Жестокие намерения (ЛП) - Кент Кора

Мне снится, что он рычит мне на ухо:

— Я собираюсь оплодотворить тебя, любимая. Я буду наполнять твое лоно своим семенем снова и снова, пока внутри тебя не появится ребенок. — Я сдерживаю стоны удовольствия, когда его пальцы дразнят мои соски, а затем скользят между моих ног и проникают в меня. Он говорит мне на ухо всякие гадости, пока одной рукой опустошает меня, а другой ласкает.

— Какая хорошая маленькая девочка, — говорит он, когда я кончаю. — Ты рождена для моего удовольствия. — Тошнотворный прилив жара поднимается по моей коже всякий раз, когда я вспоминаю, что мне снится мой сводный брат.

Эти сны настолько реальны, что иногда я просыпаюсь, задыхаясь, в насквозь промокших трусиках, с горячей и готовой к его члену сердцевиной. Однажды ночью я так возбудилась, что мне пришлось принять душ, потому что мое тело стало влажным от пота и возбуждения. Горячие капли воды снимают напряжение с моих плеч, когда я цепляюсь за стенки душа, мастурбируя в память о нем. Я развратна, как и Ксавьер.

Когда я говорю Кристин, что не могу перестать видеть сексуальные сны о моем сводном брате, она просит рассказать подробности.

— Что? — говорит она в целях самозащиты, в ее голосе смесь шока и негодования. — Я ничего не получаю ни в реальной жизни, ни в своих снах. Если у тебя будет горячий секс, даже если он будет ненастоящим, я хочу об этом услышать.

Я сгораю от стыда, признаваясь, что мне нравятся те унизительные вещи, которые он говорит мне во сне.

— Я собираюсь трахнуть тебя без защиты, любимая.

— Просто подожди, пока я не вобью свой член в твою маленькую влажную киску.

— Твоя киска такая красивая, когда с нее капает моя сперма.

Однажды ночью это было почти перебор. Мне снится, что его член у меня во рту, как соска.

— Вот так, малышка, — шепчет он в темноту, — возьми папин член. Ты возбуждаешь меня. — Он кончает мне в рот, и когда я просыпаюсь несколько часов спустя, клянусь, что ощущаю его вкус на своих губах.

— Ты спишь как убитая, — говорит Кристин, качая головой. — Держу пари, Ксавьер мог бы войти сюда и проделать с тобой все эти вещи, и ты бы не проснулась. Но, Боже, по крайней мере, ты получишь свою дозу. Ты как наркоманка, мечтающая о сладком наркотике, который удовлетворит твои желания.

Я одержима членом, который мне не нужен, привязана к мужчине, которого не должна хотеть.

— Это худшее, что когда-либо случалось со мной, Крис, клянусь Богом. По крайней мере, раньше, с Малкольмом, я могла убежать. Но я не могу убежать от своей мечты.

Она закатывает глаза.

— Расскажи это кому-нибудь, кому не все равно. Мне нужен член мечты, такой же хороший, как у Ксавьера. Пришли его ко мне, если тебе скучно.

— Крис! — восклицаю я.

Она вскидывает руки в вверх.

— Это всего лишь сон, Кей. Успокойся. По крайней мере, тебе не мешает твой чертов отчим.

Что бы ни происходило между Кристин и Никколо, это продолжается почти столько же, сколько мои сексуальные мечты. Я не знаю, что послужило толчком к этому, но они уже несколько недель ведут борьбу желаний. И, честно говоря, я не знаю, выигрывает ли кто-нибудь, потому что каждый раз, когда Крис рассказывает мне об этом, звучит так, будто они оба несчастны.

— Знаешь что, ты права, — решаю я через несколько минут. — По крайней мере, я получаю удовольствие во сне. Это лучшая альтернатива.

Я пока не готова заниматься сексом с кем-то еще. Несмотря на то, что Ксавьер был необычно сдержан после инцидента у Брюэр-холла, я приветствую его присутствие в своих снах. Пока не буду готова двигаться дальше, я с радостью позволю ему трахать меня во сне каждую ночь.

Глава 46

Ксавьер

Почти каждую ночь я пробираюсь в комнату Кей, чтобы посмотреть, как она спит. Мне следовало бы оставить все как есть, но ее тело призывает меня к большему. И я никогда не откажусь от приглашения познакомиться с женщиной, которую люблю.

Кей балансирует на грани между сном и реальностью. Иногда, когда я прикасаюсь к ней, ее глаза распахиваются, и меня парализует страх, думая, что меня поймали. Затем она прикусывает нижнюю губу и бросает на меня взгляд, призывающий меня продолжать. Она думает, что это сон, хотя на самом деле я получаю все, чего всегда хотел.

Днем я вынужден избегать ее. Я притворяюсь, что ее не существует, поэтому она думает, что я сдался. Но ночью я прихожу к ее постели и делаю ее своей.

Острые ощущения от того, что ты пробираюсь в ее комнату незамеченным, от желании прикоснуться к ней, когда она наиболее уязвима: это всепоглощающее чувство, и я не хочу, чтобы оно заканчивалось.

Все началось как месть. Я хотел, чтобы мой отец заплатил за то, что он сделал. Я хотел, чтобы Кэрри пожалела, что пришла в McCade & Manchester за помощью к моему отцу. Хотел, чтобы Кей извинилась за то, что посмела отказать мне в поцелуе в обмен на удар в пах. Но теперь это нечто большее.

Это навязчивая идея, зависимость, от которой я не могу избавиться. Я не утверждаю, что понимаю это; и не берусь объяснить, почему это делаю. Уверен, что какой-нибудь психотерапевт наложил бы в штаны, если бы добрался до меня.

Я понимаю, что готов сделать все возможное, чтобы удержать Кей рядом со мной, даже если это означает причинение боли людям, которые стоят на моем пути. Даже если человек, который стоит у меня на пути, — это она. Если кто-нибудь посмеет оспорить мои права на Кей, я убью их: моего отца, Кэрри, ее лучшую подругу — кого угодно.

В глубине души какая-то часть меня задается вопросом, является ли то, что я чувствую к Кей, настоящей любовью или формой мании. Хочу ли я ее навсегда, или она просто средство для достижения цели? Она — все для меня или способ убежать от тьмы, которая грозит поглотить меня?

Кей шевелится во сне, переворачиваясь на бок. Одеяло прилипает к ней под прохладным осенним ветерком, очерчивая изгиб ее талии. Дрожь пробегает по ее спине, и она натягивает одеяло до ушей.

Это незначительный жест, незаметный, если вдуматься, едва ли заслуживающий внимания. Но я протягиваю руку, чтобы подоткнуть край одеяла ей под спину, и она удовлетворенно вздыхает. И в этот момент я понимаю, что мог бы любить ее со всей страстью и интенсивностью, на которые я способен.

— Скоро мы будем вместе, любимая, — шепчу я.

Настанет день, когда она проснется и поймет, что мы всегда были предназначены друг для друга.

Глава 47

Кей

Осенний семестр пролетел незаметно.

Мы с Кристин живем как нельзя лучше, благодаря ее мудрому совету — "плохие парни, плохие решения", который постоянно звучит у меня в ушах.

— Мы молоды и веселы, малышка; мы можем делать все, что и с кем захотим. — Никто из нас не занимается сексом, но дело в принципе. Мы можем переспать с кем-то, если захотим.

Хэллоуин наступает в рекордно короткие сроки. Несмотря на ранний снег на земле, Кристин говорит, что нам нужно пойти куда-нибудь. Она приглашает Сиенну, девочку с ее курса психологии, нарядиться вместе с нами. Наш групповой костюм — рюмка текилы.

Я — соль, одетая в облегающее белое платье, которое не оставляет места воображению. Кристин прикалывает увеличенную букву S спереди к шелковой ткани и говорит, что я выгляжу идеально.

Сиенна — лайм. На ней стратегически продуманный ярко-зеленый укороченный топ, похожий на дольку лайма. Она говорит, что холод ее не беспокоит, потому что она из Миннесоты. Когда она надевает подходящую мини-юбку, я понимаю, что она говорит правду.

Кристин — это текила, и на ней золотое мини-платье. У нее ушли часы на то, чтобы кропотливо нанести слова Jose Cuervo спереди, но когда мы стоим бок о бок, это того стоит.

Мы прекрасно проводим время, переходя из бара в бар, уговаривая мужчин угостить нас текилой. Я беру первую предложенную мне рюмку, и от нее у меня сводит желудок. Каждый шот после этого я заставляю покупателя выпить самому. Кристин и Сиенна берут еще по паре, прежде чем начать делать то же самое. Девушка может выпить только столько шотов, пока не окажется без штанов.