Безрассудный наследник (ЛП) - Сноу Дженика

За моей спиной раздалась череда грубых русских слов, затем последовал ответ второго мужчины, о котором я не подозревала. Снова смех, снова меня потянули дальше от толпы, пока не отбросили в сторону, и я упала на колени.

Еще один резкий крик вырвался из меня, когда мои ладони и колени соприкоснулись с немилосердным цементом. Они снова начали смеяться и говорить по-русски, и я быстро поднялась с земли и повернулась к ним лицом, держа их обоих в поле зрения.

Они затащили меня в какой-то закуток. Я видела, как в проем проникает свет из главной комнаты. Слышались крики и рев толпы, но они загораживали вход, и попытка пройти мимо них не увечится успехом.

— Вы совершаете ошибку, — сказала я с большей убежденностью, чем думала. Я открыла рот, чтобы сказать им, что Николай — мой муж, используя статус и власть супруга, чтобы вселить в них страх перед богом и Братвой.

Но прежде чем я успела произнести хоть слово, один из них набросился на меня, обхватил рукой за горло и с силой прижал к стене.

Он сказал что-то тихое, тягучее и, несомненно, отвратительное. Когда он наклонился ближе, я повернула голову и снова начала бороться с ним.

Мне удалось поднять ногу и ударить его коленом в пах, и мое удовольствие было удовлетворено, когда он застонал от боли. Он прорычал что-то неприятное в сторону моего лица, и я приготовилась к удару, который, несомненно, последует, но грубое ворчание и стон в коридоре заставили нас обоих напрячься.

Я услышала, как что-то ударилось о землю, а затем раздался мясистый, влажный звук. А потом человек, прижимавший меня к стене, отстранился от меня, и движение было таким неожиданным, что я обмякла.

Глазам потребовалось мгновение, чтобы адаптироваться, но затем я увидела массивное тело, стоящее в пяти футах от меня. Я чувствовала на себе взгляд этого зверя.

Разорение.

Я чувствовала запах пота и крови, которые прилипли к нему, и слышала, как они капают на пол.

Прошло несколько секунд, пока мы смотрели друг на друга, прежде чем он сделал шаг ближе. Я прижалась спиной к стене, собираясь закричать, когда он наклонился и схватил мужчину, которого оттащил от меня.

Огромная рука Разорения обвилась вокруг его шеи, и все время, пока он смотрел на меня, я знала, что он сжимает ее все сильнее и сильнее.

Он позволил телу упасть на землю, и я решила, что он убил человека, но когда тот застонал и попытался подняться, я снова переключила свое внимание на того, кого они называли Руиной.

Он отошел в сторону, как раз когда к нему приблизилось еще одно тело.

Николай.

Николай шагнул в угол, засунув руки в карманы, посмотрел на меня, потом на мужчину, который все еще стонал на земле. Он остановился, когда оказался рядом с раненым засранцем.

Николай так долго смотрел на него, я не надеялась, что он когда-нибудь заговорит, но потом он прошептал низким и смертоносным голосом:

— Ты думал, что можешь прикасаться к моей жене? — в его тоне было такое обманчивое спокойствие, которое сейчас пугало больше, чем что-либо другое.

Мой грозный муж посмотрел на меня, его взгляд задержался на моей шее, где мужчина схватил меня. Шея пульсировала и болела, и я знала, что она покраснела и, возможно, к утру появятся следы.

— Я не знал, что она твоя…, — сказал мужчина по-английски, отвечая Николаю.

— Ты не знал, что она моя? — Николай прервал его и достал из кармана нож, лезвие которого на секунду заиграло в лучах света, падающего из основной части зала. — Ты не знал, что она моя, — повторил он, негромко, ровным голосом, словно задавая вопрос в разговорной манере.

Оторвавшись наконец от земли, мужчина попятился назад, но бежать было некуда. Сбоку — зверь, сзади — стена, а спереди — мой муж, преследующий его.

— Ты трогал ее, — Николай остановился и опустил взгляд на свой нож, проведя пальцем по лезвию. — И за каждую отметину, которую ты оставил на ее теле, я буду резать тебя, отрывать от тебя кусочек.

И это было единственное предупреждение Николая. Он запустил руку в волосы мужчины, откинул его голову назад и принялся отрывать от него куски плоти, которые бросал на землю с отвратительным мокрым звуком, когда они ударялись о цемент.

Мужчина кричал, умолял, просил и плакал. Но его рыдания не были слышны за ревом толпы. Но я была уверена, ему бы все равно не помогли, не тогда, когда у руля стоял Николай.

Я не представляла, как долго это продолжалось, но этого хватило, чтобы я почувствовала в воздухе вкус крови, медный привкус, который обволакивал горло и вызывал рвотные позывы.

И когда мужчина лежал на земле, едва дыша, а его кровь растекалась вокруг него и тянулась ко мне, я с ошеломлением и болью наблюдала, как Николай схватил одну из его рук и начал отрезать подушечки пальцев.

Он сделал это со всеми десятью пальцами, и мужчина издал последний булькающий звук, когда ему перерезали горло, а его глаза уставились в пустоту.

Николай вытер лезвие о куртку другого парня, убрал его в карман и повернулся ко мне лицом. Я настолько была потрясена тем, чему только что стала свидетелем, мне казалось, я плыву под водой, не в силах дышать, мое тело было почти лишено чувств.

Долгие секунды он не двигался, просто смотрел на меня. Не разрывая зрительного контакта, он что-то сказал горе-человеку позади себя, и через секунду мы остались одни. Но это длилось всего несколько минут, а потом подошли двое мужчин и утащили оба тела.

Я прикрыла рот рукой, глядя на темный, насыщенный кровью след позади них.

— Принцесса, — сказал Николай, и в его голосе прозвучала странная нотка.

Когда я оглянулась на него, то заметила, что выражение его лица было отрешенным. Он что-то скрывал. Маскировал свои чувства. Но я была слишком потрясена случившимся, чтобы разбираться в этом подробно.

Поэтому я позволила ему обхватить себя за плечи, поцеловать в макушку и вывести из подземного зала для нелегальных боев, подняться по лестнице, выйти через двери и вернуться в коридор главного заведения.

Именно тогда шум снова нахлынул на меня. Звуки женского хихиканья, звон бокалов заполнили мою голову. Я несколько раз моргнула, и мир вокруг меня восстановился. Казалось, что то, чему я только что стала свидетелем, произошло с кем-то другим. Элегантность и роскошь окружали меня сверху донизу. Исчезли запах и вкус крови в воздухе, насилие и крики, заполнившие мою голову.

Как никто не слышал, что происходило внизу? Как никто не знал, что происходит в глубине этого места?

Мужчина, который поначалу охранял вход в коридор, оглянулся через плечо и опустил брови. Он посмотрел на нас двоих, затем повернулся лицом к нам и протянул руки. Он начал быстро говорить по-русски с Николаем, и все это время Николай обнимал меня, прижимая к себе.

— Дай мне минутку, — сказал он, и прежде чем я успела задать ему вопрос, он обхватил рукой мой подбородок и откинул голову назад, чтобы прижаться ртом к моему.

Другой рукой он провел по моему позвоночнику и обхватил мой затылок, проводя пальцами по коже головы и запутываясь в прядях. Он целовал меня долго, медленно и глубоко, и все вокруг исчезло.

Мой страх, тревога и шок от того, чему я была свидетелем, — все это растаяло под натиском его рта, поглощающего мой. Он медленно отстранился, томительно провел языком по моей верхней и нижней губе. Он снова провел языком по моим губам, и я поняла, что он делал это каждый раз, когда мы целовались, как будто отмечая меня.

Он полностью отстранился и посмотрел на меня сверху вниз, на его лице все еще сохранялось странное выражение. А затем он направился к охраннику, стоявшему в нескольких футах от него. Я поднесла руку ко рту и коснулась губами своих покалывающих губ, мое тело стало легким, а киска — горячей. Шокированный возглас вырвался из меня, когда Николай быстро врезал кулаком в челюсть мужчины.

По короткому коридору разнесся треск, и я попятилась назад, глядя на то, как Николай продолжает раз за разом наносить удары кулаком по лицу мужчины.