Как она смогла? Ведь на ней – браслеты! Истинная не могла покинуть это тело, Халсьён мне обещал!
Но настоящий масштаб беды я осознал только к вечеру, когда поиски Сафир не увенчались успехом.
Попаданка ушла, но могла вернуться в любой момент – именно так проявлялась морнийская лихорадка. В следующий раз утяжелю оковы, добавлю больше магии – никуда не денется. Но…
Я весь лагерь обошел, проверил каждый уголок, каждую расщелину в земле, каждое чертово дерево! Исчезла не только попаданка. Сафир Астен тоже сбежала!
Они обе ускользнули от меня. Треклятые ведьмы.
Глава 29. Ярость дракона
~Раштон~
Непонятно, как, но она преодолела магический периметр, очерченный ее браслетами. Выбралась за пределы лагеря.
Это же абсолютно невозможно! Как она, дьявол меня подери, их сняла?! Сделать это мог только я!
Часовой подтвердил, он видел ее. Она проскакала мимо него на лошади в сторону Аррекса.
Аррекса! Города под куполом врага!
Ведьмино отродье, подлая шпионка, она наверняка спряталась от меня за магической завесой, поэтому я не чувствовал ее.
Без помощи архимага Лессандрии тут не обошлось. Ничем иным объяснить ее удачливость было нельзя. В моем лагере все-таки завелся шпион.
Она бы не сняла браслеты сама, ей кто-то помог. Сильный маг, обладающий знаниями, как они работают.
Поэтому я так одержимо торчал у пузыря и проверял его прочность. Если б я только почувствовал хотя бы слабую связь с девчонкой, меня не остановило бы ничто!
Вот только превращения давались всё тяжелей. Дракон страдал, нам было больно обоим. И всякий раз, когда приходила пора вставать на крыло, на это требовалось все больше и больше усилий.
Каждый оборот проходил мучительней и медленней предыдущего, сопровождался болью переламывания костей. Если это продолжится, в конце концов превращение станет невозможным.
Неужто правы были и Мадрус, и Хитэм? Дракон без истинной отказывается существовать? Как такое возможно?
Я должен избавиться от этой зависимости как можно скорей. Если в этот раз у меня чувство, будто «порвался канат», и я сам не свой целый месяц, что же будет в следующий?
Я должен быть хладнокровен и собран, в стране война! Мне совершенно нельзя испытывать такие дикие перегрузки. И уж тем более – так много думать о женщине. О ведьме, о простолюдинке. О шпионке!
Взмыв в небо, я совершил очередной облет, ища бреши в этой броне. Опускался угрожающе низко, намеренно задевал магический щит крылом. Проникал краешком крыла насквозь, получал ожоги, но пытался снова и снова.
Один плюс в куполе: спрятавшиеся под ним по мне не стреляли. Незачем.
Это новое изобретение – пушки, начиненные картечью, - способны были повредить даже шкуру дракона, причем на большом расстоянии.
Сколько раз я уже был ранен их мерзкими гранатами, разрывающимися в воздухе рядом со мной? Вынимал десятками острые осколки, застрявшие в чешуе и под кожей, как занозы. Я совсем перестал летать днем, стал осмотрительнее и осторожнее.
И теперь я очень рисковал, подлетая к Аррексу на такое близкое расстояние. Сотрясая бешеным ревом пространство, пытался рассмотреть, что происходит внизу.
Где она, моя сбежавшая истинная, которую я так и не смог понять? В чем я перегнул палку, черт возьми? Был слишком суров, обидел словом или делом? Она бы могла объяснить, а не сбегать!
Но что-то подсказывало мне, что в этом и состоял ее план: свести меня с ума, лишить армию Фаргаросы генерала. И поддаваться на ее манипуляции я намерен не был.
Лишь злился. Хотел найти. Посадить на цепь. Запереть в клетке. На этот раз – точно.
Плевать, что замужем. Она должна быть только моей, пока не родит ребенка.
Ярость… она преследовала меня и во сне. Любое, даже приятное сновидение, перерождалось в кошмар, в котором Сафир уходила в туман, а я терял разум и превращался в одичавшего зверя, уничтожая всё и всех на пути к ней.
Я перестал быть тем проницательным и изобретательным полководцем, не проигравшим ни одного сражения, на которого король мог рассчитывать. Я был одержим новой целью. Пусть и хорошо скрывал это от всех.
А может, и нет… Халсьён знал, Хитэм догадывался. Даже Мадрус позволял себе намеки на силу и необратимость зависимости.
- Но на мне нет метки, - тогда указывал я на этот неоспоримый факт. – Разве это не значит, что ее метка – обман? Может, есть шанс, что это какое-то колдовство, и нам удастся ее свести?
И я избавлюсь от этой раздражающей связи, порушившей все мои планы.
- Истинную связь можно разорвать, есть ритуал, - согласился Халсьён без энтузиазма. – Но я бы не рекомендовал вам так поступать.
Раз есть выход, я им воспользуюсь, как только ведьма родит. Но вначале беглянку надо хотя бы найти.
Черт возьми! Меня приводила в бешенство мысль, что Сафир, возможно, уже беременна! И мой ребенок сейчас находится в лапах врага! В этом был ее план?!
Ведьма, проклятая ведьма! Когда родит, я казню ее, чтоб никогда так больше не делала. Чтоб больше не делала меня слабым!
Я чуть не рухнул с небес, когда внезапно связь восстановилась, и между нами натянулся крепкий стальной канат, звеня в воздухе и указывая магическими линиями верный путь.
Я изменил направление полета, следуя зову. И удивленно взревел, осознав, что магия тянет меня в противоположную от Аррекса сторону.
Сафир находилась очень далеко от границы, в самой глубине страны. Ее никогда не было в городе.
Вот ведь хитрая лисица, мне ведь даже в голову не пришло, что она банально запутала следы. Выехала к Аррексу, показавшись часовому, чтобы я искал ее там, а сама на ближайшей развилке свернула на другую дорогу.
Заложив вираж, я издал самый свой свирепый рев, отпустил контроль и поддался тяге. Несколько часов полета, и инстинкт приведет меня к ней.
Плевать, что сделает дракон. Разорвет на части? Значит, так ей и надо.
Я устал быть терпеливым. Вымотался её искать. Не хотел снова тратить время на неблагодарную женщину и испытывать эту жуткую боль, отнимающую разум и силы.
Города и селения закончились, начались дикие, нехоженые места. Болота, лес, снова болота. На дни пути вокруг – ни людей, ни жилья.
Зачем она забралась так далеко? В подобных условиях даже роте солдат выжить трудно.
Едва ощутимый запах свежей рыбы и тлеющего костра вывел меня к поросшему камышами озеру. Вокруг – непроходимая чаща. Старый, покосившийся деревянный домик на берегу, сохнущие сети и девушка у огня.
