Бархатный ангел (ЛП) - Фокс Николь Николь

***

Я слышу Джо раньше, чем вижу ее. Она визжит, когда видит меня, и бросается вперед, останавливаясь, едва не прыгнув мне в объятия. Ей приходится вытянуть шею, чтобы увидеть мое лицо.

— Вау… ты такой высокий.

Я смеюсь. — Ты тоже будешь высокой.

Она хмурится. — Откуда ты знаешь?

Я пожимаю плечами. — Просто предчувствие.

Она подозрительно смотрит на меня. — Я буду такой же высокой, как ты?

— Может быть, даже выше.

Ее глаза расширяются. — Выше Сэма? А Питер?

Я смеюсь. — Определенно.

Она поворачивается и бежит к маме, которая сидит на одной из скамеек рядом с кустами жимолости. — Babushka, ты слышала?

Babushka?

Я иду вперед, а мама изо всех сил пытается избежать моего взгляда. — Я слышала, милая, — говорит она, ласково улыбаясь Джо.

— Боже мой! — Джо визжит, замечая бабочку. — Смотри, Babushka…

— Почему бы тебе не посмотреть, сможешь ли ты заставить ее приземлиться на тебя? — предлагает она.

Джо начинает прыгать, пытаясь схватить бабочку. Она продолжает гоняться за ней по саду, пока я обращаю внимание на маму.

— Babushka? — Я говорю. — Действительно?

— Она не знает, что это значит, — оправдывается мама.

— Что, по ее мнению, это значит?

— Она предполагает, что это мое имя, — невинно отвечает Мама.

— Иисус, Мать.

— Она моя внучка, Исаак, — говорит она, немного понизив голос. — Я должна солгать ей об этом?

— Она не готова узнать правду.

Она щурится на меня. — И это ты тоже собираешься решать?

— Я думал, что ясно дал понять раньше: я решаю все.

Она вздыхает. — Ради бога, Исаак… пришло время рассказать Камилле. Как только ты это сделаешь, вы двое сможете объяснить Джо. Разве ты не хочешь, чтобы ребенок знал, кто ты?

— Конечно, черт возьми, знаю, — огрызаюсь я. — Но ей пять. Она все равно не поймет.

— Дети реагируют на любовь, Исаак. Просто будь рядом с ней. Она так быстро согрелась с тобой. Думаю, это хороший знак. Обнадеживающий знак на будущее.

Я смотрю на свою дочь. Она все еще гоняется за бабочкой по саду, хихикая каждый раз, когда она улетает вне ее досягаемости.

— Вот каким бы ты был, если бы тебе было позволено детство.

— Детство для детей. Я никогда не был ребенком.

Мама вздыхает и с сожалением смотрит на Джо. — Посмотри на эту маленькую девочку и скажи мне, что она этого не заслуживает. Скажи мне, что она не заслуживает двух любящих родителей.

Я стискиваю зубы. — Я скажу Камиле.

— Она уже подозревает правду, если обыскивает дом в поисках Джо, — замечает Мама. — Чего же ты ждешь?

— Чтобы она признала, что жизнь в Братве — это не та жизнь, от которой ты можешь уйти.

— Все еще пытаешься преподать ей урок?

— Множество.

— Твой отец тоже пытался учить меня, — замечает она. — И я ненавидела его за это.

— И все же ты сохранила его секреты, — указываю я.

Она вздрагивает от обвинения. — Да, я знала, — вздыхает она. — Из страха, а не из любви.

— Что бы ни случилось.

Она качает головой, как будто не может поверить в то, что я говорю, не может принять это.

— Ты не это имеешь в виду.

Я неотрывно встречаю ее взгляд. — Да

Она грустно кивает. Она может не поверить тому, что я говорю. Но она верит, что я верю в это. — Ты очень напоминаешь мне его, — говорит она. — Но ты лучше, Исаак. Сильнее. Умнее.

— Твоя проблема всегда заключалась в том, что ты видишь во мне кого-то другого. Я такой, какой я есть.

— Я вижу… — вздыхает она. Выражение ее лица становится мягким. — Я вижу в тебе много от твоего отца. — Она проводит руками по лицу. — Прости, Исаак. Я знаю, что подвела тебя во многих отношениях.

— Прекрати, — нетерпеливо говорю я ей. — Я не заинтересован в том, чтобы перефразировать прошлое. Я там не живу. Единственное, что меня беспокоит, — это будущее.

— Я знаю. А твое будущее — маленькая девочка, гоняющаяся за бабочкой по саду, сын мой.

— Это мое решение.

— Ты не должен делать все в одиночку.

— Да. Быть доном — это особый путь. По ней может пройти только один человек.

— Он тоже так думал, — устало говорит Мама. — И он ошибался. По-настоящему сильный дон — это тот, у кого есть партнер рядом с ним.

— Не думай, что я не вижу, к чему ты клонишь. Камила не создана для этой жизни.

Мама трет костяшками пальцев усталые глаза. — Тебе не нужно родиться во что-то, чтобы понять это или приспособиться к этому. Я говорю из опыта.

— Ты добровольно пришла в этот мир, — напоминаю я ей. — Камила не знала.

— Ты недооцениваешь ее.

— Она напоминает тебе тебя саму, не так ли? — я спрашиваю. — Вот почему ты встаешь на ее сторону.

Мама пожимает плечами. — Не особенно. Я просто думаю, что она тебе подходит. Она сопротивляется. Это необходимое качество для братской жены.

— Она борется со мной. И это должно быть хорошо?

— Точно, — говорит Мама. — Точно.

Прежде чем я успеваю ответить, Джо подбегает к нам обоим. — Ты сказал мне, что научишь меня русскому языку, — говорит она мне.

— Это правда. Я дал это обещание. Что ты хочешь научиться говорить? — Я спрашиваю.

Она запрыгивает на скамейку и скользит своими пальцами по моим. Я напрягаюсь от неожиданного жеста, прежде чем обхватить пальцами ее маленькую ручку.

— Я не знаю. Что-либо.

Я сажусь на скамейку рядом с мамой и беру обе руки Джо в свои.

— Начнем с обещания.

— Обещание? — повторяет она, нахмурив брови в замешательстве.

— Да, обещание. Вот так: Ya vsegda budu tam dlya tebya.

Я всегда буду там для тебя.

Мама напрягается.

— Я не думаю, что могу так говорить, — говорит Джо.

— Все в порядке, — говорю я ей. — Это не обещание, которое тебе нужно давать мне. Это то, что я делаю для тебя.

22

КАМИЛА

Я схожу с ума.

Я была так уверена, что Джо была в этой комнате. Но знаки свидетельствовали о том, что здесь никто никогда не жил. Как обычно, он был безупречно чистым, без единого стежка мебели.

Конечно, дальше по коридору была еще одна комната, но Исаак поймал меня прежде, чем я успела добраться до нее.

Я понятия не имею, почему он держит меня в неведении, если на самом деле Джо находится в этом доме. Просто быть жестоким? Чтобы доказать свою точку зрения? Чтобы потом использовать как рычаг?

Я смотрю на слишком спокойные, слишком голубые воды бассейна. Ничто в этом меня не успокаивает.

В итоге я возвращаюсь в дом. Но вместо того, чтобы вернуться в западное крыло, которое сейчас, скорее всего, охраняется, я направляюсь в офис Исаака.

У меня практически нет надежды, что он просто оставлен незаблокированным, но я все равно должна попытаться.

Оставаться на месте означает для меня смерть.

Дверь в его кабинет выглядит пугающе надежной, но я все равно подхожу. Я пробую ручку, и, к моему удивлению, она открывается. Я безмолвно благодарю всех божеств, которые могут меня слушать, и направляюсь внутрь.

Его офис соответствует его личности. Темный, строгий и загадочный, как ад. Я осторожно продвигаюсь вперед, обращая внимание на внушительные шкафы, ящики и картотеки, разбросанные по комнате.

Я пробую несколько, но все они плотно заперты, что имеет смысл, учитывая, что дверь осталась незапертой. Впрочем, меня не волнует, что у него в ящиках.

Мне просто нужен его телефон.

И вот он лежит на краю его стола.

Я сажусь в массивное кресло Исаака и набираю номер Бри. Это занимает мгновение, но в конце концов она берет трубку. Похоже, она побежала, чтобы ответить на него.

— Привет?

— Бри.

— Ками, чёрт возьми, черт, черт, чёрт, чёрт!

— Ну, и тебе привет.

Мне так приятно слышать ее голос, но здесь я должна быть сильной. Я балансирую на грани эмоций и боюсь, что опрокинусь.

— Ками, пожалуйста, скажи мне, что Джо с тобой.

Я замираю. Мое тело переходит от горячего к холодному, а затем обратно за считанные секунды. Максим был прав. Она у Исаака, и он намеренно скрывает ее от меня.