Хочу ребёнка от тебя - Михаль Татьяна

Я должна была оттолкнуть его. Сказать что-то резкое, укусить его за губу, напомнить ему о субординации. Но вместо этого мои руки сами обвили его шею, а тело прижалось к нему, словно искало спасения.

Его дыхание было горячим, сладким, с лёгким привкусом кофе и чего-то неуловимого – власти, наверное. Или просто мужской самоуверенности. Он целовал меня так, будто я была его женщиной с самого начала, будто эти минуты в лифте – всего лишь формальность.

А я? Я думала: «Не может быть, чтобы этот властный мужчина – в костюме дороже моей годовой зарплаты, с лицом греческого бога и манерами хищника – мог захотеть меня. Девушку, которая ещё вчера ела лапшу в общаге, и мечтала покорить мир своей журналисткой хваткой».

Но он хотел. Это было ясно по тому, как его пальцы впивались в мою кожу, как его тело напрягалось, прижимаясь ко мне. Как его поцелуй становился глубже, требовательнее, почти отчаянным.

И самое ужасное, знаете, что? Я хотела его тоже. Внезапно, дико, нелепо. Этот поцелуй разбудил во мне что-то, о чём я читала только в книгах – страсть, которая сжигает все логические доводы, все страхи, все «но».

Когда он наконец оторвался от моих губ, мы оба дышали так, будто пробежали марафон. Его глаза горели – тёмные, почти чёрные, полные того же недоумения, что и мои.

– Вот видишь, –прошептал он, его голос был хриплый, будто он тоже только что открыл для себя огонь. – Ад уже начинает замерзать.

Я попыталась что-то сказать, но из горла вырвался только сдавленный смешок.

– Вы… вы совсем сумасшедший, – выдавила я, но мои пальцы всё ещё цеплялись за его пиджак, не желая отпускать.

– Возможно, – он улыбнулся, и в этот раз улыбка была настоящей, без намёка на сарказм. – Но и ты тоже.

И знаете что?

Возможно, он был прав. Потому что когда лифт, наконец, дёрнулся и поехал наверх, я поймала себя на мысли, что мне совсем не хочется, чтобы эта поездка заканчивалась.

Даже если мы едем прямиком ад.

* * *

Лифт мягко звякнул, и двери раздвинулись, выпуская нас в другое измерение. Я замерла на пороге, пытаясь перевести дух.

Последний этаж напоминал не офис, а обитель какого-то полубога, помешанного на минимализме и богатстве.

Полы – тёмный полированный мрамор, в котором отражались строгие линии современной мебели. Стены украшали абстрактные полотна, вероятно, стоящие больше, чем вся моя квартира.

Воздух вибрировал от тишины, нарушаемой лишь тихим гулом климат-контроля. Здесь даже пыль, казалось, боялась нарушить безупречный порядок.

Александр, не оборачиваясь, двинулся вперёд, и я, как загипнотизированная, поплелась за ним.

Коридор был таким же безупречным: приглушённое освещение, никаких лишних деталей, только идеальная геометрия пространства.

Мужчина толкнул массивную дверь из тёмного дерева, и я шагнула в его кабинет. И тут меня накрыло волной ароматов – дорогая кожа кресел, полированное красное дерево стола, едва уловимый шлейф его парфюма. Здесь пахло… им. Властью. Деньгами. Мужчиной, который не просит, а берёт. Хозяином жизни. Истинным альфа-самцом, чьё присутствие ощущалось каждой клеточкой.

Дверь с глухим стуком захлопнулась. Я уже собиралась выпалить что-то вроде: «Ну что, Александр Геннадьевич, может, быстренько проведём это интервью, а? И я побегу отсюда…» – но не успела и рта раскрыть.

Внезапно его руки сомкнулись на моей талии, а губы набросились на мои с такой стремительной жаждой, словно я была последним кусочком шоколадного торта на всей планете, а он –сладкоежкой, которого три года держали на диете.

Я издала звук, нечто среднее между вздохом и попыткой крикнуть «Вы чего!», но он уже поглотил и мой крик.

Его поцелуй был голодным, властным, почти яростным. В голове пронеслись обрывки мыслей: «Интервью… Сенсация… Моя премия… А не слишком ли быстро?.. О боже, он бесподобен…»

Он оторвался от моих губ всего на секунду, его дыхание горячим облаком коснулось моей кожи. В глазах плясали искорки чего-то тёмного, хищного.

– Интервью подождёт, Ева, – прохрипел он, и снова его губы захватили мои в плен.

Как это подождёт?

Никак не может подождать!

Я попыталась отстраниться, уперев ладони в его грудь, но он лишь глубже впился пальцами в мои бока, прижимая к себе так близко, что я чувствовала каждый мускул его тела через тонкую ткань моего платья.

– Ал… Александр… –пролепетала я, когда он снова отпустил мои губы, переключившись на шею. – Интервью… мы же… должны… поговорить… Я хочу поговорить…

– Должны? – он посмотрел на меня, и в его глазах вспыхнула опасная искра, от которой по спине пробежали мурашки. – Ты сейчас со мной споришь, Ева? Ты хочешь поговорить, а я хочу тебя трахнуть. И ребёнка от тебя хочу. Представляешь?

Он произнёс это с таким непоколебимым спокойствием, словно обсуждал погоду, а не наше возможное совместное потомство.

У меня отвисла челюсть. Я, конечно, рассчитывала на деловой разговор, возможно, на лёгкий флирт, но уж точно не на молниеносную атаку в кабинете, пахнущем деньгами и властью!

– Э-э-э… Какой ребёнок?! – выпалила я, пытаясь вырваться, но его хватка лишь усилилась.

– Значит, на секс ты согласна, – рассмеялся он.

Смех – низкий, глухой, и этот звук отозвался где-то глубоко внутри меня.

– Я, милая Ева, человек очень буквальный, – он провёл большим пальцем по моей нижней губе, заставив меня вздрогнуть. – И если я чего-то хочу… почему бы не взять это прямо сейчас?

Прежде чем я успела найти достойный ответ – что-нибудь умное, язвительное, чтобы вернуть себе иллюзию контроля, – он снова закрыл мои губы своими.

На этот раз медленнее, но с ещё более обескураживающей уверенностью. Его руки скользнули вниз, приподнимая меня, и через секунду мои ноги уже не касались пола.

Он понёс меня к массивному кожаному дивану у окна, за которым простирался панорамный вид на город, утопающий в дождевой воде.

В голове промелькнула абсурдная мысль: «Интересно, чисто теоретически, а какие бы у нас были бы дети?»

Он опустил меня на мягкую кожу, не прерывая поцелуя. Воздух снова наполнился его запахом – дорогой парфюм, смешанный с чистым, животным ароматом мужчины, который точно знает, чего хочет. И который, судя по всему, решил, что хочет меня. Прямо здесь. Прямо сейчас. Без лишних предисловий.

Чёрт побери. Это было безумие. Стремительное, нелепое, совершенно непрофессиональное безумие.

– Вы с ума сошли! –выдохнула я, когда он на мгновение отпустил мои губы, чтобы снять пиджак. – Я не девица с низкой социальной ответственностью! Я журналист!

– Я сказал, что ребёнка хочу от тебя. Это значит, я не считаю тебя девицей лёгкого поведения. И успокойся, Ева. Лучше снимай своё мокрое платье, – произнёс он, его пальцы уже расстёгивали пуговицы на его рубашке с пугающей ловкостью.

И в тот момент, глядя на его решительное лицо, на потемневшие от дикого желания глаза, полные абсолютной, непоколебимой уверенности, что я сейчас отдамся ему, я поняла, что все мои планы на карьеру, на повышение и на разумное, взвешенное поведение летят к чёрту.

Оставалось только одно – либо кричать караул, либо… отдаться этому альфа-самцу.

Я вздохнула, делая вид, что сдаюсь, а потом внезапно схватила его за руку, притянула к себе и… укусила его за нижнюю губу – достаточно легко, чтобы это было скорее вызовом, чем болью.

Он замер, удивлённо приподняв бровь.

– Что, – выдохнула я, – торопишься? Боишься, что я сбегу или сопротивляться буду?

Его губы тронула хитрая ухмылка, от которой у меня перехватило дыхание. Опасная. Непредсказуемая.

– Нет, – он снова наклонился, и его голос прозвучал прямо у моего уха, низкий и обещающий. – Боюсь, что ты слишком много думаешь. Давай исправим это, Ева.

ГЛАВА 4

* * *

– ЕВА —

Дождь барабанил по окнам его кабинета, за которым простирался большой город, словно рассыпанные бриллианты.