Госпожа Ангел (СИ) - Дана Стар

Кааайф! Как давно я себя не баловала.

Впервые за несколько месяцев мой живот урчал и болел не от голода, а от сытости.

Обалдеть!

Я когда в конверт глянула — тут же поседела!

Шестьсот штук! Буржуйчик отстегнул мне полмиллиона! Даже больше.

За каких-то там парочку мимолётных оргазмов с неопытной замухрышкой.

А ещё он заплатил взнос клубу! Интересно, сколько??

Жаль, что для нас, простого расходного материала, эта «мелочь» является коммерческой тайной.

Но радость от заработанных средств была миомолётной. Сердце по-прежнему кровоточило. Раны в груди не затягивались. Напротив, они становились ещё больше, ещё глубже.

Почему я согласилась на эту боль? Если неделю назад мне было похрен, то сейчас я жалею. Наверно просто потому, что я не знала, что моим покупателем на «аллее шлюх» станет мой босс. Сейчас мне очень и очень больно… Я не могу контролировать эту боль. Это невозможно! Невероятно! Мучительно тяжко.

Стыдно признаться самой себе. Но я на нем помешалась. На кареглазом, бесподобном монстре, с куском пылающего угля вместо сердца. Даже несмотря на то, что паразит обливал меня гадостями на рабочем месте за мой внешний вид, за мой социальный статус, я всё равно грежу о коварном демоне днями и ночами, захлёбываясь слезами, выкрикивая его проклятое имя в подушку!

Любовь бывает безжалостной. Её не зовут, не заказывают по желанию. Порой, она врывается в нашу жизнь незвано, негадано и беспощадно. Хотим мы того, или нет. Если эта любовь невзаимная, она, как опасная болячка, сжигает нас изнутри, заставляет страдать и сходить с ума. И от этой болячки не существует лекарств.

Амир унижал меня на работе. Словесно. Признаюсь, к издёвкам я уже привыкла. Но вчера… Этот беспощадный Бальтазар ворвался в мою душу.

Отобрал самое ценное, самое сокровенное, что есть у девушки. У меня. То, что я берегла для первого и единственного.

Мне горько. О, боже! Как же мне горько…

Чувствовать себя грязной, осквернённой, использованной, выпотрошенной до изнеможения.

Я подписал контракт с Дьяволом.

У меня не было иного выбора.

Но если бы я могла отмотать время назад… Я бы не легла с ним в постель.

Не из-за того, что миллионер был мне отвратительным.

Нееет! Напротив! Я к бесу дурела от его ослепительного имиджа, от его уникальной, бесподобной красоты...

Чёрта с два! Даже по характеру тащилась, как конченная извращенка!

А из-за того, что он… Амир… он безжалостно разбил моё сердце.

Я думала лишь о нём. О том, что между нами было. И о том, что этого больше никогда не будет.

***

Выходные провела дома. Ленивым телёнком валяясь в подушках, отсыпаясь, отъедаясь, наслаждаясь одиночеством. В воскресенье выбралась в город. Купила себе кое-каких тряпок, поприличнее, а с утра, перед работой, забежала сначала в банк, затем в суд.

После обеда приехала машина с конфискованными вещами. Ключи от квартиры я оставила соседке, дабы та проконтролировала, чтобы подлецы расставили мебель так, как было до их варварского вторжения.

С первого (и единственного!) гонорара за ночь в клубе я заплатила за долги по квартире, компенсацию по афёре (но лишь полсуммы), вернула обратно конфискованную мебель. А ещё мой холодильник раздувался от еды, так, что не закрывался и трещал по швам. За выходные я наелась мороженого на год вперёд, заедая свою утраченную невинность. Да так наелась, что всю ночь пучило. Это от жадности. Я ведь ела мороженное столетие назад.

А дальше… с понедельника… началась очередная каторга.

Меня снова пнули под зад ногой наводить порядок в архиве. Там, к слову, и поселили на ближайшую неделю. Я была рада! Одиночеству, тишине и особенно тому, что практически не вижу Дьявола. Да и боссу было не до меня — барин отрывался на выезде.

За неделю я видела Амира всего лишь пару раз. И то, когда Господин требовал явиться на ковёр за очередной порцией унижений, зажмуривалась, как будто перед ударом, или падением, пряча краснющее лицо за папкой с бумагами. Молча выслушивала приказы, наставления, издёвки и, как ошпаренная, удирала прочь.

— Что с тобой! Эй! Фэр! — щёлкал пальцами перед пылающим смущением носом, — Заболела? Простудилась? Или грипп подцепила? Чего такая красная?

В ответ быстро-быстро машу головой, а сама и двух слов не могу выдавить. Мне кажется он всё знает. Видит меня насквозь. Знает, что мы с ним переспали, а я его обманула и унизила, тем, что Господин разделил одну постель с помойной мошкой.

«Вы бы мне ещё бичиху с вокзала подложили! Твари! А чё! Они же там все пленочные и ни разу не ёбанные. Ходячие рассадники нечисти! И платить много не надо за услуги, падлы!» — так бы мажор отреагировал, узнав правду.

Впервые после ночи «любви» я увидела его лишь во вторник утром.

А в понедельник страшилась любого шороха. Постоянно оборачивалась, шарахалась, думала, сама нечисть ходит за мной по пятам. Пришлось даже глотать корвалол. С того самого момента у меня и начал частенько подёргиваться глаз. Я стала жить в идиотском страхе. И мне казалось, у меня на лице красными красками было написано «Я трахнулась с шефом за деньги в борделе».

Понедельник пережила. Демон не появлялся. Лишь изредка чеканил наставления по телефону. Даже от его басистого, требовательного голоса, голоса прирожденного диктатора, я всегда хваталась за сердце и готова была грохнуться в обморок. А ещё я не могла сконцентрироваться… когда деспот давал задания. Забывала! Не слушала! Отвлекалась! Ибо перед глазами стояли его поджарые, ритмично сжимающиеся ягодицы, а в ушах — порочные стоны!

Невозможно работать!

Глубоко засел, зараза!

Я думала пытки после первой ночи закончились! Но нет же!

Преисподняя только распахнула свои врата новенькой жертве!

Страшно было смотреть в его дьявольские глаза.

Страшно было вообще находится с ним... не то, чтобы рядом, даже в одном здании.

Вероятно, я просто внушила себе этот страх. Он ничего не знал. Вёл себя как обычно. Дерзко, пафосно, чёрство.

При любом удобном моменте я старалась избегать встреч. Притворилась тенью. Из-за постоянного, давящего в груди дискомфорта.

И я не знала, как избавиться от подобного состояния? Как подавить раздирающую в лохмотья боль? Поэтому записалась к психологу. А на тренингах узнала, что у меня развивается патологическая зависимость.

Вот так вот я стала помешанной, невменяемой наркоманкой.

Босс каждый день повышал на меня голос, насмехался над внешним видом, подзывал к себе на ковёр не по имени, а по кличке, заваливал работой по самые уши. От усталости я засыпала в лифте, в транспорте, даже тупо на ходу, когда шла по тротуару на работу, или домой. Отчего, пару раз врезалась лбом в столб и один раз налетела на пожилую, орущую матом старушку, споткнувшись о её костыли.

Одна радость в башке — отдала часть задолженностей.

Но!

Где взять остальную сумму…

Оставалось загадкой.

***

Рабочая неделя тянулась долго и мучительно. Из-за полной загруженности, я даже забыла о том, что мне нужно сходить к гинекологу.

Пятница. Вечер. Почти доделала работу.

Босс принимал важных господ. Хотела было смыться под шумок, бросив переводы на посту секретарши, но вот не повезло! В дверях столкнулась с Амиром. Он как раз вышел из кабинета в поисках Светланы.

А у меня челюсть отвисла. Сердце, как обычно, пустилось вскачь, кровь в венах задымилась, а на ресницах застыл влажный страх. Директор слегка выпил. Он выхватил у меня отчёты, швырнув на стол секретарши, а меня… меня схватил за запястье, привлёк к себе. Ближе.

Глаза в глаза. В уме я уже мысленно рыдаю, подыхая от страха.

Неужели он… Всё-таки узнал.

— Где моя рубашка, мышонок? — дерзко прорычал, оскалившись, сдавливая запястье до щелчка, дыхнув коньяком на выбившиеся из причёски локоны.

Твою ж мать!

Он ведь приказал отнести в химчистку. Когда я расфигачила его чёртову вазу.

Дома лежит. Совсем забыла, бестолочь!