(Не) люби меня (СИ) - Лакомка Ната

Король тоже смотрел на нас, и его обветренное лицо походило на деревянную маску — неподвижное, непроницаемое, только глаза блестели, как уголья в прорезях для глаз.

Я поклонилась, протягивая поднос, но король не взял кубок, словно чего-то дожидаясь. Жозеф кашлянул, и я повернула голову, глядя на него вопросительно: было что-то, чего я не знала.

— Прошу прощения, — сказал мой муж извиняющимся тоном, — но моя жена еще не знает всех наших обычаев, — и добавил уже тише и для меня: — надо пригубить вино, Ди.

— Что? — спросила я шепотом.

На неподвижном лице короля появилось какое-то подобие улыбки.

— По нашим обычаям, — пояснил он, — хозяину надо первому попробовать угощение и вино, а уже потом предлагать их гостю.

— О! — поняла я, и мне стало смешно и немного неловко. — Конечно же, мудрый обычай. Вдруг мы решим отравить самого короля!

Муж посмотрел на меня в ужасе, а за столом повисло напряженное молчание, но я уже поставила поднос, взяла кубок двумя руками и, улыбнувшись королю поверх кубка, сделала глоток.

Напиток обжег мои язык и горло, согрел сердце и желудок, и я почувствовала легкое головокружение. Неужели, от глотка вина? Или это король смотрел на меня так пристально, что это было почти неприлично.

— Теперь ваше величество может ничего не опасаться, — сказала я, протягивая кубок королю. — Под этой крышей вам не от кого ждать предательства. Мы с мужем будем верны вам до последнего вздоха.

— Хорошо сказано, леди Верей, — сказал король, принимая кубок.

На мгновение наши пальцы соприкоснулись, и король вздрогнул. Да так, что несколько капель вина выплеснулось мне на руку.

— Мне кажется, вы сидите на сквозняке, ваше величество, — встревожилась я. — Позволите передвинуть ваше кресло поближе к камину?

— Не откажусь, леди, — ответил он любезно.

Я приказала слугам передвинуть массивное кресло поближе к огню, а Жозеф расправил медвежью шкуру, чтобы королю было мягко и удобно сидеть.

Мы уже собирались уйти, но король остановил нас:

— Пусть твоя жена, Верей, сядет рядом со мной, — попросил он.

Такая просьба могла рассматриваться лишь как приказ, и Жозеф не посмел возразить:

— Да, ваше величество, — ответил он и сам поставил рядом с креслом скамеечку.

— На скамейке ей будет неудобно, — сказал король. — Принесите кресло для леди.

Моему мужу ничего не оставалось, как распорядиться, чтобы мое кресло из-за женского стола перенесли к камину и поставили справа от кресла короля, развернув, чтобы мы с его величеством сидели лицом к лицу.

Я пересела, не понимая причины такого внимания. Теперь мы с королем находились в стороне ото всех, будто бы наедине. На нас бросали косые взгляды, но король не замечал их, и я тоже постаралась не замечать.

— Мне захотелось поболтать с вами, — объяснил он. — Вы очень красивы. И у вас такая милая улыбка… Верхняя губа коротковата, кажется, что вы все время чуть улыбаетесь.

— Леди Бригитта постоянно щипает меня за бок, — сказала я, как будто поверяя страшную тайну, — чтобы смеялась поменьше. Она утверждает, что в вашей стране женщине смеяться неприлично.

— Понимаю, почему ваша свекровка так считает, — сказал король, не сводя с меня взгляда. — По ее лицу видно, что сама она улыбалась последний раз еще до первого причастия.

Я рассмеялась и тут же извинилась:

— Простите, ваше величество. Я не должна быть такой непочтительной.

— Ну что вы, это я был непочтителен, — утешил он. — Но вы и в самом деле не похожи на наших женщин. У вас смуглая кожа и темные глаза.

— Моя мама была принцессой княжества Лаллапур, если вы слышали о таком.

Он покачал головой, показывая, что не знает.

— Оно находится на востоке, — объяснила я. — Там всегда лето, всегда солнце, и люди смуглые и черноглазые. Но очень красивые.

— Даже не сомневаюсь, — галантно поддакнул он. — Говорят, на востоке женщины ведут себя, как мужчины…

— Если вы о том, что они могут смеяться, когда им вздумается — то да, как мужчины, — мне было приятно говорить с ним о своей родине. Тем более, я видела, что он слушал меня с искренним вниманием. Жозеф тоже слушал, но когда я его о чем-нибудь спрашивала — отвечал так, словно только что с неба упал. А леди Бригитта с Элиш и вовсе не любили слушать о моих родных краях. По-моему, они считали, что я все выдумываю, рассказывая о животных, величиной с крепость, которые носом могут вырвать с корнями столетний дуб.

Короля интересовало абсолютно все, и я с удовольствием рассказывала ему об отце, о нашем короле, и о слонах, на которых каталась, когда приезжала в гости к маминой родне. Когда я упомянула, что люблю верховую езду, король спросил, как я нахожу его жеребца.

— Он не очень красив, — ответила я лукаво, — но сразу видно, что сможет выдержать не один заезд. Только моя кобыла все-таки быстрее и выносливее. Я забрала ее сюда, не могу с ней расстаться. Правда, здесь для нее слишком холодно, я всегда держу ее в попоне.

— Будет любопытно на нее взглянуть, — сказал король. — Я наслышан о ваших скакунах. Говорят, они — помесь кобылицы и пса, и поэтому такие верные.

— Сказка, не имеющая почти ничего общего с истиной, ваше величество.

— Но что-то есть?

— Есть, — я опять разулыбалась. — Собачья верность наших лошадей.

Он тоже улыбнулся, и суровые черты немного смягчились, а морщинка между бровями разгладилась.

— В наших краях все не похоже на те места, где вы жили, — задумчиво произнес он. — Как вы привыкаете к переменам?

— Здесь все слишком… уныло, — призналась я, но тут же торопливо добавила: — Я не скучаю, нет. Совсем не скучаю, ведь со мной Жозеф. Но все так непривычно…

— Вам надо обязательно посетить Ланвар, — сказал король. — Тогда ваше мнение о нашей стране изменится в лучшую сторону, я уверен.

— Даже не сомневаюсь, — вернула я ему его слова. — Думаю, Жозеф в ближайшее время сможет показать мне вашу столицу. Скажем, летом…

— Зачем тянуть? — он поднял голову, нашел взглядом Жозефа и поманил его пальцем.

Мой муж сразу же вскочил и приблизился едва ли не бегом.

— Ты так хорошо нас принимаешь, — сказал король, — что я хочу пригласить тебя и твою милую жену с ответным визитом. Приезжайте в Ланвар на следующей неделе.

Устроим охоту на лис.

— Благодарю, ваше величество, — ответил Жозеф. но мне показалось, он не слишком обрадовался.

— Можешь идти, — бросил король, не глядя.

Жозеф тут же ушел, хотя я взглядом предлагала ему остаться.

Сказать честно, меня не вдохновили ни предполагаемая охота, ни то, что мой муж ведет себя в собственном замке вовсе не как хозяин, а как слуга на побегушках, поэтому я заговорила холодно:

— Я не люблю охоту, сир. Мне жаль бедных животных. Особенно лис. Они такие красивые.

— Тогда устроим соколиную охоту, — предложил он. — Вы никогда не видели, как Жозеф тут же ушел, хотя я взглядом предлагала ему остаться.

Сказать честно, меня не вдохновили ни предполагаемая охота, ни то, что мой муж ведет себя в собственном замке вовсе не как хозяин, а как слуга на побегушках, поэтому я заговорила холодно:

— Я не люблю охоту, сир. Мне жаль бедных животных. Особенно лис. Они такие красивые.

— Тогда устроим соколиную охоту, — предложил он. — Вы никогда не видели, как охотится сокол? Это похоже на сражение. Прекрасно и грозно.

— Боюсь, мне будет жалко и птиц.

— Не бойтесь, они станут меньше вас смущать. когда окажутся на столе в жареном виде.

В ответ я вежливо улыбнулась.

— А как развлекаются у вас дома? — спросил король. рассеянно разламывая лепешку и кидая в рот кусок за куском. Зубы у него были белые, крепкие, и я снова подумала, что он — воплощение севера, воплощение этой земли, как будто родился не от смертных родителей, а от богов гор и лесов.

Этот вечер я просидела рядом с королем, и он ни на кого больше не обращал внимания. Признаться, я тоже позабыла обо всех, и лишь иногда спохватывалась. отыскивала взглядом мужа и кивала ему. Жозеф кивал в ответ, но вид у него был не очень довольный.