— Как же я ждал этих слов, — прорычал Шаан, сжав мое горло ладонью и вновь набрасываясь с голодными поцелуями.
Губы… Они мучили рот своей жаждой, ненасытно бродили по ребрам и груди, то спускаясь к шее, то поднимаясь. Обжигали и клеймили, рисуя алеющие отметины на теле.
— Тш-ш-ш, — прошипел пустынник, не дав мне поднять головы, продолжая придерживать шею ладонью. — Дай ему делать то, что он любит.
Я смиренно выдохнула, ощущая, как укусы потянулись ниже и Ворон двинулся с места, спускаясь за ними. Бедер коснулись горячие руки, ребром ладони подсказывая мне развести тесно сжатые колени. Поддавшись, я сдавленно ахнула, осознав, что мужчина через секунду оказался меж ними, требовательно раздвигая их еще сильнее.
Он не торопился, словно специально мучил меня, разглядывая внимательным взглядом, будто бы в поисках изъянов. Шершавыми подушечками рисовал полосы на сгибе бедра, приближаясь к заветной цели медленно, но методично.
— Хочу целовать тебя, — признался он, пока я, тяжело дыша, смотрела в улыбающееся лицо Тайпан, не позволяющего мне отвести глаза. — Здесь.
Предательские подушечки сместились ниже и, покачиваясь, очертили круг, поглаживая чувствительный бугорок в вершинке покрывшихся влагой складок.
— И здесь, — пальцы провели ровную линию, приласкав горячую кожу, требовавшую большего внимания.
Сейчас! Сейчас, или у меня остановится сердце!
— Пожалуйста, сильнее…
— Не проси меня, севгили.
Вытянувшись от первого же прикосновения гибкого и влажного языка, до боли закатила глаза, слыша, как утробно усмехнулся Тайпан, сжав пальцы посильнее и глубже окуная в ощущение возбужденной опасности. Короткие, прерывистые вдохи не давали полностью раскрыть легкие, но играющий с этим пустынник неотрывно следил за моим лицом, контролируя и спасая, когда я подходила к краю дозволенного.
Ворон… Он был жаден.
Чувственный рот втягивал в себя складки, гладил их языком, отпечатывал горячие поцелуи, словно порабощая. Дрожащие колени даже не воспротивились, когда пустынник резко забросил их на свои плечи, и подтянув мои бедра руками, беспощадно стянул с подушки, голодно вминая пальцы в заалевшую кожу.
— Нежности, эйше? — требовательно спросил Шаан, не отрывая взгляда от моего распахнутого рта.
— К демонам нежность…
Погрузившись в эту порочность с головой, я и не думала спасаться. Сгорая, тлела все больше, раз за разом вспыхивая от огня, всполохами лизавшего тело.
— Покажи свою страсть, челдан кадын, — хрипло прорычал он, потянув меня за собой.
Для тех, кто не видел в группе в вк)
Глава 52
Заставив меня сесть, Тайпан ловко оказался за спиной, укладывая лопатками на свою грудь.
Опустив наконец глаза вниз, я увидела темноволосую голову меж своих ног, и от этой картины живот вжался сильнее, вновь выдавив весь воздух.
Ворон не стеснялся: поднял свой взгляд к моему лицу и демонстративно провел широкую полосу горячим языком. Он словно уже брал меня жестко и бескомпромиссно, ударяя кончиком по ноющему бугорку, желавшему только продолжения.
— М-м-м-м… — замычала, от очередного движения запрокидывая лицо вверх, где тут же оказалась в плену губ Тайпана, смявшего мою грудь в своих руках.
— Терпи, — выдохнул он и легонько шлепнул ладонью затвердевший сосок, заставив задышать чаще. — Терпи сколько сможешь. Мы кормили тебя, эйше, ты сможешь сдержаться.
Да… Да… Они кормили…
Долго и последовательно отпаивали мою жажду, чтобы я не сдалась в первую же секунду, чтобы насытилась хоть немного, набравшись сил для этой ночи. Я смогу, я справлюсь. Не дам им повода в себе усомниться.
— Ах…
Сразу два пальца вжались между складок, вдавливаясь в узкую глубину, запульсировавшую от посягательства. Чувствуя весь рельеф длинных костяшек, я сильнее вжалась в грудь Шаана, теряя способность отвечать даже на поцелуи.
— Расставь ноги, — скомандовал Ворон, и я послушно развела дрожащие бедра шире.
Но пустынникам этого оказалось мало, и подоспевший на помощь Тайпан жестко ухватил меня под коленями, притягивая их ближе к груди.
Теперь я была вся на обозрении, демонстративно выставлена перед темным взором мужчины, который сел, не отняв мучительно медленно движущихся пальцев. Он смотрел, как они входят испачканные влагой, и от огня, горящего в темных глазах я, кажется, лишь сильнее намокла, окончательно проваливаясь под толщу желания.
— Ты готова, — сказал он пронзительным голосом, словно подчеркивая последнюю грань, которую я еще не перешагнула.
Возможно, он ждал протеста, дав заметить, как напряглись фактурные плечи, но я лишь еще жарче выдохнула, невольно поджав бедра от обжигающего желания.
— Пожалуйста…
Мольба, произнесенная выдохом, не осталась неуслышанной, и мужчина неожиданно резко склонился, оказавшись так близко к задрожавшим губам, что я широко распахнула глаза.
— Я так много хочу сказать тебе, севгели. Но я не умею говорить.
— Тогда покажи.
Послушавшиеся моей команды пальцы медленно потянулись назад, покидая разгоряченное лоно и оставляя после себя голодную пустоту. Сдавленно зашипев сквозь зубы, тут же вздрогнула, ощутив чуткой к касаниям кожей заменившее их давление.
— О, черт…
Медленные толчки плавно и не спеша вдавливали горячую затвердевшую плоть, стараясь раздвинуть под себя узкие стенки. Закусив губу, я невольно вспомнила, как это было в мой последний раз, и поняла, что дело не в прошедшем времени, а в объемах.
Ворон хранил секрет. Весомый и крайне впечатляющий.
— Тш-ш-ш… Почти, принцесса, в тебе так тесно…
— Да-а…
Только когда мужские бедра со звучным хлопком ударили о мои, негромко вскрикнула, зажмуриваясь от тесноты. Плоть пустынника до сладкой боли тянула нежную кожу, медленно качнувшись и забрасывая меня на новую высоту.
— Все, Лирель. Теперь я твой, — облегченно прошептал он, вжимаясь влажным лбом мне в висок. — Твой, девочка…
— Мой, — лежавшие до этого плетьми руки сами собой оказались на мужских плечах, притягивая Ворона ближе.
Я буквально вжала мужчину в себя, тянувшись дрожащей грудью навстречу, ища подтверждения его слов. Словно участвовавший в нашей близости Тайпан подхватил ладонями мои ягодицы, сжав их в пальцах и удерживая на месте, не позволял отодвинуться ни на дюйм.
— Не кадар атешлисин (1), — жестко качнувшись, прорычал Ворон, впечатывая меня сильнее в ладони брата.
— Ничего… не… понимаю…
Неразборчиво шепча, делила фразу стонами — все более громкими. Движения учащались, толчки становились резче, и влага, обличая, каплями стекала вниз.
Пустынник не знал усталости, двигая бедрами все быстрее, погружая меня в одурманенный транс. Я ощущала каждую вену, крупное навершие чувствительной кожей, и не находила в себе хоть что-то порочащее мое сознание. Только голую страсть и запредельную откровенность, дрожа от мысли, что нам можно все.
Эта дикая ночь разрешала мне быть той, кем я была на самом деле.
Резкие, порой жесткие движения превращали сильное тело пустынника в сталь, закаляя мышцы и сухожилия. Мелкая крошка пота рассыпалась по коже, смешивая наши запахи, демонстрируя животный голод, с которым он брал меня на грани отчаянья.
Это было дико.
И от этого душа ликовала, опущенная на свободу, словно порыв ветра в песках пустыни.
— Кадын, — простонал Ворон, неожиданно распрямляясь и отрывая меня от брата, чтобы забросить на свои колени и поцеловать в подбородок, оказавшийся на уровне губ. — Горячая… Навсегда бы остался в тебе.
Впервые качнув бедрами сама, едва со стоном не рассыпалась прямо в то же мгновение. Заметив, как от моего движения дрогнули темные ресницы, а чувственный рот с выразительной галочкой приоткрылся, чуть не потеряла контроль, опешив от полоснувшего плетью голода.
— Продолжай, смелая.
Вновь приказ, которого я не хотела ослушаться.
Поймав ритм, уверенно уперлась коленями в постель, судорожно зарываясь в темные пряди, пропахшие солнцем, своими пальцами. Он отвечал мне рьяно, покрывая поцелуями нуждающуюся в них грудь, пока неожиданно мои волосы не намотали на кулак, медленно потянув назад.
