Вскоре почувствовала руки, которые обняли трясущиеся тело, и мужчина со вздохом притянул меня к себе.
Снова ангел-хранитель гладил меня одной рукой по голове, а другая была зажата в моих пальцах, словно единственная опора в этом мире.
***
Не зря говорят, что слезы помогают. Не знаю, как у других, а мой вулкан приутих. Правда, оставил после себя горечь и пустоту, но с ними можно было справиться.
Я отодвинулась от Алекса. Извинилась.
— Не надо, пупсик, извинений за слезы, — сказал он тихо. — Это мы должны просить прощение за них.
Помолчал. Посмотрел на меня, достал платок и сунул в руки.
Да, прямо клише...
— Почему ты прямо не сказал, что он женат? — вырвалось у меня.
Быстрый взгляд. Объясняться не пришлось. Понял.
— Он мой друг, — прозвучало очень серьезно. — И к тому же он сразу конкретно запал на тебя. Я просто не мог, пойми. Это не по-мужски.
Алекс завел автомобиль и выехал на дорогу. Стоять дольше не было смысла. Поговорить мы могли и в пути.
— Ну, да, конечно. Поиметь и кинуть. Вот это точно по— мужски. А там и подобрать можно. Да, Алекс?
— Не мели чепухи! Ты же знаешь, что я такого не хотел! Я пытался предупредить.
— Этого из истории не выкинуть, — пришлось согласиться. — Но ты же сам, говорил столько раз, что влюбился в меня. Почему не оградил, почему не выбрал меня??? Ведь это честнее.
— Я считал, что женщина не должна вставать между мужчинами. Мы дружим с юности. Дружба есть дружба.
Алекс расстроено передёрнул плечами и попытался взять мою руку в свою.
— Я ошибся. И эта ошибка стоила мне любви. Поздно все понял. Поэтому сорвало крышу.
Выдернула руку, спрятав ее в карман.
— Между Дружбой и Любовью ты выбрал первое. Вот и все.
Он умоляюще посмотрел на меня.
— Если и был шанс, ты упустил его. Опоздал. Давай, оставим это.
Я замолчала, отрешённо рассматривая людей на тротуарах.
Какое-то время опять молчали. Город за окном машины изменился. Богатый район сменили простые многоэтажки с обычными дворами и магазинчиками на первых этажах. Люди сновали туда— сюда. Кругом машины, трамваи, такси и автобусы. Мой новый мир. Не такой тихий и спокойный как деревня, но без богатых заморочек. Была благодарна Алексу, что он выбрал квартиру в простом районе.
— Квартира в одном квартале от твоего места учебы. Еле нашел что-то поближе. Все уже было давно занято старшекурсниками.
— Спасибо, — от души поблагодарила я мужчину. Не смотря ни на что, он очень заботливый.
— Не за что, — улыбка в уголках рта. Серо-зелёные глаза просветлели. — Хотелось сделать тебе приятное.
Кивнула.
Вдруг на ум пришло спросить о том, что все время не давало покоя.
— Алекс, а где Катрин и ребенок?
Мужчина вздрогнул.
— Во французской клинике. Она решила рожать на родине. Да и родители, связи поближе. К ней на роды мама Берта ещё ездила. Упрямая она женщина, признает только поезд, хотя Лурье-старший предлагал частный самолёт.
— Берт полетит за сс-семьей? — спросила я, заикаясь.
— Вик, не рви душу...
— Я спросила.
— Да. Завтра утром. Обратно тоже самолетом. Детскую они уже обставили. Оставалась только кроватка...
— Ааа, вот и доставка! — поняла я внезапно. Как же подло...
Снова в машине повисла напряжённая тишина.
— Вика, ты напомнила Берту о традиции в его семье? — спросил вдруг Алекс и внимательно посмотрел на меня, на мгновение отрываясь от дороги.
— Конечно! — усмехнулась я, вспоминая печальный рассказ истории жизни ещё одной дурехи. — Очень поучительно. Но сразу что-то не проняло...
— Ты воспринимаешь однобоко. Обдумай все ещё раз. — Алекс вздохнул и продолжил: — Если ты всё поймёшь, может, не будет так горько и обидно.
Я снова зло усмехнулась и махнула рукой.
— Я вообще об этой семейке не буду больше думать. Вообще. Совет да любовь им. Здоровья сыну... И ещё много, много ребятишек!!! Все, конец... Ты понял меня.
— Понял, — кивнул мне Алекс с вдруг заблестевшими глазами, и остановился в небольшом, совсем простом дворике. Только несколько лавочек у старого столика со стариками, режущихся в домино, и выгоревшей детской песочницей. — Все. Приехали.
Я огляделась. Посмотрела на старую хрущовку, в которой мне предстояло пожить некоторое время.
— Давай адрес. Ключи у меня. — старалась говорить твердо, но внутри все дрожало. Но я решила идти по намеченному пути.
— Не понял, — протянул Алекс, вопросительно уставившись на меня.
Но мне казалось, что он уже обо всем догадался сам, только не хотел признавать.
— Отпусти меня. Мне нужно перевернуть эту страницу и жить дальше. Сейчас мы попрощаемся с тобой навсегда, — старалась говорить ровно и отстраненно. — И не ищи больше со мной встреч. Если ты здесь появишься, я съеду.
— Вика... — тихо прошептал он. — Виктория, так нельзя. Рвать прямо наживую.
— Так правильнее. Быстрее заживёт. Деньги за квартиру родители перешлют тебе на карту через телефон. Моего у вас нет. Мобильник Ар... Берта оставила в его доме. Так что, скажи номера подъезда и квартиры, и "Прощай!".
Все это говорила, спрятав руки в карманах джинсового платья-макси. Их дергало, а тело колотило. Не думала, что будет так тяжело.
Алекс все выслушал, не перебивая. Только зелень в глазах все больше тухла, а серый становился от каждого слова темнее. Внезапно он резко наклонился ко мне, рука оказалась на моем затылке, не давая отклониться от его лица. Он вжал свои губы в мои и поцеловал. Поцелуй не был насилием, грубостью. Наоборот, он поражал своей нежностью, мягкостью, словно через него текла любовь.
Перестала сопротивляться. Даже ответила. Наш поцелуй получился очень долгим.
Затем я опустила голову. Алекс сразу же отодвинулся.
— Прости, — шепнул он потерянно. — Не смог сдержаться.
— Ничего, — также тихо ответила я ему. — Пусть этот поцелуй будет Прощением и Прощанием.
— Хорошо, — мужчина вгляделся в мои глаза, аккуратно заправил за ухо несколько выбившихся из хвоста прядок. Затем нагнулся в сторону за барсеткой, достал из нее небольшой бумажный квадратик с адресом. Протянул мне.
— Держи, пупсик. Смотри не потеряй его, пока не дойдешь до двери. — щёлкнул тихонько по кончику носа и усмехнулся. — Пойду достану твоего пенсионера.
— Спасибо.
Повернулась к дверце, открывая ее.
***
Совсем не помню, как набрала код домофона с листка, как зашла в чистенький подъезд и поднялась уже на второй этаж. В голове шумело, в душе щемило, а ноги не хотели идти.
Только на площадке третьего чуть отпустило и я опомнилась. И то, наверное, потому что запыхалась.
Посмотрела на листок с адресом.
Ух ты! Нужна "72-я", а я стою только около "32-ой". Дааа.
Посмотрела с надеждой на лифт. И откинула эту мысль. Я сейчас в таком состоянии, что и в обморок грохнуться можно. Ещё и укачает с непривычки.
Что ж, Виктория Батьковна, вперёд к вершинам. Хватит уже киснуть! Ступенек меньше не будет!!!
Закряхтела и стала подниматься наперевес со своими чемоданом и пакетом.
Вдруг внизу запиликало, и грохнула подъездная дверь. Сзади послышался шум. Кто-то догонял меня, шлепая по ступенькам быстрыми, лёгкими шагами. Оборачиваться не стала, чтобы не сбивать дыхание.
Догнали. Замедлили шаг, дыша чуть ли не в спину. Ещё чуть-чуть и не выдержала бы, нагрубила.
— Вам нужна помощь? Девушкам противопоказано носить такие тяжести. Особенно таким хрупким и красивым, — произнес молодой, бодрый голос. Скорее всего, принадлежащий моему ровеснику и показавшийся мне немного знакомым.
Обернулась.
— Ты!!!! — одновременно и ошеломленно.
— Да! — снова в один голос.
И оба рассмеялись.
— Мир тесен, — немного успокоившись, сказал Кирилл. Он не выглядел человеком, помнившим обиду.
