать мою шею, впадинку полную воды. Мы оба мокрые насквозь. Тонкий шелк ничего не скрывает от его глаз. Я все еще лежу на спине, неподвижно.

«Что от него ожидать? Закончилось ли его Дао воздержания? Или он опять играет? Может, хочет приручить меня? С духовными зверями вообще спят? Кажется, он выбрал не самый неприятный способ.»

— Янь, ты не можешь, — шепчет Ханьшу так несвоевременно. Черт бы его побрал! Нет, не один — Тысяча чертей.

«Ещё чего! Я совершеннолетняя!»

Ханьшу, впервые за столько лет ничего не говоря, недовольно сопит. Он прогрессирует!

«Замолчи не отвлекай меня. Если будешь хорошо себя вести, я тебя потом тоже поглажу.» — обещаю ему, и он на удивление затихает.

Сюаню видимо нравится моя покорность, он аккуратно распахивает мое ханьфу на груди. Озноб касается мокрых сосков. Я поджимаю ноги в попытке сбежать. Он удерживает за талию, наклоняется, берет в рот мою небольшую грудь и начинает сосать.

Это ещё восхитительнее его поцелуев! Теперь я мокрая не только от воды, просто теку от касания его шершавого языка. Невольно перебираю ножками в нетерпении. Он никуда не торопится, а я тороплюсь. Очень! Мой так называемый хозяин переходит ко второй груди. Все это время он посматривает на меня. Я не знаю, что это значит. Мой собственный мир сжался до точки кипения, и я с трудом соображаю. Пальцы его скользят по лону, ласкают. Дикое желание выгибает. Я уже давно не контролируемо постанываю. Волны наслаждения проходят по телу. И я уже готова его умолять.

Когда он вдруг меняется в лице и, зажимая мне рот рукой, тащит за ширму для переодевания. Краем уха слышу, что его кто-то зовёт. И голос все ближе.

«Ну нет, только не сейчас! Аааааааааа! Я ещё до конца не приручена! Разве так можно О боги! Моя Венера в ретрограде?»

— Лео Сюань, мне сказали, ты здесь?

В комнату заходит та самая принцесса. Я не вижу ее, но узнаю по голосу. Он у нее немного визгливый.

— Жуни, подожди, я переоденусь. Только вышел из источника, — отвечает он как ни в чем не бывало. А сам, все еще прижимая меня спиной к себе, держит мой рот рукой. Ситуация могла бы быть комичной, но я чувствую глубокое разочарование. Он открывает шкаф, где висят халаты для купания и буквально впихивает меня туда, разве что ногой не помог. Приказывает взглядом молчать.

«Да я бы и не стала кричать. Ты явно встанешь не на мою сторону!»

Затолкал меня в шкаф. Как в анекдоте с любовником. Становится всё смешнее, и я уже сама зажимаю рот руками, прячась глубже за халаты. Это истеричное разочарование. Когда и больно, и смешно одновременно.

«Ну таких специфичных отношений у меня точно ещё не было.»

Я затыкаю рот халатом, как кляпом, чтобы не рассмеяться во весь голос. Слышу, как Сюань переодеваться и его легкие шаги.

«Уходит? А я?»

— Сюань, ты ранен? У тебя кровью пропитаться халат на плече.

— Пустяки, Жуни. Зачем ты меня искала?

— Хотела отдать тебе это ещё до отъезда. Я сама его вышила.

«Это так мило! Со мной он так не говорит!»

Я перестала смеяться и надулась. Прислушиваясь.

— Спасибо, Жуни. Прости, что потерял подаренный тобой кошелек в прошлый раз.

— Сюань, я нисколько не злюсь. Тебе надо к лекарю. Пойдем, я тебя отведу. Где ты так поранился? Посмотри, рукав уже весь в крови.

— Я неудачно упал и старая рана кровоточит.

— Пошли скорее, я могу сама тебя перевязать.

Он смеётся в ответ так, как будто ветер ласкает листву.

— Нет, я сам! Не стоит тебе до брака рисковать своей репутацией! Ладно, проводи меня до лекаря. Ты такая заботливая, — ласково отвечает. Я аж рот открыла от таких слов.

«Моя репутация значит не в счёт?»

— А где твоя лиса?

— Я думаю забралась на кухню и ворует еду!

— Опять на кухне!

— Она любит поесть. Ты ее не трогай, пожалуйста, она не сильно общительна, не любит общества. Ты можешь пораниться.

— Я хочу, чтобы ты ее наказал!

— Я накажу, — опять этот его лёгкий смех.

Голоса их удаляются.

— Она дикая?

— Ну…

Ах, сколько бы не оттопыривала ушки, не смогла услышать больше ничего. Выбралась из шкафа, накинув сухой халат, собралась и правда пойти на кухню, раз можно. Тут на встречу мне вышел тот самый лекарь с доверительной внешностью.

— Здравствуйте, я не запомнила вашего имени.

Он засмущался:

— Мое имя Шу Лин. Я тогда не представился. Прошу прощения, не нужно условностей. Вам лучше?

— Мне вот-вот стало бы очень хорошо, но что-то опять пошло не так.

— Нет, так? — лекарь выпучил на меня глаза.

«Я сказала это вслух?»

— Лекарь Шу Лин, я жутко голодна! Вы мне кажетесь очень аппетитным.

Вот уже лицо его стало обеспокоенным, а я рассчитывала на другой эффект, подшучивая над ним.

«Неужели здешние лисы и правда едят печень и прочие части тела⁈»

— Да…давайте вас провожу, но вам нужно одеться. Я принес вам…

И только сейчас я заметила в его руках стопку черного шелка.

— О, это мне! — обрадовалась как ребенок.

Ханьфу, к слову, было больше мужским, нежели женским.

«Интересно. Это что, нечто среднее? Одежда для животных?»

— А где налапники? В смысле сапожки?

— Все тут!

Он все положил на лавочку, где ещё недавно меня не до приручили, и вышел.

— Я подожду снаружи. Прошу, не спешите.

Глава 27

Заботливый лекарь наконец-то вел меня есть.

«Уму непостижимо. Я не ела около месяца.»

— Говорят, лисицы страшно воняют!

Мой острый слух тут же выцепил разговор служанок, пока мы проходили коридор. Принюхалась к себе. Ничего. На всякий случай понюхала ничего не подозревающего лекаря.

«Нет все в порядке. »

— Они очень страшные существа. Соблазнительницы и вертихвостки.

«Ещё бы! У меня целых семь хвостов! Есть чем вертеть!»