Беспощадные короли (ЛП) - Стил Бекка

— Как ты думаешь, она ему нравится? — Я остановился, прислонившись к большому ящику с инструментами, который стоял у стены.

Взгляд Матео был слишком понимающим.

— Да. Я думаю, что она нас всем немного нравится, не так ли? Как бы нам этого не хотелось.

Глядя на него, пораженная его внезапным прозрением, я боролся за слова, чтобы выразить то, что было у меня на уме.

— Мы должны оставаться сосредоточенными на нашей цели. Мы делаем это для Дэйва, и неважно, насколько она горячая и насколько влажной становится ее киска для нас, она нужна нам только для ответов.

— Мы выебем из нее ответы. — Взяв гаечный ключ из разбросанных инструментов на полу рядом с ящиком для инструментов, Матео начал закручивать его против часовой стрелки одну из гаек на автомобильном колесе. — Будет весело сломать ее. Заставить ее хотеть нас, а затем отказаться от нее, как только мы получим то, что нам нужно.

Что-то в его голосе заставило меня прищуриться. Это звучало почти как сожаление.

— Ты ведь не становишься мягким, не так ли?

— Черт возьми, нет, — проворчал он, закручивая гаечный ключ быстрее, пока гайка не отскочила и с грохотом не упала на пол. Он крепко держал колесо, мышцы его рук напряглись, когда он принялся за вторую гайку. — Кстати, как там малыш?

Это была вопиющая смена темы, но я согласился.

— Он больше не переступит черту. Наблюдая за тобой на ринге, понимая, что это мог быть он, если бы его сестра не умоляла нас о помощи? Такое дерьмо остается с тобой навсегда.

Матео кивнул.

— Хорошо. Чертов Лоренцо, всегда делает дерьмо сложнее. Хотелось бы, чтобы он дал нам повод убрать его.

— Да. — У нас уже был этот разговор раньше. — Он мудак, но он держит людей в узде. Пока он не лезет в наши дела, мы можем его терпеть.

— Поможешь мне с этим колесом? — Матео опустил голову, когда я подошел и встал рядом с ним, сжимая шину, пока он крутил гаечный ключ, снимая оставшиеся гайки. Когда колесо наконец освободилось, он опустил его на пол, затем снова посмотрел на меня. — Кэл. О чем мы говорили до Лоренцо, я не уверен, что Эверли вообще замешана во всем этом дерьме.

Я тяжело вздохнул, нахмурив бровь.

— Я тоже. Но даже если это не так, она — залог. Ценная фигура на нашей шахматной доске.

Он пробормотал что-то о "гребаных шахматах", но я не обратил внимания, потому что мои слова напомнили мне о ней. Сегодня вечером был шахматный клуб.

Время для встречи один на один с Эверли Уокер.

Когда Эверли вошла с опозданием и увидела, что единственный свободный столик — это тот, за которым сижу я, ее пухлые губы сжались в тонкую линию, а глаза сузились, глядя на меня. Я с удовольствием наблюдал, как она выпрямилась, перекинула волосы через плечо, затем протопала через комнату и плюхнулась в кресло напротив моего.

— Проблемы? — Я поднял бровь, глядя на нее.

— Неужели я не могу получить пять минут покоя? Сегодня я не могу убежать ни от кого из вас. — Она стукнула своим маленьким кулачком по столу, заставив шахматную доску закачаться, и мне пришлось подавить смех. Обычно девушки не так легко развлекали меня, но, конечно, Эверли должна была быть исключением.

— Мисс Уокер. Пожалуйста, воздержитесь от…

Профессор замолчал, когда я обслужил его с угрожающим видом.

— Просто присядьте, — сказал он в конце концов.

— Я уже это сделала, — резко прошептала она себе под нос, и мне пришлось подавить еще один смех. Мое веселье угасло, когда я вспомнил о своей цели. Даже у самых красивых роз были шипы, и я должен был помнить об этом. Даже если, на всякий случай, Эверли была невинной стороной — в чем я сомневался, независимо от того, что думали Матео и Сэинт, — она все равно была вовлечена, нравилось ей это или нет.

— Что ты делала в моем доме? — Я спросил ее, когда профессор указал, что мы должны начать наши игры.

Она сосредоточилась на доске, нахмурив брови, пока обдумывала свой первый ход. Когда ее рука зависла над клетчатыми клетками, казалось, целую вечность, она в конце концов переместила свою крайнюю левую пешку. Интересно.

— Я хотела это увидеть.

— И что ты там делала? — Не нужно было быть гением, чтобы понять, чем занимались она, Сэинт и Матео, судя по выражению лиц моих братьев, когда я появился.

— Я… — Она наблюдала за моей рукой, когда я двигал свою первую фигуру, ее щеки покраснели. — Ты же знаешь.

Слегка вытянув ногу, я медленно провел ступней по ее икре, наслаждаясь ее внезапным вдохом.

— Я не думаю, что знаю.

— Каллум…

Ее шепот в сочетании с тем, как она смотрела на меня своими огромными зрачками, дошел прямо до моего члена. Я видел, как мои братья не смогли устоять перед ней. Черт, все, что я хотел сделать прямо сейчас, это вытащить ее на улицу, погрузить в нее свой член и заставить ее выкрикивать мое имя.

— Пойдем со мной после. — Мой голос прозвучал как низкий скрежет, и в ее взгляде вспыхнул жар.

В следующую секунду жар исчез, и она прикусила губу между зубами, качая головой.

— Я не могу. У меня есть планы.

Все мои чувства пришли в состояние боевой готовности.

— Какие планы?

Она снова покачала головой, ее рот сжался в упрямую линию.

— Планы, от которых я не могу отказаться. В любом случае, это не имеет к тебе никакого отношения. Почему я должна тебе что-то рассказывать?

— Эверли. — Мои пальцы обхватили ее запястье и предупреждающе сжали. — Ты не хочешь делать это со мной.

Мы молча смотрели друг на друга в течение минуты. Когда я постепенно усилил хватку, она выдохнула, глядя на меня.

— Я встречаюсь со своими подругами, если тебе это так важно знать.

— Хорошо, — пробормотал я, ослабляя хватку. — Если ты так говоришь.

Когда она снова двинула свою пешку, ее рука задрожала. Совсем немного, но я это заметил. С Эверли определенно что-то было, и если она не скажет мне правду, тогда мне придется действовать по-плохому.

Следовать за ней и узнать, что именно она задумала.

28

Так или иначе, я прошла через оставшуюся часть шахматного клуба, избегая всех попыток Каллума завязать разговор. После того, как стало ясно, что я не собираюсь рассказывать ему, чем я на самом деле занимаюсь после шахматного клуба, он оставил попытки. Вместо этого он смотрел на меня пристальным взглядом, от которого мне стало слишком жарко. В любую другую ночь это могло бы меня взволновать, но по мере того, как шахматный клуб становился все ближе и ближе к финишу, мои мысли обратились к тому, что еще впереди, отчего мой желудок скрутило, а дыхание участилось. Встреча моего дяди состоится сегодня вечером.

В ту секунду, когда время истекло, я проигнорировала все, что говорил профессор о том, чтобы отметить, где наши фигуры должны были продолжить игру на следующей неделе, и убралась оттуда так быстро, как только могла, прежде чем у Каллума даже был шанс перехватить меня.

После быстрого обхода моей комнаты в общежитии, где я переоделась, так что я была одета во все черное — черное платье, плотные колготки и черные ботинки — я поставила телефон на беззвучный режим, а затем вышла обратно на улицу. Когда я благополучно оказалась в своей машине с закрытыми дверями, я сделала глубокий вдох, хотя это не помогло моему бешено колотящемуся сердцу. Мои руки на руле были липкими, и когда я взглянула на себя в зеркало заднего вида, я увидела, насколько расширенными и испуганными были мои зрачки в свете огней по краям парковки.

Сосредоточься.

Сделав еще один глубокий вдох, я завела двигатель.

На дорогах было устрашающе тихо, когда я спускалась по темным улицам к заброшенной церкви. Время от времени в мою сторону поворачивался свет фар, и я напрягалась, но продолжала вдыхать и выдыхать, напоминая себе, что это паранойя. Блэкстоун не был маленьким городом — имело смысл, что на дорогах будут другие машины, и в любом случае была не такая поздняя ночь.