Восхитительная ложь (ЛП) - Мейред Шона

Стоя в своем углу, я подпрыгиваю на носках ног, пытаясь согреться, пока поздняя вечерняя роса оседает на моем обнаженном торсе. Музыка разливается по воздуху вокруг нас, наполняя растущее предвкушение толпы чем-то иным, чем бессмысленная болтовня.

Мой отец стоит сбоку от меня, обхватив мое лицо ладонями, его черные глаза сосредоточены на мне.

— Что бы ты ни делал, не облажайся, Роуэн.

Мне требуется вся моя сила воли, чтобы не плюнуть ему в гребаное лицо. За месяцы, предшествовавшие моему восемнадцатилетию, он не сделал ничего, чтобы подготовить меня ни к одному из испытаний, с которыми мне предстоит столкнуться. Но теперь, после того, как Доннак — его маленький любимый проект — проиграл последний раунд Айдону, ему вдруг стало не по себе.

Нет, есть только одна причина. Папа Кинг со мной на ринге, и это потому, что все взгляды прикованы ко мне, и на кону его фамилия. К черту это, я выиграю этот бой, но это будет не ради одобрения самого дорогого папочки.

— Потому что это то, чем я занимаюсь, верно? — Я все порчу. — Я вкрадчиво приподнимаю бровь, подзадоривая его.

Его ноздри раздуваются, когда он прикусывает, стискивая зубы.

— Не испытывай меня, мальчик.

Мой рот кривится в сторону, когда мои глаза сужаются, взгляд, который, я знаю, он презирает. Он качает головой, смеряя меня последним взглядом, прежде чем покинуть ринг. Наконец, Люк Брейди, отец Айдона, выходит в центр октагона. Музыка стихает, и затем он подносит микрофон к губам.

— Киллибегс, ты готов?

Толпа оглушительно кричит "ура", а затем Люк продолжает.

— Почти двадцать лет назад Оливер Деверо выиграл свой первый судебный процесс, победив своего противника, Габриэля Кинга. Это была легендарная битва. Большинство из нас здесь будут помнить ее вечно. И теперь, почти два десятилетия спустя, их сыновья повторяют историю, только на этот раз сможет ли младший Деверо сохранить свой непобедимый титул или Ри будет править безраздельно. — Он делает эффектную паузу, прежде чем углубить свой баритон до эха. — Это бой, которого вы все ждали. ДЕВЕРО ПРОТИВ КИНГА!

Свет прожекторов гаснет, когда из динамиков доносится вступление к песне «Only One King» Томми Профитта и Юнга Юнга. Мы с Лиамом выходим вперед, встречаясь в центре октагона. Вытянув предплечья, мы поднимаем согнутые костяшки пальцев, прежде чем постучать ими друг о друга.

Мой взгляд скользит влево, выискивая ее. Я осматриваю толпу, пока, наконец, мой взгляд не останавливается на Сирше Райан. Сжав руку в кулак, она подносит ее ко рту, прикусывая костяшки пальцев. Ее плечи опускаются вперед, едва удерживая ее на ногах. Она нервничает, но из-за кого? Наконец, ее глаза встречаются с моими, и время останавливается.

Как так получается, что я слышу, как стучит ее сердце у меня в голове? Почему я чувствую, как ее страх пробирается под мою кожу? Мои легкие сжимаются, но это не имеет никакого отношения к драке. Это она. Доминирование проходит через меня, потребность такая чертовски сильная, что сотрясает мои кости. Прежде чем я вышел в этот октагон, я знал, что не могу проиграть. Но теперь, когда ее широкие янтарные глаза следят за каждым моим движением, мне нужно доказать гораздо больше.

Заставляя себя отвести взгляд, я возвращаю свое внимание к Лиаму. Его серые глаза перебегают с Сирши на меня. Ярость заливает его кожу, когда расплавленный красный гнев поднимается по его шее и щиплет за щеки. Хорошо, наш краткий телефонный разговор ранее произвел тот эффект, на который я надеялся, и ты можешь поспорить на свою гребаную бабушку, что я использую это в своих интересах.

Бедный маленький Лиам всегда слишком рано раскрывает свои карты.

Наконец, Люк кричит:

— Сражайтесь! — а затем все остальное исчезает из поля зрения. Я здесь, чтобы сделать одну вещь. Победить!

Восемь раундов прошли в тумане боли, и я не буду лгать, мои ноги в нескольких минутах от того, чтобы подогнуться подо мной, моя грудная клетка в гребаном огне, и я едва могу видеть сквозь струйку крови, которая капает на линию роста ресниц из глубокого пореза, который Лиам нанес мне в бровь.

С неба льет ледяной дождь, покрывая морщинами мою блестящую от пота кожу и обжигая ноющие мышцы, но я держу себя в руках, не желая сломаться и полон решимости победить, чего бы это ни стоило, черт возьми. Лиам бросается вперед, тыча кулаком в мою грудную клетку. Я отступаю в сторону, поднимая локоть, прежде чем врезать ему в нос. Его голова мотается влево, из ноздрей брызжет кровь. Он выглядит таким же грубым, каким я себя чувствую, плечи поникли, когда он волочит свое измученное тело по рингу.

Вытирая лоб предплечьем, я вытираю струйку крови, стекающую по лицу.

— Давай, здоровяк. — Я насмехаюсь, подзадоривая Лиама, насколько могу, надеясь, что его реакция даст мне тот единственный шанс, который мне нужен, чтобы покончить с этим раз и навсегда.

Я остаюсь начеку, полагаясь на свою скорость и маневренность.

— Это все, что у тебя есть?

— Иди к черту, — выплевывает он, его кровь смешивается со слюной и разбрызгивается по полу октагона.

— Я уже был там, и она восхитительна на вкус. — Я нажимаю, прежде чем броситься вперед и нанести апперкот ему в живот. — Скажи мне, Ди, — подсказываю я, когда он переводит дыхание, — тебе удалось просунуть свой член между ее пухлых губок? Как насчет ее тугой пизды? — Я раскидываю руки в стороны, подпрыгивая на носках ног.

Согнувшись, положив руки на колени, слегка прищуренные глаза Лиама сигнализируют о его следующем шаге, а затем, как и было предсказано, он бросается вперед со стиснутым:

— Пошел ты!

Я уклоняюсь вправо, приберегая энергию для последнего удара. Внезапно Лиам снова бросается на меня, на этот раз замахиваясь левой рукой, целясь мне в правую щеку. Моя шея выгибается от силы удара, и вся кровь в моем теле приливает к ушам. Черт меня побери, это ужалило.

Ошеломленный на мгновение, я стряхиваю его, прежде чем провожу языком по нижней губе. Вкус меди поражает мои чувства, но я не позволяю ему замедлить меня. Моя победа в моих руках. Я чувствую это в окружающей меня энергии. Терпение, Роуэн. Жди своей возможности.

— Ты знаешь, каково это, когда она сжимает твой член, в то время как твое имя слетает с ее губ? — Мой взгляд устремляется к толпе, указывая на Сиршу кончиком подбородка. — Потому что я знаю. И это был гребаный экстаз.

Наконец, он срывается, бросаясь на меня, не подумав об этом. Ослепленный своей яростью, он неправильно понимает мою стойку и отклоняется влево, оставляя уязвимой свою челюсть. Мой кулак соприкасается, и звук хрустящей кости заставляет толпу замолчать. Глаза Лиама закатываются, а ноги подкашиваются, когда он покачивается, прежде чем коснуться пола.

— Свет погас, ублюдок.

Когда Люк заходит в клетку, я падаю на колени, позволяя усталости взять верх.

— Победитель боя — РОУЭН КИНГ!

Глава двадцать шестая

СИРША

Мой желудок скручивается в тугие кольца, а пульс бешено колотится. Кислота пузырится у меня в животе, бурля под грудью, когда я смотрю, как медик светит маленьким фонариком в глаза Лиаму. Он наклоняется вперед и обхватывает руками голени, один раз кивая доктору.

Затем, наконец, он делает глоток воды из бутылки, которую протягивает ему медик, и прополаскивает рот, прежде чем выплюнуть содержимое на пол. Его спина расширяется с каждым вдохом, который он делает, унимая беспокойство, сковывающее мой живот.

С ним все в порядке, успокаиваю я себя. С ним все в порядке.

Кажется, впервые с тех пор, как Лиам рухнул на ринг, я украдкой перевожу дыхание, а затем перевожу взгляд на другого противника.

Роуэн сидит в центре ринга, его тело опирается на голени. Его завернутые руки закрывают лицо, демонстрируя окровавленный некогда белый хлопок. Загипнотизированная исходящей от него грубостью, я считаю подъемы и опускания его плеч, подчеркивающие его глубокое, затрудненное дыхание.